Она называет меня безумцем и свиньёй. Пусть так. Просто пусть добавит спереди: мой безумный свинья. Это сделает меня ещё и ещё счастливее, что я сам удивляюсь, как ещё не взорвался к чертям собачьим от любви и того кайфа, которого испытываю.
Далила говорит, чтобы я шёл работать в дом престарелых старух, надел там фиолетовое трико с пайетками и, встав на деревянную тумбу, танцевал румбу, задирая высоко свои великолепные ноги.
Дурочка. Я и так это делал и делаю.
Глава 7
Ээй, не заходите сюда с языками и другими частями тела! Ведь я хочу категорию 12+ Мою любимую. Вы что?!!!
Очень возможно, что я напишу книгу!
Как смотрите, если буду писать по 1000 знаков день?! В конце концов, может получится даже несколько томов!
Ну и что, что у меня нет к тому талантов.
Вот, Арсен, например, вообще не имеет никаких способностей, разве что выкуривать по сто сигарет в день.
Надеюсь, вы не подумали (в свете этих вышеизложенных ванильных, извините, излияний), что мы с ним парочка. Нет уж! У меня есть свой крошка-пупсик, но это уже не касается данной истории.
Сенька кстати соврал про мой рост. Он у меня 163 см!
Лучше объясните, что такое конъюгаты?
Я посмотрела статьи в интернете и в научной библиотеке, но так толком ничего не поняла. И как много твёрдых знаков во всех этих странных словечках.
Может, я сама, чтоб попроще и попонятнее было, расскажу, что да как?
В общем, как поняла, Калита заразил Арсена тем, что называется у них конъюгацией. Или, может, у него были какие-то задатки, поэтому его легче было туда втянуть.
Калита издавна этим занимается, потому что, как я поняла, он неприметный и безобидный с виду.
Что-что? Плохие или хорошие эти конъюгаты?
Нууу
Откройте любую страницу учебника по биологии и скажите, где вы видите злодея.
Арсен называет их своеобразной расой. Я мутантами и сверхлюдьми. Хрисанф считает, что близок момент эволюционного скачка.
Далила скептик. Так что не верьте ей ни капельки.
Помните, категория 12+ и широкие массы: вот к чему мы стремимся, если эта история хочет быть услышана.
Глава 8
Погода такая, что я сейчас превращусь в улитку.
Арсен слез с кожаного задротского кресла и распластался на полу.
Хоть сейчас вешу 95 кг, всё-таки атмосферное давление действует на меня по-прежнему.
Аэлита разложила на итак заваленном старом столе потрепанные книги по биологии, генетике и медицине, и время от времени списывала оттуда в узкий длинный блокнот кое-какие заметки.
А я наоборот чувствую себя бодрячком в такие дни. Чем пасмурнее тем лучше.
Парень наблюдал снизу, как девушка грызла колпачок от ручки: через полчаса это превратилось в нечто бесформенное, и она выкинула штуку в открытое окно.
Ээй, ты чего мусоришь?! Ты ещё плюнь с балкона.
Аэлита фыркнула, как будто хрюкнула и громко захлопнула увесистый том. Быстро ринулась к холодильнику, вытащила оттуда колу и колбасу, и стала смачно лопать бутерброды один за другим.
В яркие солнечные дни я похожа на репчатый лук.
Арсен приподнялся и выключил громко зазвеневший телефон. У него была просто блистательная привычка прохладно относиться к входящим. И вообще он практически не использовал функцию общения. И труба у него завелась чисто из-за того, что один приятель когда-то сказал ему, что во взрослом мире без телефона ты какашка и звать тебя никак.
Почему?
Арс задумчиво почесал репу, а Аэл нос.
Нуу. Я сливаюсь с фоном. Я же бледная. В хорошую погоду меня не видно, я не существую. Знаешь, это как на рынке: заходишь и идёшь вдоль рядов. Всем нужен лук, чеснок, соль. Но глаза тянутся к красочным фруктам и конфетам. Понимаешь, я лук. Поэтому мне больше по душе мрачные дни, которые большинству не нравятся.
Он также потянулся к столу, чтобы намазать себе бутер: уж очень аппетитно ела эта малявка.
Врёт. Наверняка, ей хочется, чтобы в серые дни заметили её обалденные глаза цвета недавно засоленного лугового лука. Лук, значит.
Старичок же в нем думал следующее: Аэлита похорошела. Если женщина хорошеет, надо быть начеку. Это инстинкт. Она вышла на тропу войны, собирать и отшелушивать сердца.
Арсен даже плюнул через балкон и смял в пальцах старый жухлый бычок в консервной банке.
Господи, откуда эта ересь! То же мне красотка! Метр в кепке и лучка дикого пучок! Только почему эти коричневые продольные глаза так удивительно зеленеют?
Господи, откуда эта ересь! То же мне красотка! Метр в кепке и лучка дикого пучок! Только почему эти коричневые продольные глаза так удивительно зеленеют?
А я вот спать хочу в такое унынье. Ну, накопала чего-нибудь?
Аэлита, дожевывавшая шестой хлеб с колбасой (худые кушают как не в себя порой) помахала засаленным блокнотом и щурясь стала зачитывать:
"Это тупиковая ветвь эволюции. Профессор Михайлов упоминает в своей статье от 25 ноября 1993 года, что интересовался экспериментом некого П.Н., который скончался в аварии осенью 1982 г., после чего некому было продолжать его труды, суть которого заключалась в переносе одного материала в экспериментальную модель. Но опыты провалились, поэтому ещё раз становится ясно, что этот научный объект не заслуживает того внимания, которого удостаивалось в прошлом веке".
Арсен натянул тёплые шкеры (с начесом внутри) и стал раскладывать раскладной диван для гостьи. Она теперь заменила подругу на него, и когда ссорилась со своим незадачливым бойфрендом, теперь ночевала у нового друга.
Я понял ничего. Ноль. Что, больше ничего нет? Мы каким-то образом пришли к конъюгатам, но дело не продвинулось дальше инфузории-туфельки.
Девушка уже возвращалась из душа, совершенно безалаберно напялив на себя его футболку цвета хаки, потому что пришла, как выразилась, как есть. Его майка сидела на ней чуть ли не как мешковатое платье. Она залезла под старое одеяло с заплатками.
Ничего, братишка. Я нарою и накопаю. Хотя сама ничего в этом не понимаю. Может, нам начать поиски инфы по этому П.Н.? Хотя в то время не было интернета, поэтому сведений очень мало.
Смачно рыгнув, всё же, покраснела, и отвернулась к стенке.
Выключишь свет? А то я уже наверное не буду вставать.
И впрямь через минуту малышка уже храпела.
Между ними ничего такого сверхвыдающегося и вдающегося за период их знакомства не было. Арсену она почему-то действительно понравилась, и он хотел как-то подступить к ней. Но то ли сказывалось, что давно уже ничего аналогичного не было. Или мешала эта внутренняя стариковская натура.
Когда Аэлита бодрствовала, он нормально себя чувствовал по отношению к ней: раздражался, подтрунивал, иногда возбуждался, прислушивался, изучал, наблюдал и так далее. Но как только эта липучка отключалась, он превращался в дедушку какого-то. Или даже бабушку.
Девушка спала на кухне, а он в своей спальне-гостиной-игровой-тренажерке-и-прочее: квартира была однокомнатная. И при этом мог вставать по два раза за ночь, чтоб подоткнуть ей одеяло (дрыхла с открытым окном при любой температуре), поправить небольшую подушку, снять резинку с её волос: в общем, найти причину, чтобы полюбоваться тем, как она молчит. Её странные глаза были закрыты, но к утру с них могла капнуть на несвежую простыню маленькая солёная капелька.
Утром, ему, разумеется, приходилось готовить добротный завтрак.
Глава 9
На улице пахло свежим летним дождём. Арсен натянул ветровку-непромокайку и пустился на пробежку вдоль набережной.
В этот день Аэлита встретила Далилу. Это произошло в парке. Она называла Арса трусишкой и сама каждую неделю ходила в "место происшествия": и побегать и деда посторожить: а вдруг объявится: пожилые люди постоянны в своих предпочтениях. Её новоиспеченный напарник ещё не был в курсе, что она ребёнок довольно возрастных родителей. Отцу и матери было уже за шестьдесят. Мама родила, когда ей было за сорок. Наверное, это как-то сказалось на характере. Она не считала себя умной, но порой беспечно тупить в кругу ровесников ей было не под силу, вследствие чего линяла с особо многолюдных тус.
По обыкновению, девушка позанималась пару часов, потом вернулась к ставшим привычным скамейкам. Она купила мороженое и сейчас с удовольствием его ела, понимая, что старик вряд ли посетит давнее местечко.
С утра был дождь, но после обеда наступила жарынь и даже ощущалась влага в воздухе. У большинства посетителей рты были заняты фруктовым льдом, сахарной ватой и пирожками. Никто не отвлекался на ерунду и был занят собой.
К трём на парковке приземлилась красивая синяя машина. Не стоит упоминать марку авто, так как кола и так стала спонсором этой книги. И если здесь будет много рекламы, читатели могут подумать об авторе, как чуваке с ханжескими манерами и приличным связями, а это, скажем, не так.