Введение
Триединство. Соответствия и аналогии. Астрал
Как нам известно из истории, величайшие мыслители древности, известные Западу, получали свое образование в ходе египетских мистерий.
Наука, которой обучают стражи этих таинств, известна под различными названиями: мистическое знание, герметизм, оккультизм, эзотеризм и так далее.
Повсюду единое в своих принципах, это учение составляет основу традиционной науки магов, которую мы обычно называем оккультизмом.
Эта наука занималась теоретическим и практическим изучением большого количества явлений, лишь малая часть которых доступна для современных практик в области магнетизма и так называемого спиритизма. Следует отметить, что эти практики, являющиеся частью изучения психургии, образуют лишь небольшую часть оккультной науки, включающей еще три важных направления: теургию, магию и алхимию.
Изучение оккультизма имеет первостепенное значение с двух точек зрения: во-первых, эта наука проливает новый свет на прошлое и позволяет историку заново исследовать древние культуры, проникая в глубь их до сих пор мало понятных форм. Во-вторых, изучение оккультизма обеспечивает современному исследователю универсальную систему утверждений, которая может быть использована наукой при исследовании до сих пор мало изученных сил природы и человека и состоятельность которой можно подтвердить путем наблюдения.
Применение аналогии, характерного метода оккультизма, к нашим современным наукам или представлениям об искусстве и устройстве общества позволит увидеть в совершенно новом свете те проблемы, которые казались непреодолимыми.
Впрочем, оккультизм не претендует на то, чтобы предлагать единственно возможное решение: это инструмент, средство изучения, и только лишь чрезмерная самоуверенность могла бы позволить его адептам заявлять, что они обладают абсолютной Истиной касательно любой конкретной темы. Оккультизм это философская система, дающая ответы на вопросы, которые мы часто задаем самим себе. Является ли этот ответ выражением Истины? Это можно определить только в ходе экспериментов и наблюдений.
Во избежание любых ошибок при толковании в понятии оккультизма следует выделить два основных аспекта:
1) неизменный аспект, формирующий основу традиции, с ним легко ознакомиться по трудам герметистов любой эпохи и происхождения;
2) личный авторский аспект, который составляют комментарии и специальные приложения[2].
В неизменном аспекте можно выделить три основных положения:
1) существование триединства как фундаментальный закон бытия на всех планах Вселенной[3];
2) существование соответствий, которые связывают между собой все части видимой и невидимой Вселенной[4];
3) существование невидимого мира как точного двойника видимого, постоянно действующего в последнем[5].
Возможность воплотить свой потенциал в применении к реальному миру, дарованная любому разуму, есть действительная причина прогресса в исследованиях и формирования различных школ и обуславливает необходимость каждому автору сохранять целостность своей личности, какую бы сферу применения он ни выбрал.
Часть 1. Теория
Глава 1
Древняя наука. Видимая манифестация незримого. Определение оккультной науки
Сегодня мы, пожалуй, слишком склонны путать Науку с науками: первая столь же неизменна в своих принципах, как последние повинуются капризам людей; то, что считалось научным фактом столетие назад, например в физике, сегодня практически отступило в область мифологии[6], потому что в области знаний о некоторых предметах, повторюсь, мнения знатоков меняются чрезвычайно быстро.
Всем известно, что именно эти некоторые предметы составили предмет исследования современных ученых, и они достигли в этом таких успехов, что теперь мы можем использовать передовые достижения множества научных направлений в применении к Науке. Проблема, однако, возникает при попытке интеграции этих знаний, действительно превращающей Науку в абсолютное синтетическое выражение вечной Истины.
Идея синтеза, которая охватывает, наряду с несколькими неизменными законами, огромное количество конкретных знаний, накопленных за прошедшие два столетия, как видно, способствует тому, что исследователи нашей эпохи так далеко заглядывают в будущее, что все, на что они могут надеяться, это что их потомки однажды узрят явление этого синтеза над горизонтом человеческого знания.
Идея синтеза, которая охватывает, наряду с несколькими неизменными законами, огромное количество конкретных знаний, накопленных за прошедшие два столетия, как видно, способствует тому, что исследователи нашей эпохи так далеко заглядывают в будущее, что все, на что они могут надеяться, это что их потомки однажды узрят явление этого синтеза над горизонтом человеческого знания.
Было бы слишком дерзко утверждать, что таковой синтез существовал и раньше и законы его столь истинны, что могут быть в точности применены для теоретического описания современных открытий, и что египетские посвященные, современники Моисея и Орфея, обладали такими знаниями во всей полноте.
Говорить о том, что Наука была и в древности, значит быть обвиненными серьезными умами в софистике или наивности, однако я попытаюсь доказать свою парадоксальную претензию и попрошу моих оппонентов предоставить мне еще немного внимания.
Прежде всего, спросят меня, где мы можем обнаружить следы существования так называемой древней науки? Какое знание ее составляет? Какие практические открытия она породила? Как узнать, что это тот знаменитый синтез, о котором речь?
В целом вовсе не недостаток материалов мешает нам восстановить эту древнюю науку: множество старинных памятников, символов, иероглифов, бесчисленные ритуалы посвящения и рукописи все это готово прийти на помощь нам в наших исследованиях.
Однако некоторые из этих источников невозможно расшифровать без ключа, который лишь немногие люди пытаются найти, а древность прочих (ритуалов и рукописей) весьма далека от признания современными учеными, которые полагают их как максимум современными Александрийской школе.
Таким образом, мы должны отыскать более убедительные аргументы в свою пользу, и их можно обнаружить в трудах авторов, живших намного раньше формирования Александрийской школы, до Пифагора, Платона, Аристотеля, Плиния, Ливия и так далее, и так далее и на этот раз никто не сможет усомниться в древности этих текстов.
Составлять былую науку по фрагментам текстов старинных авторов определенно нелегкая задача, и мы многим обязаны тем, кто взял на себя этот колоссальный труд и сумел его завершить. Среди самых достойных стоит отметить Дютана[7], Фабра дОливе[8]и Сент-Ива дАльвейдра[9].
Давайте откроем книгу Дютана и узнаем об изобретениях, порожденных древней наукой; давайте почитаем Фабра дОливе и Сент-Ива дАльвейдра и проникнем в храмы, откуда сияет нам свет той цивилизации, чьи достижения поразят так называемых цивилизованных современных людей.
В данной главе я могу лишь вкратце изложить то, о чем пишут эти авторы, и именно к ним следует обращаться за подтверждением моих заявлений, поскольку в их трудах содержатся все необходимые доказательства.
В части астрономии древние уже знали о том, что Земля движется вокруг Солнца[10], им были известны теория множественности миров[11], закон гравитации[12], влияние Луны на морские приливы[13], структура Млечного Пути и прежде всего тот закон, который был заново открыт Ньютоном. В отношении последнего не могу отказать себе в удовольствии процитировать два очень многозначительных отрывка из книги Дютана. Первый, касающийся всемирного тяготения, отсылает к Плутарху, другой же, о законе квадратов, к Пифагору:
«Плутарх, которому были известны практически все блистательные истины астрономии, также уже предполагал существование силы взаимного тяготения, которая побуждает планеты притягиваться друг к другу: и в попытке объяснить причину притяжения земных тел к Земле, он ищет его источник во взаимном притяжении между всеми телами, которое и побуждает все земные тела тянуться к Земле точно так же, как Солнце и Луна побуждают все тела, находящиеся с ними рядом, притягиваться к ним, и посредством силы этого притяжения удерживать их на определенном расстоянии.
Далее он проецирует эти конкретные явления на другие, более общие, и на основании того, что можно наблюдать на земном шаре, делает вывод по тому же принципу обо всем, что должно происходить с небесными телами по отдельности, а также об отношениях, в которых они должны находиться друг с другом.
В другом разделе своего труда он снова говорит об имманентной силе, присущей телам, то есть Земле и другим планетам, вынуждающей подчиненные им тела притягиваться к ним»[14].