Подробнее о делах мы с тобой позже поговорим, когда увидимся. Освободят, сразу к тебе приеду, дел много На этом я с тобой прощаюсь. Твой сын Петр».
Глава четвертая
Откровения Петра
Хлынула половодьем весна, расшевелила нетронутую, дремавшую среди Забайкальской тайги, полусонную округу. Напилась Земля досыта. С окрестных, полуголых, гористых холмов да увалов, в поросшие лесом долины, устремились обильные талые воды, образуя ручьи, да речушки. Собирались, копились по крупицам силы, сливаясь в мощный, неудержимый поток, уносившийся в бурлящую даль, клокочущих порогов и водопадов, подмывая скалы, сокрушая вековые ели и сосны. Питалась талыми снегами округа. На равнинах, болота и озера были полны водою донельзя. А она все прибывала, словно поила землю впрок; на долгое, засушливое лето.
Ласковое прикосновение весны ощущалось и здесь; на далекой, заброшенной, забытой всеми Зоне, где отбывали свой срок заключенные. Каждый за свое
Сидя за решеткой, острее и нестерпимее саднит сердце и рвет исстрадавшееся, намученное тело и душу на части. Безысходность и претящее до противного чувство задавленной, загнанной в угол личности, плюет в душу каждому, кто влачит здесь долгое, тяжкое, несносное существование
Как гибнущая, больная птица, лишившись полета, опускает обвислые крылья, в ожидании гибельного конца, так и человек- узник, лишенный воли, уже не ищет выхода, а обреченно увядает, уходит в себя и чахнет Потеря смысла жизни пишет на многих усталых лицах ужас. Понуро смотрящие глаза, молчаливо таят трагизм и боль пережитого. В одном взгляде смирение и равнодушие, в другом убитая, почти не видимая, полу потухшая искорка непокорности и злости, рожденная тупой болью безысходности. Однако, иной с огоньком внутри, знать живет надеждой, имеет цель. Вот и горит огонек, теплится одиноко; дадут ли разгореться, разыграться, ощутить свободу, не загасят ли совсем?
Давно уж горит огонь в глазах и душе Петра. Да вот беда; сам же его и гасит Гасит как может; нельзя ему гореть, не время Запылай раньше всему конец; не унять, не удержать его исстрадавшуюся по воле душу; не обуздать пламя. Необъятный то огонь, шквальный, на выдержке настоянный
Давно сидит Петр Помнит все и знает всех. За столько то годочков А вот срок так и не скостили. По полной отсиживать пришлось. Уж так не терпела душа, словно чуяла воля, вот-вот Срок на исходе. Знал Петр, всего себя к этому готовил. Все чаще уносились его воспоминания в далекое прошлое. Оно хранило многое Заставляя работать голову. Петр ясно, до мельчайших подробностей прорабатывал всю свою жизнь до тюрьмы; на воле. Сравнивал и сопоставлял твердые исторические факты, с фактами из своей и дедовой биографии. Строил полную картину происходивших, еще тогда, в Гражданскую войну, событий.
Сейчас одно важно движение к цели. А что бы не мешали, нужно все основательно продумать, рассчитать и переоценить. Время есть. Сам в порядке. Значит пора браться за дело
Деда своего, Терентия Захаровича, Петр хорошо знал еще с детства; и он, и бабка его, и мать; все им колочены были. Злодей не высказать. Да и какой он ему дед; как выяснилось позже, не дед он вовсе оказался
Терентий, в ту пору, в банду атамана Войтовича, что под Колчаком ходила, подался. Позже и Пантелея, дружка своего, подтянул. А тот, должно толком и не понял за кого идти, на чью сторону встать. Вроде и те и другие землю сулят, не то что при царском режиме. Перешел Пантелей на службу к Колчаку, уступив уговорам прозорливого Терентия; земляк все же, доверять то кому более.
Вот так и довелось им вместе под родным селом стоять. Не долго, правда, попировала банда. Курей да поросят, почитай, не осталось в поселке. В скорости и Красные нагрянули. Вот там, на «Красной поляне» и сошлись Бой был долгий и страшный, как сам Терентий рассказывал. Много голов посекли. Земля там сквозь той кровью пропиталась, теперь то не приметно уж, только вот сенокосной с той поры эта долина стала. От того и пошло название жуткого места- «Красная поляна». Красные тогда верх взяли. Тех Белых бойцов, что чудом в живых остались, расстреливать не стали. Да оно и к чему: заблудились мужики рассудком, одно слово крестьяне. Тогда даже партизан под пулеметами в Красную Армию рекрутировали. Время такое было; Красные комиссары им просто другого выбора не оставляли. Словом, пополнили свои ряды быстрее чем новая зорька над истомленной округой встала. К ним и попал Пантелей Лебедев. В Красные записался, коли уж прижали. А вот с Терентием дело посложнее вышло
Вот так и довелось им вместе под родным селом стоять. Не долго, правда, попировала банда. Курей да поросят, почитай, не осталось в поселке. В скорости и Красные нагрянули. Вот там, на «Красной поляне» и сошлись Бой был долгий и страшный, как сам Терентий рассказывал. Много голов посекли. Земля там сквозь той кровью пропиталась, теперь то не приметно уж, только вот сенокосной с той поры эта долина стала. От того и пошло название жуткого места- «Красная поляна». Красные тогда верх взяли. Тех Белых бойцов, что чудом в живых остались, расстреливать не стали. Да оно и к чему: заблудились мужики рассудком, одно слово крестьяне. Тогда даже партизан под пулеметами в Красную Армию рекрутировали. Время такое было; Красные комиссары им просто другого выбора не оставляли. Словом, пополнили свои ряды быстрее чем новая зорька над истомленной округой встала. К ним и попал Пантелей Лебедев. В Красные записался, коли уж прижали. А вот с Терентием дело посложнее вышло
Обозники, коих Красные тогда, во время боя, к роще прижали, почти все погибли. Один Терентий чудом спасся. Лошадь в упряжке, под бричкой, гнал до изнеможения, не жалея; лесом к тайге рвался. Удалось уйти
Так вот там, в тайге то, должно и схоронился на время. Пока страсти поулягутся, да разборки над пленными пройдут. Затаился мышью в лесу. Красные его бегство и не заметили. Пантелей, поначалу, посчитал товарища погибшим, хотя среди убитых не отыскал. Когда его самого в плен брали, он в последний раз то и видел Терентия среди обозников. Все верно; он тогда был к ним приписан.
Будучи еще под командованием атамана Войтовича, Пантелей часто обращал внимание на суету, какая среди обозников, в отряде происходила. То атаман с охраной что-то выяснял, то отгоняли всех, кто к бричкам из любопытства лез, а охранялись они тщательно; накрыты брезентом и все тут не сунешься. По всему было видно и в том Пантелей почти не сомневался; что какой-то важный груз везли. А отряд Войтовича, вроде охраны, для его сопровождения приписан был. Ведь продвигались лесами от поселка Тайга, вначале на север, а далее на восток, в сторону Ачинска. Куда следовал отряд конкретно, он не знал; да и не его ума это дело. Одно факт торопил всех последнее время атаман, словно Красные по пятам шли. Так оно тогда и вышло
Знал об этом и сам Терентий, потому как при обозниках служил. Почитай со всей охраной ладил, имел, что называется, подход нужный, та еще сволочь была, бранился в душе Петр, вспоминая прошлое. Закралась как-то в душу Пантелея одна подозрительная мысль. Въелась сажей в кожу не избавишься: «А не с той ли самой обозной бричкой и ушел Терентий в тайгу? Верно рассчитал, что от Красных ему надежнее негде схорониться. А с добром, и тем более; лучше подальше от людишек держаться.»
«Значит рано или поздно объявится», думал Пантелей, все более уверяя себя в этой мысли. А куда ему? В тайге то долго не высидишь. Красные в ту пору на постой встали. Должно приказа не было наступать. Строили наблюдательные вышки из толстых лиственниц, словно на века их власть пришла.
А коли уж закралась Пантелею едкая, червоточная мысль, то будучи до жути пытливым, по природе характера своего, он и далее по поводу загадочного исчезновения товарища, смекать начал: «Выходило, что ежели часть груза атамана Войтовича теперь у Терентия, то о существовании таинственной подводы, знало только два человека».
Пантелей, разумеется, командиру Красной армии, где он к тому времени закрепился, ничего о существовании исчезнувшей подводы не сказал. Однако хорошенько приметил в памяти одну важную деталь. Ее то знает он один. И если ненароком Тереха заявится, а Пантелей был в этом уверен, то будет о чем с ним потолковать
Двумя неделями позже, отряд Красных получил приказ продвигаться далее на северо-восток, в направлении Ачинска, преследуя отступавшие части разрозненных воинских формирований атамана Семенова. Основной стратегической целью Красных тогда было одно; не давать Белым группироваться для возможного создания ударного кулака. Раздробить их по тайге, измотать, лишить надежной связи и какой- либо значимой поддержки
Пантелей ждал ночного гостя. И он явился. Светало уж, когда прошмыгнув незаметной тенью, Терентий тихо постучал в окно; разбудил старого приятеля. Тогда Терентий слезно просил Пантелея по душам поговорить с Красным командиром: что бы тот, взял его в отряд. Сослуживцы все же, вместе жили, воевали. Ссылался на то, что был ранен и, боясь расстрела пленных, бежал в тайгу. Рана то так, пустяковая царапина. Скитался неделю, но все же решил примкнуть к Красноармейцам. И ежели командир простит его, то он хотел бы вместе с конем пополнить состав расквартированного в селе отряда. И далее уж будет с Красными, потому как верит в их правое дело, а служить обещает достойно.