И вот только оказавшись под светом софитов, он осознал масштаб проблемы взглянув в зал, он понял почему детей назвали «особенными». Это действительно была очень непростая публика на 30-е декабря со всей Москвы, в этот ДК свезли действительно «особых» детей это были дети из спец-школ с разными психологическими отклонениями. И дело даже не в том, что их надо было как-то по другому развлекать скорее, их не на секунду нельзя было оставлять без внимания, наедине с друг-другом. Посиди они так без дела 5, 10 или 15 минут начнется бурлёж и беспорядок, и потом этот зал невозможно будет успокоить. Словом, нужно было активно за них браться. Олег собрал все свое актёрское мужество и весь свой опыт и бросился в бой. «Лиха беда начало . Уж 15 минут-то я продержусь!» Он продержался с блеском: сначала запустил в ход частушки и загадки, затем сыграл пару забавных игр. Потихоньку ползёт к кулисам, а оттуда администратор ему машет «Их еще нет Держись ещё 10 минут!» Олег снова на сцену вспомнил еще пару детсадовских загадок, потом побежал в зал и сыграл с ними в прятки. Затем снова в кулисы. А там зелёный, заикающийся администратор с растопыренными руками Пять минут они рядом пять минут держись родненький» Что там дальше вытворял на сцене большой и лохматый дед мороз он сам помнит смутно. Но в результате он ПОЛТОРА ЧАСА вытанцовывал какие-то фантастические пляски и песни, сочинял (Мамой клянётся, что сочинял) новогодние и не только стихи, считалки и частушки, придумал пару игр и несколько фокусов. НО ОН ПРОДЕРЖАЛСЯ. Артисты приехали, змеи и собачки выступили. Все дети остались живы, здоровы и даже довольны.
Не приведи господь попасть кому-нибудь в такую ситуацию. Всем актерам, действительно, годами снится один и тот же кошмар «ты выходишь на сцену и забываешь текст», и потом полночи мечешься и в поту импровизируешь. Всем снится. А у одного артиста это случилось на самом деле. Вертинский говорил, что только после таких испытаний становишься действительно профессиональным артистом. Хотя на мой взгляд, скорее так можно стать невростеником)).
Но в любом случае импровизацию нужно готовить.
Это так и есть. И мы это обязательно разберём. Но сначала хотелось бы поговорить о другом. Все-таки в самом термине «импровизация» заложено нечто большее. А именно, говоря об импровизации, сначала хочу поговорить о разнице (и существенной) в актерской технике в театре и на телевидении. Да, соглашусь с той точкой зрения, что театральная актерская школа более глубокая, более разнообразная и, конечно, более полная, чем все остальные киношная, эстрадная, музыкальная и так далее.
Но, у театрального подхода есть и один существенный недостаток. Театральные артисты почти не умеют импровизировать. Почему? Ну, во-первых, потому, что не учат. (Не всем везёт как Олегу)) А, во-вторых, потому, что избалованы дотошными театральными разборами «Кто мой персонаж? Что он делает? Чего хочет? Какое тут действие?» И, соответственно, эта тщательность приводит к полной детерминированности существования артиста на сцене. Почти все театральные артисты настолько привыкли к железно выстроенным режиссёром мизансценам, что отойти от внешнего или внутреннего рисунка на миллиметр для них равносильно потере жеребёнком мамкиного вымени то есть паника и потеря ориентации.
Первый раз я столкнулся с этой «панической особенностью» на съемке одного из выпусков программы «Запретная Зона» на ТНТ, еще на заре своей телевизионной практики. Тогда я параллельно с работой на ТВ служил артистом в довольно неплохом и сильно Академическом театре театре им Моссовета. И конечно первым делом в свои телевизионные экзерсисы стал приглашать профессиональных артистов. Сейчас уже не вспомню что это был за сюжет, о чем и про кого? Но вот тот самый «профессиональный артист» до сих пор стоит у меня перед глазами. Боже, с каким вдохновением и как артистично он репетировал. Это был просто фейерверк актерской фантазии и обаяния он бесконечно заигрывал со всеми дамами, сыпал байками, анекдотами и шутками. Я уже предвкушал феноменальный успех моего сюжета, потирал ладошки и с нетерпением ожидал съемки. Формат той тв-программы (Запретная Зона, ТНТ) предполагал следующее нужно было придуманную историю выдать за реальность! Делалось это так я писал сценарий-историю и подбирал на кастинге исполнителей. Мы достаточно долго репетировали (что-то около месяца иногда), делали подсъёмки псевдо-документальных сюжетов, а потом выносили сие действие на публику. Съемка программы происходила в одном из больших Останкинских павильонов (АСБ 1 или 2). А вот там уже была, так называемая, «живая» публика то есть зритель был не в курсе, что эта история выдумана и срежиссирована, и мы должны были разыграть её абсолютно убедительно одним дублем, без остановок, чтобы публика абсолютно поверила в подлинность происходящего. (Этим «подставным» приёмом до сих пор часто пользуются на тв. По той простой причине, что с настоящими житейскими темами очень тягомотная история живых героев не затащить на публику, никто не любит вытаскивать свой подлинный мусор из своих закутков. Да и вообще, подлинную жизнь умеют снимать выразительно только документалисты, да и то сильно не все.) Проще придумать феноменальный треш и потом его с артистами ярко изобразить, чем разбирать реальную скучную жизнь. Словом, этот студийный съемочный этап был и самым сложным, но и самым интересным. Придумать и сыграть так, что б это было убедительнее и круче, чем в жизни очень непросто. Для меня, как для театрального актера и режиссера это было чрезвычайно полезным. Я тогда очень многому научился. (И живой импровизации в том числе).
Первый раз я столкнулся с этой «панической особенностью» на съемке одного из выпусков программы «Запретная Зона» на ТНТ, еще на заре своей телевизионной практики. Тогда я параллельно с работой на ТВ служил артистом в довольно неплохом и сильно Академическом театре театре им Моссовета. И конечно первым делом в свои телевизионные экзерсисы стал приглашать профессиональных артистов. Сейчас уже не вспомню что это был за сюжет, о чем и про кого? Но вот тот самый «профессиональный артист» до сих пор стоит у меня перед глазами. Боже, с каким вдохновением и как артистично он репетировал. Это был просто фейерверк актерской фантазии и обаяния он бесконечно заигрывал со всеми дамами, сыпал байками, анекдотами и шутками. Я уже предвкушал феноменальный успех моего сюжета, потирал ладошки и с нетерпением ожидал съемки. Формат той тв-программы (Запретная Зона, ТНТ) предполагал следующее нужно было придуманную историю выдать за реальность! Делалось это так я писал сценарий-историю и подбирал на кастинге исполнителей. Мы достаточно долго репетировали (что-то около месяца иногда), делали подсъёмки псевдо-документальных сюжетов, а потом выносили сие действие на публику. Съемка программы происходила в одном из больших Останкинских павильонов (АСБ 1 или 2). А вот там уже была, так называемая, «живая» публика то есть зритель был не в курсе, что эта история выдумана и срежиссирована, и мы должны были разыграть её абсолютно убедительно одним дублем, без остановок, чтобы публика абсолютно поверила в подлинность происходящего. (Этим «подставным» приёмом до сих пор часто пользуются на тв. По той простой причине, что с настоящими житейскими темами очень тягомотная история живых героев не затащить на публику, никто не любит вытаскивать свой подлинный мусор из своих закутков. Да и вообще, подлинную жизнь умеют снимать выразительно только документалисты, да и то сильно не все.) Проще придумать феноменальный треш и потом его с артистами ярко изобразить, чем разбирать реальную скучную жизнь. Словом, этот студийный съемочный этап был и самым сложным, но и самым интересным. Придумать и сыграть так, что б это было убедительнее и круче, чем в жизни очень непросто. Для меня, как для театрального актера и режиссера это было чрезвычайно полезным. Я тогда очень многому научился. (И живой импровизации в том числе).
Но, вернёмся к тому моему первому, приглашённому игруну-артисту назовем его, для примера, Феофаном. Блистательно пройдя подготовительный период, он так же феерил и бурлил за кулисами перед выходом на съемочную площадку. Я как обычно волнительно метался за кулисами, давал всем последние наставления. Наш Феофантий внешне был в экзальтированном и бодром состоянии его я не трогал и был уверен, что уж этот-то «профи» нас не подведёт. Зрители заняли свои места, продюсер Маша Шайкевич дает команду по рации, что «всё готово и мы можем начинать». Наш театральный «гений» должен был войти в действие ближе к финалу, в самый эпичный и бурный момент (Собственно поэтому на него и пришлось возложить самую весомую драматургическую нагрузку). И вот на сцене первая героиня что-то бурно выплескивает и заводит публику, за ней следует второй, третий, четвертый исполнитель Наконец приходит черёд на шего блистательного, звёздного Феофана. Я выталкиваю его из кулис и с замиранием сердца предчувствую успех бурю эмоций, шквал каламбуров и везувий страстей. НО! Каково же было мое удивление, когда вместо бури и вулкана энергий со сцены ни раздалось ни звука. Тихо минуту, тихо две, пошла уж и третья. Уж не оглох ли я часом от волнения? Крадусь с обратной стороны декораций, стараясь не задеть высокий операторский подиум. Добираюсь до щелочки, с которой открывается вид на площадку. И моему вниманию открывается феноменальная картина наш «гений», наша «прима-балерина», наш юморист и балагур сидит посреди гостевой скамейки «не жив ни мертв», замерев в позе «колхозника-без-колхозницы», не издавая ни единого звука, с выпученными стеклянными глазами, в которых читается единственная мысль «мама забери меня отсюда». В этом же «действенном ключе» он так и просидел до конца съемки. Почти всё за этого «профессионального артиста» рассказали и доиграли остальные участники (Простые «люди с улицы», кстати). Что-то за него рассказал сам ведущий Миша Пореченков. В общем, как-то выкрутились. Но я на этого «театрального гения» был крайне зол. Съемку он конечно запорол.