Фрау Б. далеко не единственная женщина, живущая в состоянии внутреннего конфликта. Личные потребности и чувства входят в противоречие с родительской совестью. Большинство родителей, которые решились на развод, чувствуют себя очень виноватыми перед детьми. В Австрии распадается каждый третий брак, и каждый десятый ребенок в возрасте до 14 лет переживает развод родителей[2](для ФРГ и Швейцарии цифры те же). Такие семьи встречаются часто, и сегодня родители-одиночки кажутся вполне обычным явлением. Однако в общественном сознании присутствуют противоречащие друг другу установки: все признают право человека расторгнуть неудачный брак, при этом все так же твердо убеждены, что развод родителей вредит детям.
Педагоги обычно осуждают развод («родители должны прежде всего думать о детях»), приводя в качестве аргументов выводы многочисленных исследований на эту тему. Например, есть данные, что развод и новые браки родителей часто провоцируют возникновение проблем, которые в дальнейшем заставляют обращаться за психологической помощью1. В частности, это может быть общее беспокойство, переедание, бессонница[3] [4]. Многие дети начинают снова мочиться в постель[5], появляются поведенческие проблемы: трудности с дисциплиной в школе и в семье[6], иногда даже воровство[7]. У таких детей часто развиваются психосоматические симптомы боли в желудке, головные боли, угри и другие[8]. Большинство детей из распавшихся семей проявляют особую раздражительность, страдают от чувства страха, тревожности и апатии[9]; почти у всех наблюдается агрессия по отношению к одному или обоим родителям или к другим детям[10]. Некоторые показывают слишком выраженную зависимость от взрослых, отстают от сверстников в социальном и эмоциональном плане[11]. Перечисленные симптомы часто сопровождаются снижением внимательности и ухудшением успеваемости[12]. Во многих случаях это не просто временные нарушения. Сравнительный анализ школьных достижений и профессионального образования детей из полных и неполных семей показывает, что дети разведенных родителей часто пропускают учебу в средних или старших классах и уровень их образования из-за этого страдает[13].
Родители часто тянут с разводом из-за детей, так как, по мнению специалистов, именно благополучие детей превыше всего. Возникает вопрос: является ли развод как таковой ответственным поступком с педагогической точки зрения?
У многих матерей и отцов нет выбора разводиться или нет, партнер просто уходит. Но если не брать в расчет такие случаи, то возникают мысли об основных противоречиях между личными интересами и интересами детей. Результаты исследований не дают основания полагать, что у детей не появились бы проблемы, если бы родители не развелись. Такой вывод следует из каждого исследования, где сравнивается развитие детей из неполных семей с развитием детей, живущих в так называемых нормальных условиях[14]. Такие сравнения не учитывают психологический климат в семье. Возможно, не стоит разделять детей из семей, переживших развод, и детей, чьи родители постоянно ссорятся. Так, в ходе длительного исследования Валлерштейн[15] пришла к выводу, что скандалы родителей вызывают у детей сильный страх. Даже если такие сцены происходили редко, дети спустя годы вспоминают о боли и страхе[16], которые им пришлось пережить. Валлерштейн говорит, что в тяжелых случаях психические проблемы уже во взрослом возрасте возвращают людей к переживаниям, перенесенным в период развода родителей[17].
В последние годы появился ряд системно-теоретических работ, в которых анализируются отношения родителей бывает, что уже после развода ссоры между бывшими супругами вспыхивают с новой силой. Существует общее мнение: дети, втянутые в противостояние между матерью и отцом, оказываются в тяжелом конфликте лояльности, который наносит вред ментальному здоровью[18]. Это касается не только детей из распавшихся семей, но и детей, живущих в полных семьях: конфликтующие между собой родители ищут в детях союзников (это может происходить и осознанно, и неосознанно).
Ребенок очень чувствителен к перемене настроения родителей, остро переживает, когда кто-то из них чувствует себя несчастным и страдает. Нередко такие дети берут на себя роль «терапевтов брака», пытаются утешить или помирить маму и папу[19]. Во многих случаях такие попытки начинаются задолго до развода. Нередко так называемые «симптомы развода» появляются у детей непосредственно перед расставанием матери и отца. Подсознательная задача нетипичного поведения детей в этом случае отвлечь родителей от их проблем в браке. Некоторые дети, пытаясь достичь этой цели, стараются как можно меньше злить родителей и лучше себя вести[20]. Переживания из-за физического и психического насилия, конфликта лояльности, попытки помирить родителей оказывают на развитие детей отрицательное влияние это касается и полных семей, где постоянно происходят ссоры, и детей уже разведенных родителей.
Ребенок очень чувствителен к перемене настроения родителей, остро переживает, когда кто-то из них чувствует себя несчастным и страдает. Нередко такие дети берут на себя роль «терапевтов брака», пытаются утешить или помирить маму и папу[19]. Во многих случаях такие попытки начинаются задолго до развода. Нередко так называемые «симптомы развода» появляются у детей непосредственно перед расставанием матери и отца. Подсознательная задача нетипичного поведения детей в этом случае отвлечь родителей от их проблем в браке. Некоторые дети, пытаясь достичь этой цели, стараются как можно меньше злить родителей и лучше себя вести[20]. Переживания из-за физического и психического насилия, конфликта лояльности, попытки помирить родителей оказывают на развитие детей отрицательное влияние это касается и полных семей, где постоянно происходят ссоры, и детей уже разведенных родителей.
Исследования Бюлера и Кэхеле показывают, что чаще всего причиной обращения к детскому психиатру является развод и новый брак родителя. Но доказывает ли это, что развод однозначно вреден? Репрезентативная выборка исследований, проводимых консультационными службами, ненадежна. Да и сама консультация с переменными показателями довольно сомнительный критерий для психогигиенической оценки развода. Каждый педагог и практикующий психолог знает о страхе родителей обратиться за профессиональной помощью из-за трудностей в воспитании. Возможно, родителям легче говорить о проблемах и обращаться за помощью, когда можно искать причины трудностей с детьми во внешних событиях (таких, как развод) или когда есть возможность перенести вину на другого (например, супруга, который стал инициатором развода). Если же свалить вину не на кого, приходится искать причину в себе. Становится стыдно, и это часто не дает возможности родителям сознаться друг другу (и самим себе) в собственных ошибках. Многие обращаются за советом (если вообще обращаются), только если не видят иного выхода. Это характерно и для родителей, ставших инициаторами развода. Тогда мы видим, как в истории с матерью Лео, отрицание родителем части своей вины в проблемах ребенка.
Есть и другой аргумент, который заставляет усомниться в утверждении, что развод отвечает лишь эгоистическим потребностям родителей: дети страдают больше всего, когда видят родителей несчастными и недовольными. К сожалению, нельзя утверждать, что счастливые в браке люди автоматически являются хорошими родителями. Но способность посвящать себя детям главный критерий хорошего воспитания снижается, когда взрослые чувствуют себя разочарованными, несчастными. Часто бывает, что родители, сохраняющие неудачный брак ради детей, в итоге воспринимают детей как виновников своей неудавшейся жизни (подсознательно, разумеется). Отношение к детям становится противоречивым, возникает тенденция к скрытой или даже явной агрессии.
Конечно, взрослые, которые переживают кризис брака, должны попытаться разрешить конфликт, прежде чем подать на развод. Сохранять брак в интересах детей имеет смысл, если родители смогут уважать друг друга и оба будут участвовать в решении конфликтов. Результаты исследований не подтверждают мнение, что развод однозначно удачное решение для родителей и страшное для детей.
Противопоставление личных интересов и родительского долга превращает развод в грех. На примере фрау Б. видно, к чему могут привести убеждения, вызванные чувством вины. Для моей клиентки невыносима сама мысль о том, что ее решение разойтись с мужем принесло ребенку страдание. Исполнение законного желания стало для фрау Б. необходимым условием освобождения от брака, ставшего пыткой. Она придерживалась мысли, что Лео не может быть против развода, и любая негативная реакция со стороны ребенка становилась угрозой душевному равновесию матери. Психоанализ в подобных случаях говорит о (бессознательной) защите от конфликта. Трагизм ситуации заключается в том, что фрау Б. лишила себя возможности помочь ребенку в преодолении кризиса, связанного с разводом.
IIЧто могут сделать родители, чтобы предотвратить последствия развода для детей? Как выйти из конфликтного брака, который может быть невыносим в том числе и для детей?
Статистические данные о виде и частоте проявлений так называемых «симптомов развода» не очень помогают. Степень выраженности внешних симптомов ничего не говорит ни о характере проблемы, от которой страдает ребенок, ни о ее долгосрочных последствиях. С психоаналитической точки зрения конфликты, стоящие за симптомами, или, другими словами, значение симптомов[21], являются решающими. Без данных о них невозможно понять истинную проблему ребенка и определить, означает ли отсутствие симптомов, что конфликт разрешен. Бывает, что конфликты со временем начинают выражаться иначе: становятся более тихими, менее заметными, воспринимаются окружающими легче, но при этом они все равно замедляют психическое развитие ребенка. Почти вся литература, в которой описываются последствия развода для детей, следует упрощенной концепции адаптации: возникновение и исчезновение симптомов (зачастую незаметных) приравнивается к возникновению или исчезновению психических проблем. Это относится не только к статистико-эмпирическим, но и к большинству системных работ по семейной терапии. Сама Валлерштейн, которая в своих работах вдохновлялась психоанализом, показывает оптимистический настрой после первых катамнезов и утверждает, что в течение пяти лет после развода у многих детей специфические симптомы исчезают. По ее мнению, примерно 40 % детей переживают развод вполне удовлетворительно. Но дальнейшие исследования показывают обратное: проанализировав состояние детей 1015 лет спустя после расставания родителей, ученые были вынуждены признать, что развод оставил глубокий след в душе даже у тех, кто смирился с ним.