Как в сказке, произнес Вовка рассматривая ключ, как он в череп то попал, не понятно. Ну лежал бы себе в земле, рядом, тогда ясно. А так? недоумевал он.
Тем временем Пончик, преодолевая неприязнь, принялся осматривать череп.
Ты знаешь, первый раз настоящий человеческий череп в руках держу. Интересно, кто бы это мог быть? А ведь когда-то человек был, думал, творил
Оставь череп в покое, прервал его размышления друг, а то не ровен час рассыпется еще, вон сколько времени в земле пролежал. Может сгодится еще
Ты что же, домой его понесешь?
А куда же его?
Да ты что, а найдет кто? Милиция нас враз зацапает. Давай лучше спрячем где понадежнее, может и узнаем о нем что- нибудь.
Вовка согласился с другом. Череп решили захоронить здесь же. Иных соображений не было. Как ни странно, других останков не обнаружили. Да и особо копать никому не хотелось.
Вот представь себе, рассуждал Вовка, ты в срубленную кем-то, когда-то голову, вставляешь, или всовываешь ключ это что тебе, кочан капусты или как?
Жуть да и только, сощурился Пончик.
Получается подхоронили, либо спрятали, чтобы боялись другие, если станут здесь копать и наткнуться на него. Задумка верная, заключил Вовка, только вот для чего?
Ну ты же нашел и в череп залез боялся?
Конечно жутковато, но лез из любопытства. От головы то вон, один череп и остался, а что череп кость да и только.
Ну скажешь тоже, поеживаясь, топтался на месте Лебедь. Ему меньше всех нравилось это приключение. А Вовка, аккуратно положив на землю странную находку, принялся рассматривать удивительный и необычный ключ. Таких он еще никогда не видел. Необычность ключа заключалась в его конфигурации. Мастер, в свое время, постарался
Да, ключик довольно редкий. Что бы это все могло значить?
Я думаю, вступил Пончик, нам сейчас решить надо, что с ним делать.
Если есть ключ, значит есть нечто, что им отпирают, добавил Вовка.
Логично, ухмыльнулся Лебедь, только где искать это нечто?
Тут копать надо исторически или через старожил здешних, рассуждал Пончик, может они об этой пирамиде кое-что знают? А там и к черепу след потянется.
Да, наверное ты прав, заключил Вовка, без истории и ключ, и череп просто пустой звук.
Ключ решено было взять с собой, поэтому доверили его Вовке, чтобы тот, по возможности, хоть что- нибудь о нем разузнал.
Спустя некоторое время друзья устремились к озеру, шутя и резвясь по дороге, словно бы и не случилось в их жизни такой странной находки. Рыбалка удалась. И, уже к позднему вечеру, живые Амурские караси, шустро хлопая друг друга хвостами, делали поднятый из воды, огромный и тяжелый кукан, живым подобием одной целой рыбины.
Глава шестая
Бесконечная неволя
Бряцая ключами, тюремный надзиратель отворил дверь камеры и впустил новенького. Молодой еще, но по всему видно, тертый жизнью арестант, остался одиноко стоять у входа в камеру, пропитанную непередаваемо кислым запахом неволи.
На скрипучих нарах зашевелились. По поводу наличия свободных мест для лежки, дискуссию среди обитателей сего мрачного заведения, разводить было глупо и не осторожно. Парень двинул к пустым нарам ни словом не обмолвившись с будущими сокамерниками.
Моргун незаметно кивнул Сивому. Тот, вмиг, оказался у нар.
А где прописка? Куда валишь, телега, зенки разуй. А то уж, рассупонился, остановил его Сивый.
Новенький никак не отреагировал.
На этом плацдарме мои портянки отдыхают, после тяжкой работы и беспокоить их не велели, продолжал наседать он. Его, по хорьи, хитрая улыбка, расползаясь в пространстве, невольно распространилась на сочуствующих непросушенным портянкам, ханыг.
Прошуршал ехидный смешок, предчувствуя «кино». Парень знал, что на хате всегда встречают и проверяют вновь причаливших. Он стоял на прежнем месте не проронив ни звука. Бледность покрывала усталое, безразличное лицо; похоже, был то ли болен, то ли сильно голоден. Уж больно жалок вид, так по крайней мере казалось.
Моргун, а Моргун, дозволь я укажу ему место, видать этот не из догадливых. Стремно как то падлу среди своих иметь.
Дозволяю, буркнул недовольно пахан.
Петр смотрел на происходящее спокойно. Он знал, что новичку сейчас придется туго и, что место у параши, как и всегда водилось, парню отведут определенно.
Моргун, а Моргун, дозволь я укажу ему место, видать этот не из догадливых. Стремно как то падлу среди своих иметь.
Дозволяю, буркнул недовольно пахан.
Петр смотрел на происходящее спокойно. Он знал, что новичку сейчас придется туго и, что место у параши, как и всегда водилось, парню отведут определенно.
Дядя, спокойно, слегка хрипловатым, но четким голосом, ответил парень, с сегодняшнего дня придется тебе свою гниль у параши просушивать.
Сивый от подобной наглости чуть было не замешкал с ответом, отшатнувшись, чего с ним никогда прежде не случалось. Даже Моргун, доселе спокойно восседавший на ложе, сдвинул тугие, неподатливые брови. В руке Сивого сверкнула заточка. Петр отвернулся, чувствуя что развитие ситуации пошло не туда.
Парень сделал лишь несколько резких движений и острая пика Сивого со звоном улетела под нары. Он тут же отпрянул в сторону, ухватившись за руку. В его вытаращенных глазах жила злоба, желание наброситься и разодрать плюгавого, с виду, наглеца.
Моргун поднялся с нар. Те подпели ему скрипом, заранее соглашаясь с каждым движением своего хозяина. Его огромное, грузное тело походило на валун. Он плавно покатил к новичку, хмуря злую, лохматую бровь, словно норовил муху со стола согнать.
Ты почто дружка обидел? начал он сиплым голосом выводить в честь униженного.
Петр, вновь обернувшись, сосредоточил взгляд на парне. В камере воцарилась редкостная тишина. Даже Сивый, сделав два шага назад, замер в ожидании бури.
Ты бы, дядя, тушку свою на прежнее место водрузил, а то как бы нам надзирателя не разбудить, тогда тебе определенно неделю парашу выносить
На Моргуна подобная угроза не подействовала и он увальнем набросился на обидчика. Однако, в мгновение, получил такой силы удар в грудь, что едва качнувшись, опустился на колени и, постояв пару секунд, в подобной, умиленно сконфуженной позе, рухнул ничком вниз и затих.
Парень спокойно влез на верхние нары и лег, сделав облегченный выдох. Следом, сброшенные недоброжелателем, на пол слетели и не досушенные портянки Сивого.
Петр, как и прочие сокамерники, пугливо таращил глаза, понимая, что отныне власть переменится. Однако в душе его сидела другая, досадливая мысль: «Зря ты так, парень. Хоть ловок, да силен, но видно глуп по молодости. От этих тварей одной силой не отделаешься».
Ну чего зенки пялите, слизня позорная, скомандовал, скоро очнувшийся, Сивый.
Моргун подыхает! Тащи его на нары.
Уложив бессознательного пахана на тихое ложе, Сивый вышел на середину, притопнул раза два, вертя вихлявой шеей из стороны, в сторону, словно ища поддержки. Достал пику. Без нее ему было не по домашнему, уж больно свыклись они за долгие годы скитаний, а на тюрьме и вовсе не привычно; вроде третьей руки она. Порой и мозгов не надо; сама все решит, рассудит, да по местам расставит. Одно только хозяин ей нужен такой же преданный, с фантазией, да выдумкой, иначе оба заскучают
Подсвистывая, Сивый двинул к своему месту.
Ой воля, волюшка Славна долюшка потрепалась вот только душа пропел Сивый. Откинулся на нары и утих.
Вот и на вас нашлась управа, по жируете теперь, прошептал себе под нос, обрадованный случившимся Петр. Однако жалел мальца. Хотя кто знает, каким дегтем его душа мазана
Уже давненько не дымила тюремная котельная труба. С весны, как потеплело, удумало начальство за счет своих дешевых кадров, износившуюся донельзя кочегарку за летний период подлатать, да к осени вновь в работу пустить. Больно уж жалоб много. И мылись в холодной воде, и стирались кто где мог, и кипятили воду, порой, не там и не для того. В камерах страшный холод, да плесень от сырости пошла. Не прогреваются помещения; даже в сушилке, где последнее время принялись печь дровами топить, за ночь одна прель от портянок, да белья гниль без просыха.
Раньше на месте лагеря мыловаренное предприятие стояло, а как захирело дело, так сюда и арестантов понагнали, лагерь сделали. Дышала кочегарка сколько могла, а тут вот видно и совсем пар выпустила. Благо карьер рядом торфяник. Так вот и сырье иногда подбрасывали. Все дрова, на долгую зиму, не запасать.
Мало по малу, интересуясь, начальник лагеря стал подходящих ему людей отбирать, для ремонта котельной и починки гнилой теплотрассы. Нужда была в каменщиках, сварщиках, да и бетон класть желающих не находилось.