Так вот, воины-северяне были в восторге от возможности прославиться, совершив лихой ночной набег и угнать лошадей, а южане рассчитывали, наконец, завладеть таким ценным трофеем, как кони.
Как бы то ни было, план нашего героя был одобрен и принят в ходе Совета всеми его участниками. Опираясь на решение совета, Даррар, отдал распоряжения и караван стал готовиться к движению. Покосившись на Икама, Даррар приказал похоронить убитого воина. Без особых церемоний, его погребли в неглубокой яме у дороги. Последние почести проявились только в том, что его, по настоянию Икама, положили на правый бок и нашему герою позволили прочитать над могилой короткую молитву. Никакого холмика или отметки над могилой не было. Воин был из северян. А жители пустыни, как оказалось, хоронят своих усопших в песке и никогда больше не посещают их могилы.
После совершения этих формальностей, караван тронулся по дороге. Икам продолжил свой путь, поочередно меняя своих коней, (причём, один из них, как оказалось, был кобылой). Караван сделал один привал в полдень на берегу ручья, где воины напоили всех своих четвероногих, включая верблюдов, чем очень удивили Икама, который искренне считал, что верблюды пьют воду только раз в неделю. Только тут наш герой заметил, что из отряда исчезли трое всадников. Анвар, на правах старого знакомого, отчитался ему о выполнении поручений. Узнав, что Икам не претендует ни на один комплект вооружения, Анвар подобрал себе оружие и броню. Три остальных комплекта он аккуратно уложил в мешки и приторочил их на своего верблюда. Пользуясь случаем, он спросил, не хочет ли Икам набрать себе свой отряд? Тогда он, охотно, стал бы у него первым рекрутом. Икам обещал подумать об этом и согласовать этот вопрос с Дарраром. После этого, он занялся модернизацией приобретенных седел. Не обращая внимание на советы Анвара, Икам соорудил из веревки примитивные стремена и усилил крепление седла передними и задними подпругами, и дополнительными петлями. Оставшись очень довольным проделанными усовершенствованиями конской упряжи, он направился было к Даррару, но тут раздался сигнал окончания привала, и караван снова запылил по дороге.
* * *
Ощутив под собой коня и удобно усевшись в седле, Икам непроизвольно погрузился в воспоминания, как впервые, он вместе с Ириной, приехали к ней на родину, знакомиться с её родителями. Родители встретили их хорошо, но родня приняла Икама настороженно. В казачьей станице чужаков не привечали.
После положенного застолья, омраченного отказом Икама идти наутро в церковь венчаться, молодым постелили в разных комнатах. Утром брат Ирины, вроде бы, как в шутку, предложил новому родственнику прокатиться на коне. Крупный, черный конь тревожно косил взглядом и переступал копытами. Икам решительно с места вспрыгнул в седло, но, тут конь встал на дыбы и сбросил своего седока. Не ожидавший такого поворота событий, наш герой упал на спину, задохнувшись от удара. На расспросы Ирины, бросившейся к нему, он, стараясь казаться спокойным, стал успокаивать её, сгорая от стыда, за свою неловкость. Её младший брат, захлёбываясь от восторга, стал рассказывать всем присутствующим родственникам, что это он, для смеха, подложил под седло колючку.
Отдышавшись, Икам поблагодарил родителей за теплый приём и приказал Ирине собираться. Взглянув в окаменевшее лицо своего мужа Ирина, вздохнув, молча пошла укладывать вещи. Не обращая внимания на уговоры родни, они, тем же днём, уехали в Москву.
Но, перед отъездом, когда хмельной шурин с бутылкой водки подошел к ним помириться, Икам молча взял из его рук бутылку и сдавил её в кулаке так, что стеклянные брызги брызнули в разные стороны.
В Москве он вскоре пошел на ипподром и, арендовав сразу трех коней, целыми днями пропадал на тренировках, меняя коней, по несколько раз за день. Освоившись с конкуром и преодолением препятствий, он попросил тренера, научить его джигитовке.
Тот отправил его в группу конной акробатики каскадеров. Сломив сопротивление инструктора и руководителя группы, не желающего тратить время на «скучающего буржуя», он своей одержимостью и, главное, блестящими результатами, быстро добился его уважения, а затем и дружбы. Так он приобрёл себе и официальную профессию каскадер. Работа устраивала его тем, что давала ему много свободного времени, заставляла его поддерживать себя в форме и позволяла общаться с интересными людьми. Его новые друзья и коллеги охотно делились с ним секретами фехтования и конных трюков. Его военная подготовка, позволила ему легко освоить самые зрелищные трюки с оружием. Ирина не препятствовала его экстремальному хобби. Выезжая с ним в командировки для сьёмок, она, как ребенок радовалась возможности видеть вблизи Звёзд кино и известных артистов. А ночами она, с продуманной непосредственностью, бесстыдно рассказывала ему о всех комплиментах и заманчивых предложениях, которые делали ей «звездные ловеласы». Икам лишь посмеивался и давал себе слово, не давать выход своей ревности, которую провоцировала его подруга. После таких разговоров, неизменно следовало примирение, и наш герой влюблялся всё сильнее и сильнее.
Икам успокоился только тогда, когда на очередном празднике в казачьей станице, взял первый приз по конной акробатике, именуемой у казаков джигитовкой. Свою месть он выразил тем, что уверенно побеждал казаков, выступая в красной шелковой рубашке и огромном белом туркменском тельпеке. Главный судья, вручая ему первый приз, покосившись на его штаны без лампасов, находчиво добавил, что победителем является муж их землячки, «истинной казачки, спортсменки и просто красавицы». А когда присутствующие наградили его аплодисментами, Икам подъехал к воротам и зажав коня между ног, оторвал его от земли, подтянувшись на перекладине над воротами, повторив подвиг Портоса, образ которого Дюма-отец списал со своего отца, бывшего в молодости реальным силачом.
Икам и сейчас улыбался, вспоминая гордую улыбку своей любимой. Но, затем на него набежала грусть
Где ты, моя принцесса?
Тут его воспоминания были прерваны, потому, что поступила команда готовиться к ночёвке. В этот раз место привала было выбрано посреди большого убранного поля, неподалёку от деревни. Их лагерь был виден издалека, но зато и подобраться к нему незаметно было невозможно. Отряд стал готовиться к ночному привалу.
Глава третья
Стреножив животных, их пустили пастись вблизи стоянки, не расседлывая. Собственно, никакого лагеря не было. Воины не возили с собой шатров. Для приготовления пищи огонь разводили в яме. Вековой опыт кочевников, позволял подбирать для топлива ветки, почти не дающие дыма. Для ночного отдыха воины просто ложились на землю, завернувшись в широкие плащи. Благо, что теплый климат этому не препятствовал.
Даррар и его соратники отдыхали, ожидая возвращения высланных разведчиков. Перед заходом солнца все трое конников прибыли в лагерь. Было видно, что их распирает от гордости за выполненное поручение, когда они докладывали своим товарищам, собравшимся в круг, о том, что их враги расположились лагерем неподалеку, за широким оврагом, через который они нашли удобный переход.
Икам, попытался было, спросить у разведчиков, почему они уверены, что ночью, противник не сменит место расположения? И почему они не оставили никого для наблюдения за лагерем врага? Не скрывая раздражения, воин из близкого окружения Даррара, одернул его и попросил не выдумывать сложности. Гассаниды, которыми являются их враги, давно известны им и, как с ними воевать, они знают лучше его, чужака, появившегося здесь, без году неделя. Нашему герою показалось, что дело просто было в том, что каждый из разведчиков, хотел лично, доложить о выполнении задания своему вождю и получить свою долю славы, и это находило понимание и одобрение у всех присутствующих. А, как это отразится на общем деле, им было неважно. На все воля Аллаха! Даррар, примиряюще спросил Икама, где он хотел бы находиться при нападении на стоянку врагов?
Наш герой, мысленно ругая себя за неугомонность, в конце концов, ведь это не его война, сказал, что большую пользу смог бы принести, войдя в состав группы, которая нападет на табунщиков, охраняющих лошадей. На своем коне, он сможет приблизиться к ним, не поднимая тревоги. Кони табуна признают его коня и не будут проявлять беспокойства А после того, как пастухи будут нейтрализованы, должна будет подойти вторая группа, чтобы снять путы с коней и отогнать табун подальше. Поблагодарив за совет, Даррар, распределил обязанности между воинами по-своему. Было видно, что подобные дела были для его воинов не в диковинку.
Несмотря на скепсис нашего героя, ночная операция прошла удачно. Разведчики, уверенно ориентируясь в темноте, по одним им известным приметам, провели конный отряд к лагерю Гасанидов. Икам и еще один воин на его втором коне, припав к шее коней, спокойно подошли к табуну, который пасся в высокой траве. Признав своих, кони в табуне не проявляли беспокойства и приветственно фыркали в темноте. Обманутые их поведением, дежурные коноводы без опаски приблизились к нападавшим, чтобы стреножить беглянок, ослабить подпруги, вынуть у них удила, и дать им спокойно пастись. Не ожидая нападения, они не смогли подать сигнала тревоги. А когда из темноты неслышно показались тени воинов отряда, тревогу поднимать уже было некому. Икам, бездумно перехватил поводья коня, потерявшего всадника и привязал их к луке седла. И, как оказалось очень удачно, потому что именно этот конь и составил его скромную добычу в этом бою. Всех остальных коней, собранных в табун, воины Даррара погнали в условленное место, где их уже поджидал остальной караван. Не тратя время даром, отряд, со всей возможной скоростью, к огромному неудовольствию верблюжьей части каравана, двинулся к выходу из долины. Утро отряд встретил, спустившись на дно глубокого оврага-вади. Там нашлись и вода, и достаточно корма для животных.