Сего дня 1 декабря года 1608 повелеваю:
Княжна Марьяна Владимировна объявляется нашей властью, невестой на выданье, как достигшая причин природного созревания. А посему моей волей князя самодержного и единого всея Руси, назначаю смотрины та торжественное сватание на день празднования
масленицы.
Тот, кому суждено будет в баталиях турнирных одержать Викторию, будет наречен в женихи и княжеской милостью обласкан невиданно богатым приданым. Приданое: половина царства, шуб из соболя десять единиц, два бочонка злата по шести пудов; десять бочонков серебра по шести пудов; Коров и прочего скота тысячу голов. Скакунов заморских арабских земель пятьсот голов.
Каждому человеку мужского полу, кой достиг совершеннолетия и лицом не страшнее аспида болотного да Кощея Бессмертного, да увечьями членов не обезображенного в баталиях и сражениях с супостатами и басурманами, велено явиться в ближайшие дни в хоромы княжеские на ристалище богатырское. Простолюдины и всякого рода люди скудные, чернь и всякого рода убогие, також могут принимать участие в турнирах наравне с заморскими принцами, графьями и людом богатым. Кои сокроют свое умение в шаманстве, колдовстве та прочих магических науках и алхимическом ремесле, будут повешены на крепостной стене, без права быть земле приданным по церковному и христианскому обряду. Кои будут уличены во лжи, лиходействе, сокрытии увечий членов, аль уродствах природных, неведомых нашему величию, будут також казнены способом усекновения головы от тела и приданию сего тела на съедения диким свиньям и псам, коими земля славянская полна, а головы сих охальников, будут на колы посажены для того, чтоб другим лихоимцам та лиходеям повадно не было
ЕМЕЛЯ:
Сие есть как раз по мне! Тут и про злато сказано, и про шубы из горностаек. Мне такое приданое, как раз нужно. Матери шубку справлю, хоромы в Рублевке белокаменные возведу, да найму прислугу из басурман. Пущай они мне сапоги лаковые бархатом та воском пчелиным трут до самого блеска.
ДОБРЫНЯ:
(восторженно)
Эка, куды тебя лихоманка-то понесла.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Башку береги Емелюшка. Кабы ты не потерял её, на этих игрищах молодецких. Меч то в руках держать не умеешь. А там биться придется, с рыцарями заморскими, в латы закованными
ЕМЕЛЯ:
Не хитра сноровка -ножиком махать. Умею! И Виктория за мной будет
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Умеешь? На, вот, спробуй.
РАССКАЗЧИК:
Вытащил Емеля из ножен меч богатырский, хотел было махнуть им, но тот выпал из его рук и в пол воткнулся.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
О, глянь, Добрыня, богатырь мать его. Меча в руках удержать не может, а в женихи собрался. Тьфу ты, бесово семя
(богатыри смеются)
ЕМЕЛЯ:
Не княжеское это дело мечом махать. Прикажу кому надо, тот пусть и махает себе на здоровье, хоть до самого Урала пусть махает! А вам хочу, браты, предложить выпить за успех моего
сватовства. Коли мне обломится на Марьяне жениться, да князем стать, то и вам будет от меня великий приварок. В охрану вас найму. Будете мое поместье от ворья ночным да дневным дозорами обходить. Златом платить буду
РАССКАЗЧИК:
И захохотали богатыри так, что крыша соломенная под снегом зашевелилась. Так смеялись друзья, будто кто их подмышками щекотал.
(ДАЛЬШЕ)
РАССКАЗЧИК: (ПРОД.)
И попадали богатыри на пол, словно ржаные снопы и давай кататься, да потешаться над Емелькиными придумками и сказками.
ЕМЕЛЯ:
Что вы ржете, словно кони. Слово вам даю княжеская дочь моей будет. Вот тогда я посмеюсь над вами. Может пари заключим?..
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Ой, уморил, это же надо, что бы я богатырь всея Руси Илья Муромец, чуть от смеха не умер. У меня даже чуть пупок не развязался. Говоришь князем будешь ха-ха-ха!!!
ЕМЕЛЯ:
Буду зятем князя Владимира. А стало быть и мне княжий титул полагается. А ну-ка Ильюша, дай мне сию грамоту. Я на турнир с ней поеду и буду показывать по требованию, чтобы князь не отвертелся коды я с викторией буду
ДОБРЫНЯ:
Дай! Дай Ильюша ему грамоту. Пущай едет, коли хочет голову свою на плаху положить. Ты лучше бы нам бражки нам налил горло промочить, после такого смеху.
ЕМЕЛЯ:
А браги, мужики, больше нет, а вот вина зелена налить могу
МАРФА:
Не плел бы твой язык небылицы, не болела бы моя голова. Откуда у тебя, голодранца, вино? Я больше знаю, что в моей хате есть, а чего нет
ЕМЕЛЯ:
Так вот же, прям в этом ведре винцо и хранится.
РАССКАЗЧИК:
И подошел Емеля к одному из вёдер, с которыми за водой ходил, и незаметно для друзей прошептал желание, да кольцо повернул, как щукой велено было. В тот же миг, водица цвет сменила и жбан до верху виноградным вином наполнен оказался. И не простым вином, а таким, что от вкуса его можно было язык проглотить.
ЕМЕЛЯ:
А сие что, водица студеная?
(слышится звук наливающегося вина)
РАССКАЗЧИК:
И взял Добрыня со стола кружку, и пригубил напитка, который неизвестно, как появился. Да как заорет от радости.
ДОБРЫНЯ:
Вино! Вино! Это, Ильюша, настоящее вино! В княжеских погребах такое за семью замками хранится.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
(с подозрением)
А не продал ли ты душу дьяволу добрый человече? А может ключик тайный от сокровищницы княжеской имеешь. То-то за водицей долго ходил
ЕМЕЛЯ:
Мне тайный ключик не надобен я, Ильюша, и без тайного ключика смогу под любой засов проскочить
ДОБРЫНЯ:
Эй, Марфа, сын твой опять околесицу несет. Пора пристроить его в лекарню для душевнохворых, аль на каторгу на рудники серные.
(ДАЛЬШЕ)
ДОБРЫНЯ: (ПРОД.)
По княжескому уголовному укладу чародейство каторжными работами карается, або казнью способом усекновения головы от тела
ЕМЕЛЯ:
Сам ты, чародей! Вы спросили где вино я показал! Скажи ему Илюша!
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Что ты, Никитич, пристал к молодому боярину? Садись, пей! Хозяин угощает щедро
РАССКАЗЧИК:
И вновь уселись Богатыри за стол. И продолжили начатую пирушку, наливают вино доверху в большие глиняные кружки. Уже за полночь, вдоволь накушавшись, прямо за столом и уснули. Захрапели в унисон богатырским храпом. Емеля, видя, что собутыльники после шестого жбана отключились, влез на печь в свой клоповник, да пожелание на утро сделал.
ЕМЕЛЯ:
Колечко-колечко: затопи утром печь, и пока матушка почивать изволит, приготовь нам перепелов жареных десяток; глазуньи на свином сале из шестнадцати яиц; карасей томлёных; блинов с творогом; киселя клюквенного; хлеба пшеничного и супу горохового со шкварками
РАССКАЗЧИК:
И повернул он его на пальце, а после снял, и в щелку промеж кирпичей спрятал. Уткнулся Емелей рожей в мешок с овечьей шерстью и уснул сладким сном.
Еще затемно было, когда Марфа печь открыла, чтобы истопить, и увидала, что огонь в печи горит, будто кто чужой дрова зажег, её не дожидаясь. Закрыла Марфа заслонку печи, да на сундук прилегла и затаилась. Почудилось ей, что в печи кто-то ворочается. Лежала Марфа, прислушивалась, да так заснула.
ПЕТУХ:
Кукаре-ку! Кукаре-ку!
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Стража подъем! Супостаты княжество обокрали!
ДОБРЫНЯ:
Кто тут так орет?..
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Это я ору! Встаем, утро уже- петух прокукарекал. Пора на службу
ДОБРЫНЯ:
А Емеля где?
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Где-где на печи спит. Что ты хочешь?..
ДОБРЫНЯ:
Хорошо бы голову поправить. Может у него найдется где в закромах наперсток браги
РАССКАЗЧИК:
И взял Добрыня со стола глиняный жбан, а он на удивление вина полон. Глядит он на него и глазам свои не верит.
ДОБРЫНЯ:
Слышь, Илья, а что мы вчера пили?
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Как что брагу медовую и вино зелено
ДОБРЫНЯ:
А откуда тогда полный жбан красного вина взялся?
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Да иди ты
ДОБРЫНЯ:
Я серьёзно, вино, однако.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Ну, тогда наливай чего сидишь? Кого ждешь?
РАССКАЗЧИК:
И достал Муромец из кармана огниво. Чиркнул несколько раз высек искру и запалил свечу, которую вчера, по случаю прихода гостей, Емеля зажигал. Осветив стол, Добрыня нашел чарки и налил до самого верха свежего вина.
ДОБРЫНЯ:
Эх, хорошо же черт побери сидим
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Ну, что Добрынюшка, знатно погуляли! Таперича пора на службу, чай, князь нас уже дожидает!..
ДОБРЫНЯ:
А я бы бюллетень взял. Что то у меня нонче голова болит, будто сам Хан Герей мне по ней пудовой палицей зарядил
РАССКАЗЧИК:
И следом за богатырями Марфа проснулась. Вылезла она из-под овчиной шкуры и надев на ноги лапти увидала за столом проснувшихся гостей.
МАРФА:
Доброго утра вам, и доброго здравия. Как погуляли касатики?
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Спасибо Марфа, погуляли мы славно, да хлебосольно. Век добрым словом буду тебя и сына твоего Емельку помнить. На службу нам пора. Эй, хозяин, просыпайся, проводи гостей