Решением Калининского районного суда города Челябинска от 5 апреля 2019 года Г.В. Карпук отказано в удовлетворении исковых требований, предъявленных к гражданам К. (директор, бухгалтер и участник ООО «Установка +») и Б. (участник общества) о возложении субсидиарной ответственности по обязательствам прекращенного общества, взыскании задолженности, поскольку истцом не представлены доказательства, безусловно свидетельствующие о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) ответчиков.
Судебная коллегия по гражданским делам Челябинского областного суда, оставляя названное решение без изменения, указала, что сам по себе факт необращения ответчиков с заявлением в арбитражный суд о признании общества несостоятельным (банкротом) не является достаточным основанием для признания недобросовестности хозяйственной деятельности К. и Б. и, как следствие, взыскания с них образовавшейся задолженности в субсидиарном порядке (апелляционное определение от 2 июля 2019 года).
Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции, оставляя названные решение и определение без изменения, кассационную жалобу Г.В. Карпук без удовлетворения, сославшись на статью 56 ГК Российской Федерации и пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», отметила, что истцом не представлено доказательств подтверждения факта инициирования контролирующими лицами вывода из имущественной сферы общества ликвидных активов и тем самым исключается привлечение их к субсидиарной ответственности (определение от 11 ноября 2019 года).
Судья Верховного Суда Российской Федерации отказал в передаче кассационной жалобы Г.В. Карпук для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации (определение от 7 февраля 2020 года).
По мнению Г.В. Карпук, положения пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» не соответствуют статьям 2, 46 (часть 1) и 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, они допускают возможность уклонения лиц, указанных в пунктах 1 3 статьи 53.1 ГК Российской Федерации, от субсидиарной ответственности по обязательствам общества, исключенного из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном Федеральным законом «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» для недействующих юридических лиц.
1.2. В силу статей 36, 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», конкретизирующих статью 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд Российской Федерации принимает к рассмотрению жалобу гражданина на нарушение его конституционных прав и свобод нормативным актом, если придет к выводу, что имеются признаки нарушения прав и свобод гражданина в результате применения оспариваемого нормативного акта в конкретном деле с его участием, при разрешении которого исчерпаны все другие внутригосударственные средства судебной защиты, а также неопределенность в вопросе о том, соответствует ли оспариваемый нормативный акт Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации принимает постановление только по предмету, указанному в жалобе, и лишь в отношении той части акта, конституционность которой подвергается сомнению, оценивая как буквальный смысл рассматриваемого акта, так и смысл, придаваемый ему официальным и иным толкованием, в том числе в решениях по конкретному делу, или сложившейся правоприменительной практикой, а также исходя из их места в системе правовых норм.
Таким образом, пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» является предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации по настоящему делу постольку, поскольку содержащиеся в нем положения служат основанием для привлечения к субсидиарной ответственности лиц, указанных в пунктах 1 3 статьи 53.1 ГК Российской Федерации, руководителя, членов коллегиальных органов управления, мажоритарных участников и иных контролирующих общество с ограниченной ответственностью лиц по неисполненным обязательствам общества, исключенного из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц по заявлению кредитора физического лица, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности, если на момент исключения общества исковые требования такого кредитора к обществу удовлетворены судом.
2. Согласно Конституции Российской Федерации право частной собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами; никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда (статья 35, части 1 3).
Понятие имущества в конституционно-правовом смысле включает в себя различные имущественные права, в том числе обязательственные (права требования). Соответственно, на их обладателей (кредиторов), так же как и на обладателей вещных прав, распространяются конституционно-правовые гарантии неприкосновенности частной собственности. Невозможность исполнения хозяйственным обществом своих обязательств вследствие его исключения из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет причинение имущественного вреда его кредиторам.
Защита права собственности и иных имущественных прав гарантируется посредством закрепленного статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации права на судебную защиту, которая в силу ее статей 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) должна быть полной и эффективной, отвечать критериям пропорциональности и соразмерности, чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех участников гражданского оборота.
Одновременно федеральный законодатель призван обеспечивать правовую определенность, стабильность и предсказуемость в сфере гражданского оборота, поддерживая как можно более высокий уровень взаимного доверия между субъектами экономической деятельности и создавая все необходимые условия для эффективной защиты гарантированного статьей 35 Конституции Российской Федерации права собственности и иных имущественных прав (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 мая 2012 года 11-П и от 10 марта 2016 года 7-П).
2.1. Конституция Российской Федерации в качестве одной из основ конституционного строя провозглашает свободу экономической деятельности (статья 8, часть 1) и закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1).
В силу данных конституционных предписаний граждане могут самостоятельно определять сферу своей экономической деятельности и осуществлять ее как непосредственно, в индивидуальном порядке, так и опосредованно, в том числе путем создания коммерческого юридического лица либо участия в нем единолично или совместно с другими гражданами и организациями.
В то же время осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3, Конституции Российской Федерации). Исходя из этого, отдавая предпочтение тому или иному способу осуществления экономической деятельности, граждане соглашаются с теми юридическими последствиями, которые обусловливаются установленным федеральным законодателем исходя из существа и целевой направленности соответствующего вида общественно полезной деятельности и положения лица в порождаемых ею отношениях правовым статусом субъектов этой деятельности, включая права и обязанности, а также меры ответственности.
Одной из организационно-правовых форм коммерческих организаций, которые создаются в целях осуществления предпринимательской деятельности и наиболее востребованы рынком, являются хозяйственные общества, в частности их разновидность общество с ограниченной ответственностью (пункт 4 статьи 66 ГК Российской Федерации).
Правовое положение обществ с ограниченной ответственностью, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, корпоративные права и обязанности их участников непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекают они регулируются федеральными законами, в частности Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью» (определения от 15 ноября 2007 года 758-О-О и от 3 июля 2014 года 1564-О). Федеральный законодатель, действуя в рамках предоставленных ему статьями 71 (пункт «о») и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации полномочий, при регулировании гражданско-правовых, в том числе корпоративных, отношений призван обеспечивать их участникам справедливое, соответствующее разумным ожиданиям граждан, потребностям рынка, социально-экономической ситуации в стране, не ущемляющее свободу экономической деятельности и не подавляющее предпринимательскую инициативу соотношение прав и обязанностей, а также предусмотреть соразмерные последствиям нарушения обязанностей, в том числе обязательств перед потребителями, меры и условия привлечения к ответственности на основе конституционно значимых принципов гражданского законодательства.