Золотой томик поэзии II - Сборник 2 стр.

С восходом день расправил плечи,
Бросая в стороны пыльцу,
Его неугомонность речи
Летела к старому крыльцу.

Душистый ветер, книг читатель,
Касался бережно страниц,
Где время, перемен ваятель,
Текло, не ведая границ.

Жарой лилась повсюду томность,
Лесная даль простор пила,
И наша первая влюблённость
Венок из нежности плела.

Бумажный змей кружил осою
В штрихах живого существа,
Умывшись утренней росою,
Шумела мягкая листва.

Лишь рыба нарушала всплеском
Реки дремотной тишину,
Луч светом медленным, нерезким
Водил узоры по окну.

Душа земли дышала в хлебе,
Заполнив ароматом сад,
Сияние в вечернем небе
Напоминало звездопад.

Растаяв, день исчез отсюда,
Пройдя как шёлк между стволов,
Оставив право верить в чудо
Под чистый звон колоколов.

Висеть на ветках
яблоки устали,
прозрачной стала
лесополоса,
и, сердце обжигая,
птичьи стаи
крылами прошивают небеса.

В такую пору
вдумчивы закаты,
и травы поредевшие
тихи,
и на холме
приземистом,
покатом
рождаются печальные стихи.

До самой последней минуты,
покуда не скроюсь во мгле,
я буду любить своё утро
на сердцем согретой земле.

Я буду молиться на полдень,
пропахший травой луговой,
и буду до края наполнен
сияньем воды ключевой.

И вечера мягкие крылья
напомнят мне, как вдалеке
на лодке с любимою плыли
по звёздной широкой реке.

А ночь за околицей сонной
над лёгким дымком у костра
вещала о бездне бездонной
устами сверчков до утра.

Душа, пережившая годы,
простые постигла слова:
и беды пройдут и невзгоды,
была бы Россия жива.

И пусть над могилою деда,
с которым я не был знаком,
священное слово «Победа»
звучит до скончанья веков.

Небо к вечеру меркнет.
Жизни мало, да есть.
Все получим (посмертно)
Волю, память и крест.

Под одним небосводом
И пророк, и подлец.
Всех оформят приводом,
Всем положен венец.

Но сквозь тернии к лавру,
Здесь не всякий дойдёт.
На погибель иль славу 
Это как повезёт.

На надгробий скрижалях 
Окончанье дорог.
Отслужившие (жаль их!)
Кто к чертям, кто в чертог.

Но сомнения шёпот,
Он покоя не даст:
«Может, доля усопших
Просто ложь для всех нас?»

Как быть с теми, кто в теме
Веры в это и в то,
Если смерть просто темень,
Пустота и ничто?

Нет ни рая, ни ада
За порогом смертей?
Как нам быть, если правда 
Нет ни кущ, ни чертей?

Кто там видел чертоги
И встречал тех чертей,
Ведь туда нет дороги,
А оттуда вестей?!

Молчаливым отказом
Леденеющих глаз
Небо в звёздных алмазах
Хмуро давит на нас.

Прежде, чем ты уйдёшь, застели постель.
Спрячь свои вещи с каких-либо видных мест.
Мести остыло блюдо. Не для гостей.
Брось его лучше псу. Он же пёс. Он съест.

Крылья бумажные Птицы моих стихов.
Можешь из них развести неплохой костёр.
Пусть умирают в огне вереницы слов.
Так отпечатки стирает квартирный вор.

Так оставляют раненого на смерть.
Он же не против: «Бросай меня, пропадёшь»
Мне бы хотелось когда-нибудь так суметь.
Прежде чем ты от меня навсегда уйдёшь.

Прежде, чем ты уйдёшь, погаси очаг.
Золото пламени пусть поглотит зола.
Утром вино не забористее, чем чай.
Так ведь бывает, когда вся любовь прошла?

Да, и ещё раздобудь поострее нож,
Чтоб в печальных глазах потерялся свет.
Бей. Прямо в сердце. Чуть прежде, чем ты уйдёшь
Ведь без тебя ничего в этом свете нет.

Нынче драконы уже не те:
Им больше не хочется в небо.
Уютно устроившись на животе,
Они жаждут зрелищ и хлеба.

Что там покажет хрустальный шар?
Кухарки и герцога драму,
Турнир среди лучников, битву, пожар
И мазей для гребня рекламу.

Сладок драконам монетный звон,
А крылья их рваные тряпки.
Когда им летать?! То работа, то дом,
Ремонты, курорт, драконятки!

Грезить о небе юных удел.
А старшим и снизу всё видно:
И каждый эксперт в делах облачных сфер,
И с пузом парить не солидно.

Топью проблем, чередою годов
Сгубила рутина драконов,
И выросли тихо владыки ветров
В ленивых унылых гекконов.

Нынче драконы уже не те:
Им больше не хочется в небо.
Уютно устроившись на животе,
Они жаждут зрелищ и хлеба.

Что там покажет хрустальный шар?
Кухарки и герцога драму,
Турнир среди лучников, битву, пожар
И мазей для гребня рекламу.

Сладок драконам монетный звон,
А крылья их рваные тряпки.
Когда им летать?! То работа, то дом,
Ремонты, курорт, драконятки!

Грезить о небе юных удел.
А старшим и снизу всё видно:
И каждый эксперт в делах облачных сфер,
И с пузом парить не солидно.

Топью проблем, чередою годов
Сгубила рутина драконов,
И выросли тихо владыки ветров
В ленивых унылых гекконов.

Русских девушек глаза 
Незабудки, васильки,
В них небесная роса,
И течение реки,

Зелень сочных тёплых трав,
Изумруд густых лесов,
Ширь полей, и мощь дубрав,
Песнь ночная соловьёв,

Синь прозрачная озёр,
Летний ласковый рассвет.
Девушек российских взор 
Драгоценный самоцвет.

 Льются года, словно вода?
 Да.
 Давит ли груз прожитых лет?
 Нет.

 Хочешь светить, словно звезда?
 Да.
 Вечно одной встречать рассвет?
 Нет.

 Жить, не стареть бы никогда?
 Да.
 И без конца суета из сует?
 Нет.

 Желаешь быть с Богом всегда?
 Да.
 А позабыть про грех дашь обет?
 Нет

Когда окно как будто из бумаги,
И стены из бумаги, и мосты,
И ты из той же чёртовой бумаги:
Не можешь ни согреться, ни простыть;

Киношным крупнокадровым наплывом,
Раздвинув позолоченный киот,
Себя найдёшь сидящим над обрывом,
И снизу в самом деле ничего,

Лишь ветерок зелёной веткой правит
Над моря слишком синим лоскутом.
А за спиной нервозно топчут гравий,
Чтоб сделать селфи с этой пустотой.

В гудрон воды забиты волнорезы,
Ползёт гнилой баркас «Владивосток».
Когда захочешь посмотреться в бездну,
Пожалуй в наш негромкий уголок.

Здесь мята зацветает на газоне,
Но с запахом картофельной ботвы,
Здесь треплет зажигалку на балконе
Стальная высь;

В моей парадной бабушка с клюкою
Нетвёрдо вычисляет возраст свой,
И что-то сверху сыплется такое 
Приглушено листвой,

Как будто совершенно не проснулся,
И бабушка жива,
А губы непослушные трясутся:
Семьдесят два

Ночью, взглянув на большой проспект 
Жёлтый фонарь сквозь рябые листья 
В ненастоящей тупой тоске
Будто всё снится 

Бабочка вертится бесполезно
Вокруг своей огневой руды.
Кроме дыры, кроме чёрной бездны 
Вспомни, что было в твоей груди?

Трасса гудит и молчат часы,
Ноет нога от былых событий 
Столько чудесных больших открытий!
Господи, мимо меня неси.

Вот эпилог и цветы на скатерть,
Звонкий комар в костяном глазу 
Вспомнишь внезапно такую матерь,
Что, пробудившись, заноет зуб;

Что, пробудившись, заноешь сердцем,
Гвоздиком в белой большой стене.
Звёздной руды пятаки под берцы 
Господи, мне?

В круговороте
серых будней,
В текучке
календарных дней,
Мы все
становимся занудней,
А кто-то даже
и вредней.

Нам будто
не к чему стремиться,
Ни в чём вокруг
не видя благ,
Мы жизни
блёклые страницы
Листаем скучно,
просто так.

Листаем их
однообразно,
Работы время 
время сна,
Пока желанна
и прекрасна,
Вдруг
не ворвётся к нам весна.

Ворвётся
праздником, фиестой,
Перевернёт нам всё
вверх дном,
Как будто
юная невеста
Явилась
в холостяцкий дом.

Я помню те минуты
в мелочах,
последние минуты у вагона,
Я помню Ваши руки на плечах,
и пальцы,
обхватившие погоны.
Вокзал, перрон
и люди в стороне 
исчезли,
растворились почему-то,
И только мы стояли
в тишине,
продлить желая краткие минуты.
Где Вы сейчас
Да в этом ли беда.
Есть память.
Образ Ваш,
как на иконах,
ношу с собой,
Запомнив навсегда
печальный взгляд
и пальцы на погонах.