Или кто не смирится, и не смутится, видя виноград Богом насаженный, которого обирают все мимо ходящие, путём разорения ради оплотов его, и поедает их инок дикий, и вепрь из луга пожирает его.
И никто не может стать против ярости его, скудости ради духовной брони, что есть Слово Божие. Или кто не умилит сердца своего, и не плачет, видя разорение церкви Христовой и поверженную хвалу его. И как волки тяжкие нещадно расхищают и распугивают овечье стадо Христово. Различные ведь супостаты, и многообразные лукавства осаждают нас. Из-за этого не я раб Господа моего сотворил это, но всесильная десница его составила. Не по достоянию моему, ни по силе подвига моего, но по благоволению милосердия своего, славы ради восхваляемого своего имени, и нашего ради спасения, владыка мой Христос изволил это всё. Начало нашего действия это, произволением всесильного Бога. Он говорил из тьмы свету воссиять, который воссиял в сердцах наших, к просвещению разума славы Божией, в лице Иисуса Христа. Тем желанием возревновал на дело это. И разумел, как это не было от плоти ни от крови, как в похвалу плотскую, но благодатью и человеколюбием Божиим.
Пусть писание исполнится. Как недовольны мы от себя добро творить, или мыслить. Но довольство наше от Бога. Пусть не похвалится всякая плоть пред величеством престола славы Божией. Но и, если хвалится, к Богу пусть хвалится. Впрочем, ни дела начать ни делателей, что творят на это изобретать. Поскольку и книг, называемых Библия, в начале этого дела сначала не имели, чтобы нашему изволению, к началу этого деяния во всём было достаточно. Но и во всех странах рода нашего языка славянского, ни одной не нашлось совершенной во всех книгах Ветхого Завета. Только от благочестивого, и в православии видного сиятельного государя, и великого князя, Иоанна Васильевича Московского, и прочая. Богоизбранным мужем, Михаилом Гарабурдою, писарем великого княжества Литовского, с прилежным молением испрошенную, сподобились принять совершенную Библию. Из греческого языка, семьюдесятью двумя переводчиками, больше пятисот лет на славянский переведенную, ещё за Великого Владимира, крестившего землю Русскую. Также и иных Библий много приобрели, различных письменностей, и языков. И этих следованием испытать повелели, если все согласуются во всём Божественном писании. И нашлось много различий, не только разного, но и развращения. Из-за чего великое смущение приняли. К этому же наваждением издавна противника всякому добру дьявола, много разорителей, и хулителей этой преславной и несказанной вещи показывалось, помощников и созидателей очень мало. Это всё узнали известно, в удивлении и размышлении были великом. Не понимая, как неудобно это дело пресвятое совершиться может причин ради таковых.
И это размышляли в сердце своём, или делать, или перестать. После этого худшего размышления моего, Богу, так хотящему, покориться изволил лучшим. Знающий, как что людям мнится невозможно, это Богу очень удобно. Где ведь хочет тот побеждаются и естества чинные. И этого несомненною верою, и умыслом мужественным взявшись подвинуть, крепко потрудился. Говоря с Давыдом, сколь сладки гортани моей слова твои и больше мёда устам моим. И благ мне закон уст твоих более тысяч золота и серебра. Ради этого, посланиями и писаниями своими много стран далёких вселенной проходя, как Римские пределы, так и Кандийские острова. Более же много монастырей Греческих, Сербских, и Болгарских. даже и до самого апостолам наместника, и всей церкви Восточной строению чиноначальника, пречестного Иеремии архиепископа Константина города, Нового Рима, вселенского патриарха, высокопрестольной церкви дошёл. Требуя со старанием и молением прилежным там людей, наученных в писаниях святых Еллинских и Славянских. Как и изводов, хорошо исправленных от порока всякого, кроме свидетельствованных. И таковым всесильный Бог по обычной своей благости сподобиться мне благоизволил. Книг ведь и книгочеев как предсказано настоящему делу пресвятому, по достоянию приобрёл. Эти мне вместе, и с иными многими наученными добро в писаниях Божественных довольно советовали, и с общим советом, и изволением единомысленным, перевод древнего писания славного, и глубочайшего языка, и письма Еллинского. Отцов блаженных и Богомудрых переводчиков, на умоление желаемое книгодержателя Птоломея Филаделфа царя Египетского. От языка Еврейского в Еллинский переведенную избрал, она больше иных многих с Еврейскою и Славянскою соглашается.
И этого во всём неизменно и несомненно последовать повелел. Ныне благодатью и щедротами Бога Вседержителя совершение сподобился видеть. Ему это пресвятое дело с благодарением, и молением предлагаю, как Всевидцу, и Создателю жизни нашей. Потом вам благочестивым, и православным христианам повсюду, что принимаете, не как вещи земные, но как дарование небесное, творящие и хранящие все заповеди Господни непорочные. Пусть сподобимся достигнуть всевечный его покой неприкосновенной славы. Где же будет житие всем верующим во имя Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, и возлюбившим достохвальное явление пришествия его. Ему будет честь и слава, царство, и держава. И всякое поклонение на небесах и на земле с безначальным его Отцом и пресвятым благим и животворящим Духом. Ныне и всегда в бесконечные веки, аминь.
В город крепкий невозможно войти, кроме ворот, и во двор овечий недостойно входить, только дверями. Так и всяк желающий войти в этот город царя великого, и во двор овец пастыря небесного, Божественного писания.
Подобает входить искусно и со старанием, взявши ключ совести с верою, сквозь двери, этого предисловного извещения. Пусть явится гражданин небесный, и овца знающая глас пастыря своего.
Иначе входящих, знай, как именует писание.
Предисловие
К благоверному, и православному, всякого чина, возраста и сана, читателю.
Испытайте писания, как вы думаете в них иметь жизнь вечную. И та свидетельствующая обо мне.
И снова:
Могущий вместить, пусть вместит.
И ещё:
Не всяк, говорящий мне, Господи, Господи, войдёт в царство небесное, но творящий волю Отца моего, который на небесах.
Эти три кормчие корабля Христова, о, благочестивый читатель, пускающийся на море неисследованной пучины, Божественных, и всесветлых обоего Завета писаний, потребуется в мысленных руках осторожно, и крепко содержать. И невещественными зеницами не мигая наблюдать. Пусть каждое из них настоящее себе строение неизменно содержит. Желаем ли избавиться трепетного волнения противных ветров еретического ухищрения, самомнительной прелести антихристова действия. Нежелания и небрежения с унынием освободиться самовольного недуга. И достигнуть в пристанище вышнего Иерусалима. Молящемуся прилежно морем, и ветрами обладающему.
Аминь.
Создатель закона, и всяческого творец Христос, единосущный с Отцом и святым Духом, сидящий одесную престола величественного на небесах. О нём имеем избавление кровью его, и оставление грехам.
Который есть образ Бога невидимого. Рождён прежде всей твари. Как от него создано было всяческое, что на небесах, и что на земле, видимое и невидимое. И престолы, и господства, и начала, и власти. Всяческое тем и о нём создавшееся. И тот есть прежде всех, и всяческое от него состоятся. Который грех не сотворил, и лесть не найдётся в устах его. Этого чистые, и пречистые уста говорят и повелевают возлюбленному читателю, испытывать писания, и находить в нём жизнь вечную. И апостолам ведь верховным, вспоминая веру и спасение, говорит. От него спасения взыскивали, и испытывали пророки. Об этом и скиптродержавный пророк духа святого исполнен, это предваряя, говорит. Вразуми меня, говорит, и испытаю закон твой, не просто, но и сохраню его всем сердцем моим. Знаменай эти слова со вниманием, и искусно разумей. И раскрой умные зеницы сердца твоего, и оставь тщеславие, и самомнительное мудрование, земное, душевное, и бесовское, не свыше сходящее. Но, высшее мудрствуя, разумей словам Господним как не просто читать повелевает, но испытывает тебя, испытывает и сохраняет тебя.
Могущий вместить вмещает, невместимое церкви с верою предлагает, она не привыкла заблуждаться. Чтение письменное умерщвляет, испытание духовное оживляет. Иначе мудрствующие прельстятся многие, и на пути погибели станут. Это, молю, пусть никого из читающих, и слышащих ожесточит. Не ко всем говорится, но только к не наказанным, и не утверждённым. Приникшим закону Господню утром, в вечер учителями зваться изволяющим. Искусных и Богоразумных в писаниях Божественных, и в добродетелях, прилежно молю. Пусть и я, недостойный, от них наказан и исправлен буду. Как здоровый не требует врача, так и искусный такового возвещения. Но поскольку не все искусны, ни даже все читают с испытанием, и вниманием, из них и заблудились многие. Если теперь неверующим повелел Христос испытать писания, обличая их безумие и слепоту. Как без рассуждения духовного читают телесно, мнят в писаниях жизнь вечную иметь, неразумением писаний из жизни отметаются. Говорит и та суть, свидетельствующая обо мне, то есть о жизни вечной. Как по-другому говоря, я есть путь, и истина, и жизнь. И верующий в меня имеет жизнь вечную. Если они в Ветхом священном писании, не разумеют, помрачёнными будучи, мнят жизни вечной, обличаемы, и укоряемы из жизни являются. Кому уподобятся эти, которые в новой больше солнце сияющей благодати, тщеславием, и самомнением ослепли. Христа единосущного, и сопрестольного Отцу, и святому Духу, прежде всех веков сущего, прельщённые ухищрением, подлецы только, и твари злохульные, с Арием исповедать дерзают.