"Нихрена себе, куда я угодил подумал Терентьев. Гражданская война, наверное 1918 год или чуть позже . Что делать? За белых быть али за красных?".
Из исторических познаний Терентьев хорошо усвоил, чем закончится для страны поход в коммунистическое будущее. Поэтому он с уважением посмотрел на погоны штабс-капитана и решил, что находится на правильном пути.
Состав бодро бежал по железке на Царицын, и Терентьев еще не знал, какую участь ему готовит ближайшее будущее. Он решил покорно следовать Судьбе, так странно забрасывающей его из одной эпохи в другую.
Кого везем то, господин офицер? как можно непринужденнее спросил Терентьев штабс-капитана.
Кого надо, того и везем. Воинов генерала Покровского везем. На Царицын.
Ааааа кивнул головой Терентьев. Понятно. Подкинь уголька то!
Последняя фраза была обращена к кочегару, приземистому мужику с большими кулаками и тяжелым взглядом. Тот кивнул, пошел с лопатой к тендеру.
Сигареткой не угостите? спросил Терентьев штабс-капитана. Офицер вытащил из кармана портсигар и открыл его перед машинистом.
Благодарствую! весело проговорил Терентьев, Огоньку бы!
Поезд тащился по унылой степи, был жаркий июнь и Терентьеву захотелось пить.
Когда станция то будет? спросил он штабс-капитана.
Тот выглянул в окно и коротко произнес:
Скоро!
Но на небольшой станции вблизи Царицына их ждал неприятный сюрприз. Внезапно на эшелон налетели красные. Их пулеметы неотрывно строчили с тачанок по вагонам, выкашивая белогвардейцев словно траву косами. Конница просто добивала оставшихся в живых. Штабс-капитан при первых выстрелах выскочил из паровоза и открыл стрельбу из револьвера. Но спустя минуту медленно осел, опираясь на огромное паровозное колесо; пуля попала ему точно в сердце.
Спустя полчаса всё было кончено. Красногвардейцы с гиканьем врывались в вагоны, там добивали раненых. Трое взобрались на паровоз.
Ааааа попались белые прихвостни! заорал красноармеец с лысым черепом. Сейчас пойдете в расход!
Внезапно Терентьев охнул. В этом лысом он узнал Гошу Канашина, своего дружка из Конково. Гоша обернулся на звук.
Гоша, ты?? веря и не веря, произнес Терентьев. Я же твой друг был!
Гоша, выпучив глаза, уставился на машиниста.
Нет, ты, падла, что-то путаешь. Я не Гоша, а Вася! Давай, выходи прочь отсюда! Сейчас вас кончать будем!
Красноармейцы вытащили за шиворот помощника Терентьева, столкнули его с подножки паровоза вниз. Тот упал на землю, больно ударившись о шпалу. Терентьев и кочегар сами торопливо спустились по ступенькам.
К ним быстрым шагом подходил черноволосый человек в кожанке.
Вот, товарищ комиссар! Взяли прихвостней беляков. Сейчас поставим их к стенке!
Отставить! строго произнес комиссар. А кто будет наши паровозы водить? Ты что ли, Вася?
Спустя час Терентьев уже вез состав с красноармейцами. На душе было муторно. Из-за того, что лысый Вася все же расстрелял помощника Терентьева, едва комиссар удалился по делам.
Слишком дерзко смотрел на нас так пояснил Вася, засовывая дымящийся револьвер в кобуру. А вы молчите, твари! Не то всех кончу, когда в Царицын приедем!
Терентьев знал, почему с такой ненавистью смотрел помощник на лысого. Всю его семью, жену и детей расстреляли красные, узнав, что их отец возит белогвардейцев.
На небольшой станции к паровозу подошел диспетчер поездов.
Слушай сюда! он требовательно поманил Терентьева пальцем. Машинист высунулся из окна.
Будешь стоять на станции, пока на соседний путь наш бронепоезд не пройдет. Понял?
Понял коротко ответил Терентьев. И в эту минуту уже знал, что будет делать дальше.
Резкий старт локомотива привел красных в замешательство.
Диспетчер выскочил с вокзала и побежал вслед за составом, что-то крича на ходу. Однако поезд уже было не остановить. С перрона несколько раз выстрелили по паровозу, но пули лишь щелкнули по металлу и отрикошетили прочь. Состав стремительно несся навстречу бронепоезду красноармейцев. Вот он, во всей красе показался из-за поворота. Стал резко тормозить, но избежать столкновения не мог. Терентьев лег на пол вместе с кочегаром и приготовился к мгновенной смерти.
Чудовищный удар сотряс корпус паровоза. Он словно встал на дыбы и опрокинулся под откос. В глазах Терентьева все потемнело, он потерял сознание.
Очнулся от того, что кто-то энергично тряс его за плечо.
Эй, Петрович! Не выспался что-ль? Давай, трогай!
Терентьев с недоумением посмотрел на мужика в старинной железнодорожной форме, который будил его. Конструкция паровоза тоже изумила Терентьева: он сидел в низкой кабине, в окно была видна труба гигантских размеров, из которой валил густой дым.
Который нынче год? И где мы? спросил Терентьев мужика в форме.
Ты сдурел? Перепил что ли? ответил тот. Год 1872-й, мы на станции Ясенки. Трогай, мать твою так и разэтак! Совсем машинисты от рук отбились!
Конструкция паровоза была похожей. Лишь ручка регулятора была другой. Терентьев тронул паровоз с места, потом набрал ход и покатил по рельсам. Мужик устроился слева на месте помощника. Вдруг он заорал:
Смотри!! Смотри!! Тормози!!!
Терентьев не сразу среагировал на крик. Он увидел, как какая-то женщина легла на рельсы, склонив голову к шпалам. Отчетливо была видна темная вуаль на ее побледневшем лице. Терентьев ударил по тормозам, понимая, что наезда не избежать. Паровоз резко затормозил, Терентьев полетел вперед. ударился о стекло кабины и потерял сознание.
Очнулся от дикого холода. В приоткрытую дверь паровоза он увидел цистерну с топливом, оторвавшуюся после падения паровоза вниз, к реке Водокачке. Она по-прежнему тихо-мирно лежала возле другого берега. Подсознание Терентьева, сделав пируэты по его прошлым жизням, вернулось к настоящей. Снаружи сновали какие-то люди, но никто не собирался помогать машинисту выбраться из паровоза. Терентьев задумался.
"Интересно, кто была эта женщина? Анна Каренина? Нет, Толстой вроде бы писал просто ее прообраз. С некой Анны Пироговой, так покончившей с собой на станции Ясенки. От несчастной любви. Вот надо же, в историю угодилИ все таки, я на этом свете или на том? "
Терентьев пошевелил руками и ногами. Резкая боль заставила его застонать. В кабину тут же заглянул какой-то человек.
А он жив, оказывается! воскликнул он. Давай сюда, ребята! Вытаскиваем его!
Люди с осторожностью взяли Терентьева за руки и за ноги, спустили к земле. Вдруг в снегу что-то блеснуло.
Пустите!
Терентьев оттолкнул помогающих, наклонился. Поднял предмет и понял он на этом свете. В руках у него блестела бутылка "Путинки", которую второпях обронил Гоша Канашин.
«Сегодня же выпьем с ним думал Терентьев. И я ему покажу, лысому идиоту, как служить у красных!»
Пижон
Терентьев с детства решил быть оригинальным во всём.
Он не любил, презирал обыденность, серость и стремление людей «быть как все». Еще в школе потребовал от матери сшить ему франтоватые узкие брючки и щеголял в них на занятия, не обращая внимания на шушуканье одноклассников за спиной.
Учился Терентьев хорошо. Однако его знания не ограничивались школьной программой. Он стремился расширить свой кругозор, читая много дополнительной литературы, при этом испытывая жгучее желание «заткнуть за пояс» учителей, продемонстрировать свои знания перед всем классом. Он испытывал почти физическое наслаждение, видя, как вытягиваются в недоумении лица педагогов, когда Терентьев сообщал неведомые им сведения по предмету. При этом Терентьев внимательно смотрел за реакцией девочки по имени Алиса, в которую был тайно влюблен. Он был покорен оригинальностью ее имени.
Итак, Терентьев щеголял в узких брючках, разноцветных рубашках и остроносых ботинках; вовсе не смущаясь прозвищем «стиляга», а, скорее гордясь им. Но ему было мало смущать своих сверстников лишь внешними атрибутами. Он стал задумываться над другими аспектами жизни, кроме расширенных знаний по школьным предметам.
Внезапно Терентьев увлекся шахматами. Эта игра показалась ему весьма оригинальной и соответствующей его духовному настрою и его творческим поискам. Научил Терентьева основам шахмат сосед, дядя Коля. В первой же партии дядя Коля залепил ученику «детский мат», чем изрядно разозлил франтоватого Терентьева. Тот не любил проигрывать. Еще не хватало, чтобы окружающие и особенно Алиса видели его позор!
Терентьев пришел в библиотеку и взял читать шахматные книги. Сразу пять штук. При этом он флиртовал с молоденькой библиотекаршей, хотя ему было совсем ничего 12 лет. Он так привык. Выделяться. Библиотекарша в очочках хладнокровно пропустила мимо ушей шуточки юноши, чем несказанно огорчила Терентьева. Но он не подал виду, надеясь в будущем взять реванш.