Мадам Т. смотрит на нее из-за чашки. Улыбается?
Понимаете, Тильда складывает в молитвенном жесте руки. Я как белка в колесе. Одно и то же, одно и то же. Мне так хочется новых эмоций, чувств, переживаний. Я хочу каждый день становиться сильнее, развиваться, быть интересной, нужной и незаменимой для мужа, дочек.
Мадам Т. со стуком ставит кружку на столик. Манит к себе Тильду. Та встает, следуя ее указаниям, перед картиной.
Что вы видите здесь?
Ничего. Тильда смотрит на красно-черно-фиолетовые мазки. Ничего. Хотя, если присмотреться, можно разглядеть глаз, руки, ноги, рот, а если присмотреться, то нет беспорядочные кляксы мрачных цветов. Тильда беспомощно разводит руками, плачет. Неужели ее желание не сбудется? Она больше никогда-никогда не будет счастлива?
Не переживай, воробушек, увидишь, шаманка ласково хлопает Тильду по плечу, протягивает ей ручку. Поставь вот здесь, в углу, свою подпись. Картину повесьте в холле. Однажды ты все увидишь и больше никогда не будешь несчастна. Обещаю, милая.
Шаманка медленно, очень медленно одевается. Складывает мольберт, палитру, краски в змеиный чемоданчик.
Не провожайте
Тильда не слышит. Она смотрит на картину. Свое счастье. Когда входная дверь с громким стуком хлопает, вздрагивает, изумленно оглядывается. Боа!
Мадам Т. забыла змею, хватает, бежит ушла
***
Картина висит на стене в холле. В самом центре. Тильда целыми днями смотрит на нее, пытаясь разглядеть счастье нового дня. Приказывает слугам заложить окна во всех комнатах на втором этаже. На первом повесить фиолетовые шторы. Вместо лестницы установить лифты и пандусы.
Черная женщина в красном боа из картины не возвращается с того самого дня, когда ее муж и дочери попали в страшную аварию. Муж парализован, у старшей изуродовано лицо, и она никогда больше не сможет видеть, у младшей поврежден мозг, она ведет себя как слабоумное дитя.
Тильда больше не думает о том, что несчастна. Она незаменима для мужа и дочерей, теперь они не могут бросить ее одну, прожить без нее ни минуты, ни днем, ни ночью. Постепенно становится сильной, развивает в себе осознанность, терпение, сострадание. Каждый новый день больше не похож на прежний.
***
Боже, какая мерзость! новая медсестра в ужасе смотрит на картины, расставленные по вип-палате. На пациентку.
Тише! цыкает на нее врач. Привыкнешь со временем.
На картинах Тильда чаще всего изображает саму себя с бледной кожей, голую, подвешенную на красном боа. Мужа, дочерей. Без глаз, рук или ног. Или просто их части тела. Узнаваемы по другим рисункам. Картины выполнены только в красной, черной и фиолетовой палитре в потрясающей технике сюрреалистического гиперреализма. И стоят миллионы долларов. Все средства с их продажи ее сестра Таис перечисляет в благотворительные фонды.
Тильда думает, что она ухаживает за больными мужем и дочерями, поясняет доктор.
Помогает Тильде сесть за стол, уговаривает ее покушать. Обещает, что после они пойдут на прогулку со старшей дочерью. Младшая сегодня плохо себя чувствует и может остаться дома.
Что с ней случилось? спрашивает медсестра, когда они гуляют с Тильдой в саду. Тильде нравится, когда ее катают в коляске. Возможно, так она представляет себя на месте парализованного мужа или слепой дочери.
Кто ж знает Официальная версия в том, что она и ее семья попали в аварию. Тильда выжила, а они нет. Но и этой версии я больше верю, судя по ее состоянию и картинам, возможно, она сама убила их Покромсала на части
Думаю, правду знает только ее сестра.
Медсестра следит за взглядом врача. К ним идет высокая лысая женщина в крокодиловых туфлях со змеиным чемоданчиком под мышкой. За ней ползет красное боа.
Сказка для друга. Евгения Болдырева
Иннокентий Елагин вышел из уборной, задумчиво застегивая ширинку.
Ну что, как пописал? насмешливо уточнил его друг и коллега Олег Федотов.
Я ничего не почувствовал. Ты уверен, что они вышли?
Федотов довольно хрюкнул и кивнул головой на пластиковую капсулу на столе.
Уже на месте, все до единого, фильтрация и очистка отлажены идеально. Свои восторги можешь отправить на банковский счет.
Позер.
Называй меня просто «гений»!
Елагин не стал отвечать на дерзость. Прошел к больничной койке и со вздохом сел на самый край. Он смотрел на свою руку, то сжимая ее в кулак, то раскрывая ладонь, то поглаживая большим пальцем подушечки остальных.
Елагин не стал отвечать на дерзость. Прошел к больничной койке и со вздохом сел на самый край. Он смотрел на свою руку, то сжимая ее в кулак, то раскрывая ладонь, то поглаживая большим пальцем подушечки остальных.
Олег молча наблюдал за ним, не сочувствуя и не осуждая, скорее изучая.
Сколько я спал? спросил Кеша.
Федотов плюхнулся в офисное кресло, подтянул себя к столу и почти уткнулся носом в монитор.
Без малого семь часов. Шесть сорок, если тебе нужна точность.
Я держал ее за руку Чувствовал, как потеет ладошка, бесцветно прошептал Елагин, и Олег засомневался, слышал ли друг его ответ.
Так и должно быть, не отворачиваясь от компьютера, произнес Федотов, ты же говорил, нужна стопроцентная реалистичность.
Из-за спины донесся то ли всхлип, то ли смешок:
Стопроцентная Сто Процентная
Протянув последнее слово, Елагин замолчал. Он снова разглядывал свою руку, баюкая, словно ребенка. Когда Олег уже засомневался, не тронулся ли тот умом, Иннокентий поднялся с койки, пересек комнату и заглянул в отраженные монитором глаза друга:
Надо доработать программу. Ввести точку принудительного возврата.
Зачем?
Я мог не проснуться, Олег. Я не хотел просыпаться. Слишком сильное желание остаться там, с дочкой. Прежде чем ответить, Федотов ухмыльнулся, не скрывая своего скептичного настроя:
Еще час-два и напомнила бы о себе физиология. Проснулся бы как миленький.
Довод явно не произвел нужного впечатления, и Олег сорвался:
Людям нужен выбор! Мы не можем сначала запихнуть их в сказку, а потом насильно выдернуть оттуда.
Елагин в отражении медленно покачал головой:
Нет, Олежек. У нас терапия, а не развлекательный аттракцион.
Выдерживать взгляд друга Федотов никогда не умел, вот и теперь сдался:
Ладно, убедил. Подкручу винтики у наших маленьких друзей.
Кеша кивнул и, сгорбившись, вышел из комнаты.
***
Какого хрена, Федотов? Кеша ворвался в кабинет друга и захлопнул за собой дверь. Почему у меня люди жалуются на задержку изображения и подвисшую речь? Ты здесь работаешь или хуи пинаешь?
Олег спокойно оттолкнулся от стола, сложил руки на груди и вместе с креслом развернулся к Елагину:
И тебе доброе утро.
Не ерничай! Что с программой? Почему сбоит?
Недостаток нано-ботов. На человека их нужно три сотни, а у нас тысяча в рабочем состоянии. Количество пациентов тебе напомнить?
Кеша зло пнул стоящую рядом корзину для бумаг и повторил удар, когда та упала.
Денег на новых роботов нет! отрезал он. Придумай, как сделать этих шустрее!
Олег пожал плечами и через секунду остался в кабинете один.
Я придумаю, Кешенька, пообещал он захлопнувшейся двери.
Экран компьютера мигнул и высветил уведомление: «Копирование завершено».
***
Через месяц Федотов сидел в собственном офисе на 76-м этаже небоскреба. Телефон коротко пропищал, прошло очередное зачисление на банковский счет еще чья-то мечта сбылась.
Олег чувствовал себя богом.
Ночь со звездой, путешествие на луну, премия «Оскар» он мог дать клиентам что угодно. Поэтому они приходили снова и приводили друзей. Денежный поток не иссякал.
Для себя Федотов тоже кое-что припас. Личную комнату со сказкой. И каждый вечер, выпивая стакан воды с наноботами, Олег мысленно говорил бывшему другу:
Нобелевская премия моя терапия, а не развлечение.
***
Елагин забрал у помощницы толстую папку и пролистал последние страницы.
Можете идти, Лиза. Я сам закончу.
Уже у двери девушка замялась и несмело спросила:
Почему вы отключили принудительный возврат? Вторая неделя на питательном растворе! Нельзя же
Лиза, перебил доктор, этот пациент особенный. Он сам решит, когда проснуться.
Дверь за помощницей закрылась. Кеша прислушался к затихающим шагам в коридоре и подошел к монитору возле больничной койки. Быстро просмотрел цифры, усмехнулся пациент счастлив.
Спи, Олеженька, спи. Я прослежу, чтобы твоя сказка не заканчивалась.
Племянница. Евгения Болдырева
Андрей, мы уехали! Желторотики на тебе! крикнула из прихожей Ольга.
Громкий стук закрылась входная дверь, почти сразу два хлопка потише дверцы машины. Уехали.
Желторотики на мне Конечно, на ком же еще? Доверили заботу о младшем брате и о падчерице старшего. Нашли крайнего Вернее, среднего.