Патриотизм снизу. «Как такое возможно, чтобы люди жили так бедно в богатой стране?» - Карин Клеман 4 стр.

Вторая цель исследования заключалась в том, чтобы понять, насколько люди поддерживают ту версию патриотизма, которая транслируется правящей элитой через СМИ и различные институты социализации, в первую очередь через школу. Позиция, преобладающая сегодня как в академической литературе, так и в публицистике, состоит в том, что люди зомбированы, слепо следуют пропаганде. Если это соответствует действительности, то большинство должно приветствовать противостояние с Западом, считать Россию особой страной со своими собственными «традиционными» ценностями и особой миссией, состоящей в защите этих ценностей от остального мира. Как уже, наверное, понятно из вышесказанного, оказалось, что это предположение неверно.

Забегая вперед, отметим сразу, что наиболее распространенный тип патриотизма это патриотизм, настроенный критически либо в отношении государственной пропаганды патриотизма, либо даже в отношении политического курса в целом. Наиболее распространена социальная критика, то есть критика неравенства между бедными и богатыми, а также критика приватизации, в результате которой национальное достояние оказалось в руках узкого круга собственников.

Национализм сопровождается политизацией в том смысле, что, ощутив себя полноценными членами национального общества и согласившись на проявление солидарности (хотя бы в виде оплаты налогов) с другими его членами, люди начинают дорожить своими правами и предъявлять государству претензии тогда, когда права эти не обеспечены. Предъявляются ли подобные претензии теми людьми, которые называют себя патриотами, или, напротив, они, как часто пишут о том либеральные комментаторы, воздерживаются от предъявления претензий государству ради его укрепления или стремясь продемонстрировать лояльность руководству страны? Снова забегая вперед, можно сказать, что короткий ответ на этот вопрос таков: предъявление претензий самая распространенная позиция, с которой мы встречались в ходе исследования.

Развитие патриотического чувства отнюдь не означает исчезновения других измерений социальной принадлежности. Напротив, ощущение общности с другими социальными группами, будь то класс21 или гендер22, может даже возрастать. Происходит ли это в России? Какие из тех социальных групп, с которыми люди могут отождествляться, наиболее значимы? Наконец, с каким типом патриотизма лучше уживается та или иная социальная идентификация?

С чувством патриотизма может быть связана социальная (классовая) позиция человека или же его социальная траектория. В научной литературе можно часто встретить предположения о том, что наиболее склонны к патриотизму (а особенно к его крайним вариантам вроде эксклюзивного этнического национализма) люди с нисходящей социальной траекторией. Ученые объясняют это тем, что человек униженный, потерявший прежний статус, будет стараться «держать лицо», обвиняя в своем падении чужаков и пытаясь в то же время найти «своих», близких по какому-либо очевидному критерию (цвет кожи), то есть тех, с кем ему легко солидаризироваться. В основе подобного механизма, известного как ресентимент23, находится фрустрация или ощущение потери контроля над своей жизнью. Скажем сразу, что наше исследование не подтверждает связи (по крайней мере очевидной) между русским национализмом и ресентиментом. Социальная траектория влияет на национальное чувство, но иначе.

Национализм, с одной стороны, и расизм или ксенофобия, с другой,  это разные явления, зачастую, однако, сопутствующие друг другу. Говоря о России, ученые часто ассоциируют русский национализм во всяком случае «массовый»24 с ксенофобией25. Выводы подобного рода часто делаются на основе результатов социологических опросов. В этой книге мы, основываясь на результатах качественного исследования, оспариваем наличие в России такой связи между национализмом и ксенофобией.

Огромные масштабы России приводят к большим региональным отличиям по широкому кругу параметров. Насколько региональный фактор значим в таком вопросе, как национализм? Интуитивно ясно, что экономическое и политическое положение региона, так же как его географическое расположение, должны влиять и на отношение жителей этих территорий к России как к «большой Родине», и на то, какой именно смысл для них приобретает патриотизм. Для проверки данной гипотезы мы провели полевые исследования в различных регионах. Результаты подтверждают значение регионального фактора.

Огромные масштабы России приводят к большим региональным отличиям по широкому кругу параметров. Насколько региональный фактор значим в таком вопросе, как национализм? Интуитивно ясно, что экономическое и политическое положение региона, так же как его географическое расположение, должны влиять и на отношение жителей этих территорий к России как к «большой Родине», и на то, какой именно смысл для них приобретает патриотизм. Для проверки данной гипотезы мы провели полевые исследования в различных регионах. Результаты подтверждают значение регионального фактора.

Помимо прочего, значение здесь имеет и масштаб общности, к которой люди чувствуют наибольшую привязанность,  это может быть местность (район, деревня, город), регион или страна в целом. Малая родина для многих людей традиционно значима, но политический аспект этой значимости выражен слабо. Привязанность к родной деревне или кварталу чаще несет не столько политический, сколько эмоциональный заряд, связанный с памятью о детстве. Открытым остается вопрос о том, как в привязанностях человека увязываются малая и большая родина.

Для правильной оценки выводов необходимо получить представление об использованном методе. Сразу уточним, что мы отказались от использования количественных методов, то есть опросов общественного мнения. У них есть свои достоинства, но в целом они измеряют распространенность абстрактных представлений или индивидуальных мнений в отрыве от повседневной жизни и социальных взаимодействий. Человек, отвечая на вопрос, над которым он в обычной жизни не задумывается, склонен воспроизводить уже известные ему (обычно из СМИ) варианты ответов. Иными словами, опросы выявляют доминирующие в обществе стереотипы, из них мы узнаем о том, «что люди думают о том, что думает большинство». Результаты опроса относительно патриотизма, полученные при помощи инструментария этого рода, представить себе нетрудно: люди-патриоты к Западу относятся настороженно, а Путина поддерживают. Выбранный нами для проведения исследования качественный метод позволяет увидеть картину в гораздо больших деталях и уйти при этом от стереотипов (которые, конечно, тоже влияют на социальную реальность).

Качественные методы, в том числе этнографический, необходимы для изучения повседневного патриотизма. В чем здесь смысл? Исследователи должны получить информацию о том, каково национальное чувство респондента, избегая при этом прямой постановки вопроса. Для этого были разработаны алгоритм и структура интервью, в основном состоящего из вопросов о повседневной жизни человека. Об отношении респондента к понятию нации мы узнавали, таким образом, только через его рассказ о том, как ему живется, например, «в период кризиса». Интервьюеры старались по возможности избегать прямых или косвенных сообщений о тематике интервью.

Этнографический метод наилучшим образом подходит для изучения повседневного патриотизма. Однако, будучи чрезвычайно затратным по времени и требовательным к степени личной вовлеченности исследователя, он не всегда применим в чистом виде. Мы старались, чтобы интервью напоминало, насколько это возможно, неформальную беседу. Очень удачными в этом отношении оказались интервью, взятые у знакомых. Мы также пытались завязывать беседы в позволяющих это «естественных» ситуациях,  скажем, во время празднования Дня Победы или во время других общественных мероприятий.

Всего нами таким образом было собрано 237 интервью средней продолжительностью один час. Из этих наблюдений/бесед около 50 приходились на неформальные ситуации. Весь материал был расшифрован и кодирован. Кодирование происходило на основе выделения смысловых блоков, имевшихся (и повторявшихся) в интервью.

Для лучшего уяснения региональных различий мы провели полевое исследование в шести регионах и городах: Санкт-Петербург (95 интервью), Москва (26 интервью), Астрахань (41 интервью), Алтайский край (село, моногород Рубцовск, Барнаул и Бийск) (26 интервью), Казань (24 интервью) и Пермь (25 интервью).

Три города находятся в верхней части рейтинга регионов России по экономическому и социальному положению Москва, Санкт-Петербург и Казань. Москва мегаполис и столица России. Здесь сосредоточены все федеральные органы власти и большая часть финансовых активов. Здесь наибольшее количество жителей и приезжих, а также высокий уровень неравенства. Санкт-Петербург многими воспринимается как культурная столица. Экономическое и финансовое положение здесь хуже, чем в Москве, но как город федерального значения Петербург получает федеральные деньги для осуществления крупных проектов. Казань город, находящийся в нашей выборке на третьем месте по уровню экономического благополучия. Татарстан один из немногих регионов-доноров (как и Санкт-Петербург, и Москва). По данным Росстата за 2016 год, экономика республики Татарстан восьмая в Российской Федерации по объему валового регионального продукта, во многом благодаря добыче полезных ископаемых. Казань представляет единственную в нашей выборке национальную республику. По результатам переписи населения 2010 года татары составляют в республике большинство: 53,2% (против 39,7% русских). В Казани русских немного больше, чем татар (48,6% против 47,6%). Казань также является одной из самых многонациональных территорий России: в городе проживают представители свыше 115 национальностей.