Я недавно стригся, Максим сделал последнюю попытку отмазаться от процедуры. Но Алёша скосил глаза и так приподнял бровь, что Максим понял по-другому не будет. Водитель Софьи Эдгаровны вообще оказался парнем неразговорчивым, зато смотреть умел так, что понять его можно было с полувзгляда.
Опустившись в кресло, Максим тяжело вздохнул. Ладно, пять минут и он на свободе. Во всяком случае, Ленке хватало на стрижку именно пять минут. Когда на плечи легло белоснежное покрывало с вышитым вензелем салона, Максим почувствовал, что пятью минутами не отделается. А уж когда Анна девушка-стилист, как было указано на её бейджике, подкатила к креслу невысокий столик, Максим совсем сник. Ленка вместо покрывала использовала старую рубашку своего папаши-алкоголика, а из инструментов из её кармана торчали ножницы и расчёска. Сдёрнув со столика светлое полотенце, Анна сложила пальцы домиком и, прищурилась. Максим покосился на столик и почувствовал, как по волосам пробежал холодок. На столике стояли штук пять каких-то бутылочек, ножницы с обычными концами, ножницы с тупыми концами, ножницы-расчёска, с хвостиками на конце, с зубцами. В другом ряду лежали расчёски: круглые, «лопаткой», «вилкой». Прямо не парикмахерская, а операционная.
Когда щёлканье, шуршание и шелест над головой затих, Максим вынужден был признаться, что работу свою девушка знала. Каждый волос теперь, вроде и жил своей жизнью, но, в то же время, подчинялся каким-то общим правилам. Все строго в бок, выверенный подъём на определённый градус по отношению к голове. Максим провел рукой по волосам, стоят, как будто на них литр лака использовали, а на ощупь мягкие. Чудны дела твои, стилист.
Вернувшись в «Александер», Максим сразу попал в руки уже знакомого менеджера. Казалось, парень только их и ждал. «Меня, кстати, зовут Елисей», представился он, подавая костюм и несколько рубашек. В общем-то обычные слова, но Максим почему-то разозлился. «С такими бицепсами в спортзале с боксёрской грушей сражаться, а не в магазине одежду подносить. Голубой, наверное».
Невежливо закрыв шторку перед носом менеджера, Максим аккуратно, чтобы не повредить причёску, снял полочку.
Рубашка из ткани Албини, длинный рукав, прилегающий силуэт, французский воротник, манжет комбинированный хорошо поставленным голосом вещал из-за шторки Елисей.
Недоверчиво посмотрев в зеркало, Максим нахмурился. Конечно, здорово. Тут не поспоришь.
Могу войти? спросил Елисей, отодвигая шторку.
«Зачем спрашивал? раздражённо подумал Максим. И так вошёл».
Приложив к рубашке несколько галстуков, Елисей выбрал один. Закусив губу, он в несколько взмахов повязал на шее Максима элегантную бабочку. Надев брюки, Максим вспомнил добрым словом Наташу. Если бы сейчас, при Елисее, пришлось сверкать дыркой на носке, он бы умер от стыда.
Уже привычно щёлкнув пальцами, менеджер указал Максиму на кресло и ловко присев, поставил перед ним блестящие в искусственном освещении чёрные туфли.
Что я сам не могу надеть? испуганно прошептал Максим, когда Елисей взял его за пятку.
Сиди, не вертись, чуть раздражённо прошипел тот.
«Естественно, психует, жалобно пронеслось в голове. А ты бы не психовал, если бы пришлось на всякого придурка ботинки натягивать? Всё-таки высшее образование великое дело. По крайней мере прислуживать другим никогда не буду».
Стряхнув с лацкана пиджака невидимую пылинку, Елисей развернул его к зеркалу.
Максим никогда не задумывался над своей внешностью, парень и парень. Руки-ноги-голова. Но в этот момент, губы его непроизвольно растянулись в глупую улыбку. Из зеркала смотрел самый настоящий Джеймс Бонд. Откуда взялся широкий разворот плеч? Крупная шея? Всё было настолько незнакомым, что Максим с недоумением повернулся к стоявшему сзади парню.
Глядя на удовлетворённо-спокойную улыбку Елисея, Максим вдруг осознал, что парень не прислуживал, и даже не обслуживал клиента. Елисей творил, как творил Пигмалион Галатею, как творит любой влюблённый в свою работу человек. С полной самоотдачей, вкладывая частичку души в каждый штрих, в каждую деталь своей работы.
Нравится? обезоруживающе улыбнулся Елисей.
Да, завороженно выдохнул Максим.
Спасибо,
Смущённо опущенная макушка Елисея показалось Максиму такой беззащитной, что, стряхнув оцепенение, он уверенно констатировал: «И всё-таки голубой».
Нравится? обезоруживающе улыбнулся Елисей.
Да, завороженно выдохнул Максим.
Спасибо,
Смущённо опущенная макушка Елисея показалось Максиму такой беззащитной, что, стряхнув оцепенение, он уверенно констатировал: «И всё-таки голубой».
Несмотря на идеально сидящий костюм и новую причёску, на презентации Максим чувствовал себя отвратительно. Напыщенные, самодовольные дядьки прохаживались под ручку с толстыми, грубо накрашенными тётками в бриллиантах и иногда пытались свысока смотреть на него. При том, что большинство из них не отличалось высоким ростом, то их потуги выглядели смешно. Но смеяться было нельзя. На всякий случай. Чтобы не подвести Соню. Час назад, остановившись у входа в помещение, где проходила презентация, девушка смущённо закусила губу:
Макс, тебе будет очень неудобно называть меня на «ты»? прошептала она, оглядываясь и кивая проходившим мимо них парам.
Легко, так же тихо прошептал Максим.
И, действительно, перешёл на «ты», словно всю жизнь был знаком с Соней. Именно с Соней. Не будешь ведь обращаться на «ты» к «Софье Эдгаровне».
Стоя перед непонятными геометрическими фигурами, сделанными из обычных водопроводных труб, Максим отчаянно пытался сделать вид, что наслоение металлолома его завораживает, вызывает определённые эмоции. Если быть честным, то эмоции данный вид искусства, действительно, вызывал. Только вряд ли вербальное выражение этих эмоций произвело бы положительное впечатление на эпатажного создателя шедевра.
Скосив глаза на стоявшую рядом пару, Максим с трудом сдержал улыбку. Вытянув вперёд руку, мужчина прищурился и рассматривал произведение искусства под определённым ракурсом. Максим тоже хотел посмотреть, изменится ли набор металлолома, если на него посмотреть из-под руки, но побоялся, что не выдержит и расхохочется. А ведь когда-то они с ребятами мечтали, что станут великими экономистами, будут зарабатывать много-много денег и ходить на шикарные презентации. Вот уж, как говорят, бойтесь своих желаний.
У дальней стены официанты предлагали гостям холодные закуски и напитки. Пожалуй, это было самое посещаемое место на презентации. Пройдясь вдоль столов, Максим долго пытался найти что-нибудь знакомое, но так и не выбрав ничего, взял стакан «Кока-колы» и отошёл.
Середину зала занимал огромный чёрный рояль, за которым такой же огромный чёрный мужчина играл «Лунную сонату». «Фарс, какой-то, раздражённо подумал Максим. Металлолом и Бетховен». Чёрная бабочка давила, живот урчал, напоминая, что поел он только утром, но Максим держался из последних сил. Пообещал «отпрезентироваться» будь любезен, держись до конца.
Ты почему ничего не ешь? раздалось из-за спины знакомый голос. Глаза Сони блестели в свете искусственного освещения. Кажется, она совершенно не скучала на этом мероприятии.
Я не знаю, как всё это едят, честно признался Максим.
Да как хочешь, так и ешь, засмеялась девушка, беря его под руку и направляясь к столам. Надо же из этой презентации хоть какое-то удовольствие получить. Суши любишь?
Если это вон тот рис с рыбой, то нет.
Соня залилась звонким смехом, обнажая крупные красивые зубы. Склонив голову набок, Максим с удовольствием наблюдал, как сморщился тонкий аристократический нос, превращая холёную бизнесвумен в обычную девчонку.
Потерпи ещё двадцать минут и можно будет незаметно уйти. Поведу тебя в нормальный общепит, а то тут с непривычки с голоду умереть можно.
Сонечка, пискляво донеслось из-за спины и Максим заметил, как напряглось лицо Софьи. «Марго Шовковская», прочитал по её губам Максим.
Полная, излишне ярко накрашенная женщина в длинном широком балахоне «а-ля Пугачёва-80», сверкая белозубой улыбкой, тянула руки, намереваясь то ли поприветствовать, то ли задушить их. Повесив на лицо неестественную улыбку, Соня медленно развернулась. Церемонно подставив друг другу щёки, дамы изобразили поцелуй.
Ты помнишь моего Климушку? повисла собеседница на руке парня, годящегося ей в сыновья. Причём в поздно рождённые.
Естественно, мурлыкнула Соня. Это уже третье мероприятие, которое ты проводишь в компании этого юноши. Стареешь, Марго.
Шовковская натянуто захихикала, тщательно следя, чтобы ни один мускул не переработал и резко повернулась к Максиму.
Зато тебя можно поздравить с обновкой. А что Игорёк? Поизносился?