Наш выбор первого маршрута, т. е. через Нальчик по Баксанскому ущелью, базировался главным образом на том, что в Нальчике имеется сильное отделение общества пролетарского туризма, которое обязалось обеспечить нас альпийским снаряжением, необходимым для подъема на Эльбрус.
К тому же за неделю до нашего выезда туда поехал Перебийнос, наш коллега по путешествию в Сванетию, обещавший подготовить для нас транспортные средства. Он телеграфно сообщил нам, что в Нальчике идут сильные дожди. Откладывать своего путешествия мы не могли, связанные определенными сроками отпусков. Плохая погода нас не страшила: мы неоднократно бывали на Кавказе и прекрасно знали климатические капризы высокогорных мест.
Утром 14 июля, подъезжая к станции Прохладная, мы увидели любопытную сценку: на перроне вокзала около двух высоких иностранцев, бросающихся в глаза благодаря непривычным для нас альпийским костюмам, собралась глазеющая толпа. Рассматривают их с головы до ног. Громко выражают удивление по поводу тяжелых ботинок, подкованных большими гвоздями и пластинками, ощупывают странные для них теплые гетры, а также брюки, которые у иностранцев были выше колен. Осматриваемые улыбаются, пытаясь что-то говорить на ломаном русском языке. Но их никто не понимает.
Мы сразу узнаем: это два альпиниста братья Рудольф и Эрих Брешары, немцы из Вены, которые просили присоединить их к нашей экспедиции на Эльбрус. Не достав билетов в Ростове на наш поезд, они обогнали нас скорым. Как только мы выходим из вагона иностранцы радостно бросаются к нам с криком:
Genossen (товарищи)!
Часть нашей группы, владеющая немецким языком, объясняет, что можно поместиться всем вместе в одном вагоне.
Около пяти часов вечера подъезжаем к Нальчику.
Два дня в Нальчике
Мы в Нальчике, в центре Кабардино-Балкарской автономной области.
Местное отделение Общества пролетарского туризма уже знает о нашем прибытии. На перроне нас встречает председатель общества тов. Артемьев, смуглое и загорелое лицо мы сразу узнаем.
Можно ли завтра с утра двинуться по Баксану?
Имеются ли места в автомобилях? забрасываем вопросами.
Нальчик встречает нас неприветливо. Погода хмурится. Все время шли дожди, в горах выпал глубокий снег. По слухам, перевалы закрыты для туристов, дороги размыты, некоторые мосты сорваны бурными реками. Автомобильного движения нет. Перебийнос, телеграфировавший нам о дождях, просидел здесь целую неделю и, отчаявшись в перемене погоды к лучшему, уехал на подводе.
Нальчик город будущего. В нашем туристском движении на Кавказе ему будет принадлежать одна из первых ролей. Он расположен в предгорной области наивысшей части Главного Кавказского хребта. От него, как по радиусам, разбегаются пути через высочайшие перевалы в Карачай, Сванетию и Дигорию. Вечноснежные вершины, опоясывающие горизонт изломанной белоснежной линией, были скрыты от нас низко спустившимися темными облаками, из которых изредка выглядывало солнце. При ясной погоде отсюда можно наблюдать группу гор великанов: Дых-тау, Коштан-тау, Гистолу, Джанга-тау и Шхару.
Мы остановились на небольшой базе общества пролетарского туризма, где нашли массу фотографий, подробные карты Кавказа, небольшую, но хорошо подобранную туристскую библиотечку с редкими экземплярами немецкой и английской литературы.
Весь вечер прошел в изучении деталей маршрута по имеющимся материалам. Вокруг небольшого столика с керосиновой лампой были разбросаны груды книг и карт. Шелестели листы, страницы. Работа часто прерывалась обсуждением вопросов, набивших оскомину еще в Ростове. Опять говорили о предварительной тренировке перед восхождением на Эльбрус, о более быстром темпе продвижения, так как дальше предстояла длинная дорога через Сванетию, через два больших перевала. Общее мнение было таково, что в Нальчике нельзя было задерживаться более двух дней. Если за это время автомобильное движение не восстановится, нужно избирать другой способ передвижения.
Вечером к нам поступили первые сведения об Эльбрусе. Он покрылся свежим, глубоким ковром снега. Оказывается, Перебийносу с большим трудом удалось дойти до «Кругозора», т. е. подняться на юго-восточный выступ Эльбруса, высота которого всего 3200 м. Попытка его подняться выше кончилась неудачей.
Нам давали консультацию Артемьев и приехавший из Москвы член центрального правления Общества пролетарского туризма Раковский, поднявшийся на Эльбрус еще в дореволюционное время. Раковский только что отправил разобранную будку, которую он, по поручению центрального правления общества, должен был устанавливать на склоне Эльбруса, на высоте 4100 м.
Вечером к нам поступили первые сведения об Эльбрусе. Он покрылся свежим, глубоким ковром снега. Оказывается, Перебийносу с большим трудом удалось дойти до «Кругозора», т. е. подняться на юго-восточный выступ Эльбруса, высота которого всего 3200 м. Попытка его подняться выше кончилась неудачей.
Нам давали консультацию Артемьев и приехавший из Москвы член центрального правления Общества пролетарского туризма Раковский, поднявшийся на Эльбрус еще в дореволюционное время. Раковский только что отправил разобранную будку, которую он, по поручению центрального правления общества, должен был устанавливать на склоне Эльбруса, на высоте 4100 м.
* * *На другой день с самого утра мы пошли осматривать город и сделать необходимые закупки.
После шумного и делового Ростова каким тихим и спокойным показался Нальчик.
Кабардино-Балкарская автономная область разбивается на две части: Кабарду, на территории которой и расположен Нальчик, и Балкарию, аулы которой разбросались на склонах Главного Кавказского хребта и его отрогов.
Нальчикский базар это типичный кавказский базар, где можно достать все, что угодно. С 45 часов утра начинается его жизнь: гонят скот на продажу, вереницей тянутся телеги, груженные фруктами, овощами, маслом, молоком. Здесь же развертывают свои лотки галантерейщики. Продают бурки, шляпы-осетинки, посуду, различную утварь и просто негодный и ненужный хлам.
Покупать бурки нужно умеючи. Бурка должна быть хорошо, плотно сваляна. Обходим многих продавцов смотрим бурки «на свет»: нет ли дыр. Наконец, после долгих и обычных для этих базаров выборов, делаем покупку. Цена бурки здесь 1520 рублей. Это для местных жителей, для приезжих цена поднимается до 3040 рублей.
Нальчикское отделение Общества пролетарского туризма имеет своего сапожника, который является «специалистом» по переделке обычных ботинок в «альпийские». Попросту говоря, вшивается только глухой язычок, который предохраняет ботинок от воды; в подметки вбиваются особые гвозди с большими, заостренными шляпками и ботинок готов. Эта операция занимает не больше получаса.
С непривычки нога скользит по камню, «подкованные» подошвы издают неприятный резкий стук. Зато сохраняются подметки и облегчается движение по фирну.
На базе покупаем альпенштоки, берем напрокат ледорубы и кошки. Ремней для кошек нет, приходится заменить их обыкновенными фитилями для керосиновых ламп.
Заходим в Автопромторг. Там полная неизвестность. От дорожного отдела сведений нет. По дороге были обвалы. Автомобильное движение восстановится не ранее как через неделю. Решаем ехать сегодня же на подводах.
Опять приходится идти на базар. Артемьев уверенно пробирается через вереницу подвод, он знает, где искать лошадей, кто возьмется ехать в длинный путь по Баксану.
Сразу же договариваемся с двумя горскими евреями, имеющими большие и широкие телеги, наполненные душистым сеном.
Наш путь по Баксану
В этот же день к 4-м часам дня наши вещи погружены на подводы. Тепло прощаемся с гостеприимной базой.
Желаем вам успеха!
Если доберетесь, будете первыми в этом году на вершине Эльбруса!
О результатах не забудьте сообщить на нашу базу.
Когда лошади тронулись, начали вспоминать, не забыли ли чего на базе. Как будто все на месте. Пересчитываем членов нашей группы.
А где Братолюбов?
Вспоминаем, что он побежал на вокзал узнавать, не получена ли посылка из Ростова с адаптером, который он забыл в Ростове и телеграфно просил выслать в Нальчик. Приходится задерживаться, но не надолго: скоро появляется Братолюбов с улыбающимся лицом. Мы догадываемся, что все в порядке.
Быстро проносимся по опустевшему уже базару и выезжаем в широкую степь, на горизонте которой в синеватом тумане чернеют небольшие, едва заметные отроги Кавказского хребта.
Много веков назад земной шар, остывая, на поверхности своей коры образовал колоссальную складку. Поднявшись из глубины моря, эта складка в течение длительного геологического периода непрестанно изменялась под влиянием ветра, воды, колебаний температуры и приняла современный вид грандиозной цепи Кавказских гор. Больше чем на 1400 км протянулся с северо-запада на юго-восток Кавказский хребет, разделив Кавказ на европейскую и азиатскую части.
Мы продвигались в самый могущественный, в самый дикий и грандиозный район хребта, протянувшегося километров на 300 от Казбека до Эльбруса и носящего название Кавказских Альп. Льдами и вечными снегами окутан гребень Кавказских Альп. Девять вершин этого гребня превышают Монблан, самую высокую гору Альп. Многие вершины по высоте приближаются к нему.