Юнг проводит интересную параллель со сказками и наводит нас на мысль об архаических оральных желаниях.
«Решение приходит в форме аллегорий, которые вообще свойственны архаичному мышлению ребенка»44.
В это время «символ» для Юнга, как ученика Фрейда, имеет слегка пренебрежительный оттенок из-за использования его для обозначения мысли, называемой архаичной. Но в любом случае размышление о мифе смягчает пренебрежение и намечает одно из главных направлений поиска.
«Сказки, как представляется, это мифы детей и потому содержат в себе, помимо всего прочего, и мифологию, которая складывается у ребенка по поводу сексуальных процессов»45.
То, что Юнг уделяет этому много внимания, свидетельствует о важности для него этой темы.
«Сказать, что сказка это миф ребенка, означает дать слишком краткое определение. В действительности миф передается ребенку от матери, являющейся его хранительницей»46.
Работа бессознательного приводит Анну к тому, что она хочет понять роль отца. Юнг рассказывает эпизод, когда, войдя в комнату родителей, занятых своим туалетом, она
«прыгнула в кровать отца, улеглась на живот и стала сучить ногами.
При этом она кричала: Правда, так делает папа?»47
Родители смеялись, но не отвечали. Юнг пишет, что довольно редко в четыре с половиной года ребенок идет дальше этого, так как
«ребенок ничего не знает о сперме и о половом акте. Возможно единственное объяснение: мать должна что-то съесть, потому что только так что-то может войти в ее тело»48.
Через пять месяцев передышки вопросы бессознательного концентрируются вокруг мужчины. Анна выросла, изменилась. В ее отношении к отцу появился некий страх, возникла иная тональность:
«() ее интерес к отцу принял особый оттенок, который с трудом поддается описанию. В языке недостает слов, чтобы передать совершенно особый вид нежного любопытства, которое светилось в глазах ребенка»49.
В то же время Анна с сестрой оставляют на ночь свои большие куклы, окрещенные в данном случае «бабушками», в домике в глубине сада.
«Кажется весьма вероятным, что бабушка просто замещает мать. Таким образом, малышка уже приступает к тому, чтобы убрать мать»50,
и доходит даже до того, что говорит своей сестре: «Когда мама умрет, мы будем делать то, что захотим».
Отцу она задает вопрос, который ставит его в тупик: «Скажи, как глаза вросли в голову?» Отец прекрасно видит, к чему она клонит, и пытается уклониться, но Анна настаивает:
«Но как же тогда Фрицик вошел в маму? И где он тогда вышел наружу?
() Его вставили (посадили)? Значит, посадили семечко?»51
Тогда Юнг прибегает к теории семени, которую Анна сама создала, наблюдая за садовником, сеющим семена и возделывающим лужайку в саду.
«Он объяснил ребенку, который слушал его с величайшим вниманием, что мать как земля, а отец как садовник. Отец дает семена, и они растут в матери, и так появляется ребеночек. Этот ответ удовлетворил ее в высшей степени, она тотчас же бросилась к матери с криком: Папа мне все рассказал; я теперь знаю все! Однако что такое это все она никому не сказала»52.
На следующий день Анна хочет поддразнить мать, утверждая, что отец ей говорил об ангелах и аисте. Но мать не попадается в эту ловушку: «Этого папа тебе, конечно же, не мог сказать», отец и мать полностью единодушны. Я считаю, что это единение родителей главное в безопасности ребенка, а Юнг отмечает:
«Но куда большим преимуществом было то обстоятельство, что она получила доступ к более интимному отношению с отцом, и это отношение нисколько не угнетало ее интеллектуальную независимость. Отец, разумеется, был не спокоен, ему было не по себе при мысли, что он выдал тайну ребенку в возрасте четырех с половиной лет, тайну, которую другие родители тщательно скрывают»53.
Между тем, история о садовнике была красивой, полной поэзии и давала возможность родителям не вдаваться в физиологические подробности. Что же касается бессознательного, то оно продолжало свой путь, отмеченный в течение нескольких недель двумя снами трудными, по мнению Юнга, для интерпретации, несмотря на его понимание конечной цели снов:
«Она в саду, много садовников стоят возле деревьев и мочатся, и среди них также и ее отец ()
Столяр обстругивает ей гениталии [накануне столяр приходил для починки плохо выдвигавшегося ящика, и Анна наблюдала за его работой]»54
Столяр обстругивает ей гениталии [накануне столяр приходил для починки плохо выдвигавшегося ящика, и Анна наблюдала за его работой]»54