Извини, виновато сказала она. Подружки по старой школе беспокоятся, не съели ли меня мои новые однокласснички.
Я кивнул, и Дина, ответив на звонок со словами «Здоро́во, чикули, че как?», отошла в сторону. А я все же пошел к ашкам, которые обитали на том же этаже, через три кабинета от нас. После разговора с Диной возникло чувство, будто на Земле уменьшилась гравитация, так легко было идти. Но с каждым шагом эта легкость исчезала.
Я дошел до мужского туалета; отсюда виднелись игроки, бросающие друг другу мяч, они убежали в свободную рекреацию.
Дверь ашек была открыта. Саша стирала с доски, и я невольно залюбовался ею. Какая же красивая. Стройная. Волосы цвета гречишного меда спадают на лопатки тяжелыми, тугими локонами. Рубашка заправлена в брюки с высокой посадкой.
Я распахнул дверь в туалет и громко потопал: сделал вид, что вхожу.
Она обернулась и подняла брови густые, темные, идущие прямой линией без дуги. Из-за этого у Саши всегда был немного хмурый вид.
Она выронила тряпку. В светло-серых глазах промелькнули испуг, усталость, разочарование, отчаяние. «Снова он». Да, Орлик. Это я. Человек, который принес тебе ужасную головную боль, слезы и чувство собственной значимости. Я вернулся. Знаю, для тебя было бы лучше, чтобы я исчез с этой планеты, растворился где-нибудь в космосе. Так легче. Ведь теперь у тебя, наверное, совсем другая жизнь, и в ней нет места гордым изгоям вроде меня, которых всегда нужно от чего-то спасать. Прежде всего, от них самих.
Якобы собираясь закрыть дверь, я обернулся еще раз и посмотрел на Сашу в упор. Я сделал вид, что увидел ее случайно, замешкался и передумал заходить в туалет. Она какое-то время сомневалась подойти или нет. И все же решилась и вышла из кабинета.
Зачем ты здесь? У Саши был такой напряженный вид, будто рядом оказалась бомба, способная в любую секунду взорваться от одного ее дыхания. Мне было больно осознавать это. Вот бы донести до Саши, что я уже не такой, как раньше.
И тебе привет, Орлик, вымученно усмехнулся я.
Она вздрогнула, услышав детское прозвище, которое я ей дал.
Не ожидала, что ты вернешься
Ты бы этого хотела, да? Чтобы я не вернулся?
Не знаю, прозвучал грустный ответ.
Я хмыкнул.
Хотя бы спасибо за честность. А ты изменилась. С кончиков кудряшек не сочится былой альтруизм.
С этими словами я протянул руку и накрутил ее волосы на палец дружеский жест, который был у нас в порядке вещей в прежние времена. Но теперь Саша нахмурилась и увернулась, как недовольная кошка. Я немного обиделся.
Мы все изменились. Надеюсь, ты тоже.
Не переживай. Я больше не захватываю заложников. Я постарался сделать тон шутливым.
Она отпрянула, но, кажется, выдохнула. Ведь этого она и боялась: что я вернулся, а со мной вернется та адская карусель, в которую я превратил наши с ней жизни. Я рад, что карусель все-таки удалось остановить.
Раз ты в строю, значит, у тебя все хорошо? осторожно спросила она.
Более-менее.
Как запнулась Саша на долю секунды. Бабушка?
Она избегала расспросов о маме, потому что путем быстрых арифметических расчетов выяснила, что с мамой было и еще долго будет все без изменений. Если точнее, то десять лет и двадцать девять дней.
С бабушкой все отлично, у нас теперь семейный бизнес.
Правда? И что за бизнес?
Открыли свою кафешку.
Как здорово! Я очень рада.
Она украдкой оглядела меня, ненадолго задержавшись на логотипе Lacoste на рубашке и пряжке Levis на ремне. И выдохнула еще раз. Да, Санька, теперь я не нищий, и тебе больше не нужно меня подкармливать.
Возникла неловкая пауза. Я надеялся, что Саша спросит еще о чем-нибудь, но нет.
Слушай, Жень, я пойду. Сейчас звонок прозвенит, а мне еще доску мыть. Оправдание так себе, но спорить я не стал.
Я кивнул и, чтобы подтвердить свою легенду «случайной» встречи, зашел в мужской туалет. Там я заперся в кабинке, сжал большие и указательные пальцы и с удивлением обнаружил, что они дрожат.
Снаружи раздался оглушительный звон, а потом загрохотал бодрый топот ног. Мимо туалета обратно в свой кабинет пронеслись игроки.
Саша
В кабинете я продолжила вытирать с доски. Заметив на указательном и среднем пальцах кровь, я поморщилась и сунула их в рот. Оказывается, я на нервах ободрала все заусенцы, пока говорила с Женей А ведь с его уходом из моей жизни я думала, что забуду эту пагубную привычку.
Раздался страшный звон. Кто-то вздрогнул, кто-то подскочил на стуле. Все обменялись удивленными взглядами.
В класс вошла математичка, и мы завалили ее вопросами. Она недовольно ответила, что кто-то разбил окно, но все, что нас должно волновать на данный момент, это неопределенный интеграл. Впрочем, к концу урока мы уже знали, что окно разбили бэшки: Марк Черепанов, Миша Кауц, Тимур Ларин, Егор Шепелюк и Валера Репкин. Харитонова принесла в школу какой-то необычный летающий мяч, парни бросали его друг другу в коридоре и случайно угодили в стекло. Игроки быстро убежали в кабинет, но, что странно, к бэшкам сразу заявилась Полина Викторовна наш завуч, ужасно строгая дама с военной выправкой. Она безошибочно назвала пять фамилий и вызвала игроков к себе, а также отобрала мяч. И откуда она узнала, кто именно виноват?
На перемене мы со Светой, возвращаясь из туалета в кабинет, с интересом обсуждали произошедшее. Я даже не заметила, как врезалась в кого-то.
Орлова, будь внимательнее, раздался сухой и безжизненный голос. Я подняла глаза и, увидев Кощея, задрожала. Мы же не хотим в школе несчастных случаев.
Наш директор Константин Борисович ужасно бледный и худой; неизменно выглядит так, будто его похоронили пару дней назад, а сегодня он поднялся из могилы и пришел в школу. Лицо без кровинки, впалые глаза, тонкая кожа, плотно обтягивающая череп. Губы сжаты в тонкую линию, отчего кажется, будто на лице вечно одна и та же презрительная гримаса. Он никогда ни на кого не кричал, но вкрадчивый замогильный голос вгоняет в ужас похлеще любого крика. Может, Константин Борисович ненавидит учеников? Взгляд у него обычно такой, будто он всем нам желает скорейшей смерти.
Испуганная Света на всякий случай спряталась за меня, хотя директор не обращал на нее никакого внимания. Пролепетав извинения, я низко опустила голову и засеменила прочь.
Блин, он так смотрел, как будто порчу навел, запричитала Света. Сходи в церковь на всякий случай.
У двери кабинета мы увидели толпу. Тут были бэшки Марк, Тимур, Егор и Игорь, и ашки Рома, Север и Ваня. У последнего был такой вид, будто он мысленно сочиняет завещание. Бэшки наезжали на нашего Ванька: утверждали, что именно он сдал игроков завучу.
Я ни на кого не стучал! отбивался Ваня. Его нижняя губа дрожала от обиды.
А кто тогда? рыкнул Марк. Я видел, ты из толчка выходил, когда мы играли! Он припечатал Ваню к стенке, и тот задрожал уже весь.
Эй, Марк, полегче. Север встал перед Минаевым.
Вон, там в учительский туалет кто-то тоже зашел, может, это какая-то училка! У меня других проблем, что ли, нет? У меня вообще мама сейчас болеет, мне не до вас! Казалось, еще секунда, и Ваня разрыдается.
У мамы Ванька был ковид, и она лежала в больнице.
Да, может, это и не он, сказал Север. Вань, погоди истерить. Это полная глупость обвинять кого-то из наших
Из ваших? вскипел Марк. Мы уже не один класс, да? Границу провел, что твое, а что не твое? А как же весь тот треп на линейке в прошлом году? Что мы все равно вместе, обнимашки, сопли, слезы, все дела. Все ваши ревели, что не хотят этой дележки. А теперь чего? Быстро, смотрю, переобулись!
Мы и были одним классом до этого наезда, холодно парировал Север. Чего вы приперлись-то? Очки ему разбить? Только к слабым и можете цепляться.
А давай мы к тебе прицепимся, а? огрызнулся Черепанов. Ты же староста, отвечаешь за него.
Могу и ответить, спокойно сказал Панферов.
Марк и Север двинулись друг на друга. Между этими двоими уже давно будто кошка пробежала. Они искали любой повод для разборок.
Я встала между ними и резко велела:
Парни, стоп!
Черепанов и Панферов хмуро посмотрели на меня, а я обратилась к Минаеву:
Вань, у тебя какое зрение?
Минус десять, а что?
Я оглядела всех.
Ваня с первого класса сидит за первой партой, потому что даже в очках со второй уже не видит доску, а с третьей училку. Думаете, он через весь коридор разглядел и запомнил каждого игрока? Сомневаюсь, что он отличит с такого расстояния слона от жирафа.
Мои слова ввели парней в замешательство. Даже Черепанов задумался.
Ну, а кто тогда нас сдал? спросил Игорь.
Ванек говорит, что в учительский туалет кто-то зашел. Может, это сама Полина. У нее глаз как у орла, а память как у суперкомпьютера. Она каждого вычислит по одному прыщу на подбородке. Так что не ищите заговоры там, где их нет.