Когда Ференци просит Фрейда о встрече и тот отвечает ему согласием, предлагая приехать в Вену в воскресенье 2 февраля 1908 г. Фрейд как раз вышел из своей «великолепной изоляции». С 1904 г. по средам вокруг него регулярно собирается на вечерах Психоаналитического общества довольно большая группа учеников и последователей. К этой группе в 1907 г. присоединяются Карл Абрахам, Макс Эйтингон и Карл Густав Юнг; в 1908 г. Абрахам Арден Брилл, Шандор Ференци, Эрнест Джонс и Виктор Тауск[3].
Эта встреча определила все. Майкл Балинт пишет, что Фрейд «очевидно был так впечатлен Ференци, что пригласил его сделать доклад на Первом психоаналитическом конгрессе в Зальцбурге, в апреле 1908 г. и неслыханное дело вновь встретиться в Берхтесгадене, где семья Фрейда должна была провести летние каникулы»[4]. Эрнест Джонс добавляет: «Ференци вскоре должен будет стать одним из его лучших друзей»[5]. С этого момента и до смерти в 1933 г. биография Ференци неотрывна от очень тесной связи, которую он поддерживает с основателем психоанализа, и она совпадает с историей психоаналитического движения, одним из лидеров которого он немедленно становится. Сегодня мы можем проследить эту историю день за днем по переписке Фрейда и Ференци, насчитывающей около 1250 писем[6]. Эта переписка является одним из самых ценных свидетельств о частной жизни этих людей, которыми мы располагаем. Сравнивая ее с другой корреспонденцией Фрейда, Джонс пишет, что письма, адресованные Ференци, «куда более интимны»[7].
Уже с начала переписки Ференци полностью охвачен мощным и идеализирующим переносом на Фрейда, который, как мы знаем, никогда не оставлял своих собеседников равнодушными. Этот массированный перенос дублируется быстрым переносом на психоанализ и свод его законов, неотделимых в то время от личности Фрейда. Выдающееся умение Ференци мгновенно, полностью и с выгодой для себя использовать фрейдовскую «закваску» достаточно вспомнить его «ход мастера», статью, озаглавленную «Перенос и интроекция», написанную на следующий год после встречи с Фрейдом, сразу же подкупает Фрейда. С того самого времени между нашими героями устанавливается исключительно плодотворная связь.
Став настоящим «ударом молнии», их встреча подкрепляется общей точкой зрения на многие проблемы и общими интересами. Фрейд очень быстро открывает в Ференци большие предпосылки стать в психоанализе как практиком, так и теоретиком первой величины и видит в нем одного из тех, кто готов вступить в бой ради Дела (die Sache). Ференци же, со своей стороны, обретает во Фрейде «отца», который не побоится опереться на «сына» и сможет выдержать все этапы его борьбы за самоутверждение и независимость.
Между тем полный энтузиазма Ференци, по своему характеру человек чувствительный, благородный, жаждущий признания и доброты, очень спонтанный в своих порывах, сталкивается иногда с отсутствием взаимности со стороны Фрейда. Тот хотя и общителен и нежен с ним, но часто укрывается за своей серьезностью и таким образом навязывает определенную дистанцию, лишь увеличивающуюся оттого, что он пытается найти в Ференци «сына», который был бы хоть иногда менее чувствительным и более независимым. Эта разница в контроле над своими чувствами, тесно связанная со способами их мышления, послужила причиной некоторых трудностей, которые в различные периоды омрачали их отношения.
Уже в апреле 1908 г. Ференци представляет свою работу «Психоанализ и педагогика» на Первом международном психоаналитическом конгрессе в Зальцбурге (Австрия). Фрейд в течение пяти часов говорит здесь о лечении «Раттерманна», человека с крысами. Были и другие сообщения, в том числе доклад Юнга о ранней деменции. Лето Ференци проводит с Фрейдом в Берхтесгадене.
В 1909 г., в конце лета, Ференци едет в Америку с Фрейдом, который приглашен туда Стенли Холлом, президентом Университета Кларка в Вор-честере (штат Массачусетс), чтобы прочитать курс лекций по случаю 20-й годовщины университета[8]. Во время плавания на судне «Джордж Вашингтон» Фрейд, Ференци и Юнг анализируют свои сновидения. После возвращения из поездки тон писем между Фрейдом и Ференци становится очень теплым, что говорит о тесной близости между ними. Тогда же Фрейд признается Ференци, который поздравил его с бракосочетанием старшей дочери Матильды и Роберта Холличера, что предыдущим летом в Берхтесгадене ему хотелось, чтобы счастливым избранником был Ференци. В конце года Ференци публикует работу Перенос и интроекция.
В 1910 г. в Нюрнберге (Германия) состоялся II Международный психоаналитический конгресс. Юнг становится первым председателем Международной психоаналитической ассоциации, создать которую предложил Ференци, что дало ему возможность представить в ее рамках доклад Об истории психоаналитического движения, опубликованный на следующий год.
В августе Фрейд и Ференци едут путешествовать во Флоренцию, Рим, Неаполь, Палермо и Сиракузы. Это та поездка, в ходе которой происходит «инцидент», названный «палермским». Этот эпизод останется на последующие двадцать лет важной вехой, к которой они будут часто обращаться в трудные моменты их отношений. Более чем трехнедельный совместный отдых принес разочарование обоим. Письмо от 24 сентября 1910 г., адресованное Фрейдом Юнгу, свидетельствует об этом: «Мой спутник человек, к которому я сильно привязан, но какой-то неловко мечтательный и с инфантильным отношением ко мне. Он все время восхищается мной, что мне совсем не нравится, и непроизвольно безапелляционно критикует меня, когда я позволяю ему это делать. Он обиделся весьма чувствительно, но пассивно: повел себя как женщина делайте со мной, что хотите, но моя гомосексуальность все же не достигает той степени, чтобы принять его таким. Ностальгия по настоящей женщине резко усиливается в подобных путешествиях»[9]. Джонс комментирует инцидент следующим образом: «На Сицилии <> Ференци проявил себя в повседневной жизни угрюмым, закомплексованным и неуравновешенным. <> Ференци был одержим неутолимой, чрезвычайной жаждой любви своего отца. <> В дружбе его требования не имели границ. Ему нужно было, чтобы между ним и Фрейдом не было ни излишнего любопытства, ни секретов. Конечно, он не мог открыто выразить это чувство, но с некоторой надеждой ждал, что Фрейд сделает первый шаг»[10]. После возвращения, на неоднократные извинения Ференци Фрейд отвечает письмом от 6 октября 1910 г.: «Я больше не нуждаюсь в полном раскрытии личности, что вы не только заметили, но и осознали, и вы очень верно дошли до травматической первопричины этой ситуации. Так почему же вы так упорствуете? Со времен случая с Флисом, от которого, как вы видели, я старался отойти, во мне исчезла эта необходимость. Часть гомосексуальной инвестиции была изъята и использована для роста моего собственного Я. Я добился успеха там, где параноик терпит поражение». Этот инцидент не помешает им в дальнейшем проводить каникулы вместе.
В 1911 г., на Пасху, Ференци присоединяется к Фрейду в Больцано, чтобы помочь ему снять дачу на лето. В августе он проводит с семьей Фрейда две недели в Доломитовых Альпах. 21 и 22 сентября в Веймаре (Германия) проходит III Международный психоаналитический конгресс. Ференци выступает с историческим докладом о гомосексуальности: «Гомоэротизм: нозология мужской гомосексуальности». На этом же конгрессе Фрейд высказывает свои соображения о Шребере.
В конце года происходит значительное событие, которое определит большую часть отношений между Фрейдом и Ференци в течение 1912 г. и в последующем. С 1904 г. Ференци встречается с замужней женщиной Жизеллой Палош, матерью двух дочерей Эльмы и Магды (последняя выйдет замуж за одного из младших братьев Ференци, Лайоша). Связь с Ференци остается более или менее скрытой, так как муж Жизеллы Геза Палош не соглашается дать ей развод. Жизелла на восемь лет старше Ференци и больше не может иметь детей. Эльма молодая девушка, имеющая много воздыхателей, но непостоянная в своих чувствах. Жизелла обеспокоена аффективной нестабильностью дочери, и Ференци, чтобы помочь ей, решается в июле 1911 г. провести с Эльмой анализ. Через несколько месяцев Ференци признается Фрейду в «крахе» своей аналитической нейтральности в отношении молодой пациентки, с которой он вступил в любовную связь. Ференци, будучи в большой растерянности и смущении, хочет выйти из этого тупика и обращается к Фрейду, чтобы тот согласился взять Эльму в анализ, и Фрейд, вначале не решающийся, в конце концов соглашается.
1912-й стал годом, когда их дружба подверглась тяжкому испытанию из-за колебаний и бесконечной нерешительности Ференци в выборе между Эльмой и Жизеллой, притом что последняя была готова пожертвовать собственным счастьем ради счастья дочери. Запутанность и сложность ситуации заставляют Ференци выразить в письме от 8 марта 1912 г. предположение, что трудности прямо связаны с его бессознательным враждебным отношением к Фрейду: «Вы были правы, сказав мне во время моей первой поездки в Вену, где я раскрыл перед вами мои матримониальные намерения, что заметили на моем лице то же вызывающее выражение, которое было у меня в Палермо, когда я отказывался работать с вами».