Для показа в США фильм был адаптирован для американского зрителя: переозвучен и перемонтирован. Название заменили на «Moscow Strikes Back» («Москва наносит ответный удар»). За рубежом фильм вызвал эффект разорвавшийся бомбы и был показан в 28 странах. Только в США и Великобритании более 16 млн зрителей посмотрели фильм в 1,5 тыс. кинотеатров. Озвучивал картину американский актер Эдвард Робинсон, которого в последствии Американский институт киноискусства поместил на 24-е место в списке «100 величайших звёзд кино».
Фильм получил от Национального совета кинокритиков США премию за лучший документальный фильм в 1942 году,а на пятнадцатой церемонии вручения премии «Оскар», проходившей 4 марта 1943 года в Лос-Анджелесе, «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой» стал лауреатом в номинации «Лучший документальный фильм». Для нашей страны это был первый «Оскар» за суровую правду Великой Отечественной войны, за подвиг тех, кто остановил время, повествуя о жестоких испытаний нашего народа.
Афиша документального фильма
«Москва наносит ответный удар».
Над фильмом работали в итоге 18 операторов: Иван Беляков, Георгий Бобров, Теодор Бунимович, Павел Касаткин, Роман Кармен, Анатолий Крылов, Алексей Лебедев, Борис Макасеев, Борис Небылицкий, Василий Соловьёв, Михаил Шнейдеров, Виктор Штатланд, Борис Шер, Александр Щекутьев, Александр Эльберт, Марк Трояновский, Владимир Сущинский, Владимир Ешурин и Павел Павлов-Росляков. Последние четверо в титрах фильма указаны не были».
Фронтовой оператор Владимир Сущинский, писал: «Главная задача моменты боя превратить в произведения искусства, утверждающих Жизнь .Через этот ад за все годы войны прошли все советские кинооператоры. Они выезжали к месту съемки на прикрепленном за ними автомобиле, как правило, это была полуторка с фанерной будкой в кузове под романтическим названием Коломбина, где шофер выполнял функции повара и завхоза одновременно. Будка была сконструирована в виде купе, где кроме спальных мест была печка, хранилась кинопленка, аппаратура, продовольствие и горючее. В условиях сильных, небывалых даже для наших широт, морозов 41-го, когда замерзали механизмы кинокамер, из-за снежных заносов ребятам из кинохроники приходилось совершать длительные переходы на лыжах и пешком с грузом аппаратуры на плечах. Несмотря ни на что тысячи метров отснятой кинопленки оперативно поступали с фронта. Причём, операторы практически не смотрели отснятые материалы, стараясь их как можно оперативней отправить в монтажку сопровождая лишь пояснениями».
В блокаду г. Ленинград, не смотря на жестокие холода, а затем для многих ленинградцев и голод, на центральных улицах на всеобщее обозрение вывешивали огромные стенды «Окна ТАСС». Не прерывало вещание ленинградское радио. Одним из символов несгибаемости ленинградцев стал метроном, который звучал по радио в перерывах между трансляциями, словно бьющееся сердце осаждённого города.
Фронтовые фотожурналисты и операторы, рискуя жизнью фиксировали различные моменты жизни людей в осажденном городе. При этом они продолжали самоотверженно делить с народом и солдатами все тягости и лишения войны. Страдая вместе с ленинградцами от голода, холода и бомбежек, они запечатлели трагедию блокадного Ленинграда в фильме «Ленинград в борьбе». С опухшими ногами, кружащейся от голода головой, они все равно выходили на улицу и на пределе человеческих возможностей продолжали снимать. 13 июня 1942 года фронтовые кинооператоры участвовали в съемках масштабного проекта: 160 операторов одновременно, в один день, на всей линии фронта и в тылу снимали 356-й день войны. Фильм вышел в сентябре 1942 года под названием «День войны» и стал «моментальным снимком» лица страны в момент её смертельной схватки с врагом. Документальная кинолента сыграла огромную роль в ходе Сталинградской битвы и битвы за Кавказ.
Снималось кино в самые тяжелые для города на Неве годы. Фото: Борис Кудояров /РОСФОТО/
Картину увидели во многих странах союзниках антигитлеровской коалиции. Именно этот фильм стал первым документальным рассказом о стойкости ленинградцев. До прорыва блокады было еще полгода, до полного освобождения из вражеского кольца полтора, но теперь не оставалось сомнений, что заявлению врага о том, что Ленинград будет сравнён с Землёй не бывать! Город на Неве выстоит!
Снималось кино в самые тяжелые для города на Неве годы. Фото: Борис Кудояров /РОСФОТО/
Картину увидели во многих странах союзниках антигитлеровской коалиции. Именно этот фильм стал первым документальным рассказом о стойкости ленинградцев. До прорыва блокады было еще полгода, до полного освобождения из вражеского кольца полтора, но теперь не оставалось сомнений, что заявлению врага о том, что Ленинград будет сравнён с Землёй не бывать! Город на Неве выстоит!
Дорога жизни через Ладожское озеро спасла немало жизней осаждённого города. Рискуя жизнью, собирал материал писатель Александр Чаковский, правда о войне и мужестве людей была раскрыта в его романе «Блокада», по которому на киностудии «Ленфильм», вернувшись с войны, режиссер Михаил Ершов поставил знаменитую киноэпопею.
27 января 1944 года Ленинград полностью сбросил оковы фашистской блокады. 872 дня длилась осада легендарного города на Неве (с 8 сентября 1941 года по 27 января 1944 года блокадное кольцо было прорвано 18 января 1943 г.).
К началу советского контрнаступления фронтовые кинооператоры были практически во всех направлениях наступающих армий.
Владиславу Микоше и его товарищам выпала честь быть летописцами обороны Севастополя. Они запечатлели на плёнке не только героические этапы боёв за город, но и жизнь самого города, действия его самоотверженного населения. Приёму съёмок «эффект присутствия» с участием авторов в боевых событиях, нет никаких аналогов, а результат это материал необычайной достоверности, исторической ценности и огромной эмоциональной и идейной силы. Снятый операторами в период обороны и затем в дни освобождения Севастополя материал лёг в основу большого эпического киноповествования о героическом Севастополе. Яркая творческая индивидуальность операторов, своеобразие видения окружающей жизни, горячее соучастие в происходящих событиях сделали снятый ими материал уникальным. Эти съёмки операторов-авторов, сопровождаемые подробными монтажными листами, создали один из самых значительных фильмов, завершённых ещё в период Отечественной войны. Недаром маршал Константин Константинович Рокоссовский, дав высокую оценку картине, просил прислать как можно большее количество экземпляров для показа в войсках.
Все, о чём писал спецкор и оператор В. Микоша, оставлено в зримых образах, запечатленных на пленке, образах документа и поэзии. Один из режиссеров киноэпопеи «Великая Отечественная» Лев Данилов писал: «Про военные съемки Микоши справедливо сказать, что они сразу и быт и поэзия На пленке кинодокументов, снятых Микошей, всегда присутствует температура события».
Об отчаянной смелости Военно-морского кинооператора на флоте, капитана 3-го ранга В. Микоши ходили легенды, отзвуки которых можно сегодня найти на страницах книг, написанных о тех днях участниками обороны.
Лиризм и поэтичность работ кинооператора и журналиста Владислава Микоши удивительно сочетались с оптимизмом и мужеством капитана третьего ранга В. Микоши.
В своей книге «Севастопольский бронепоезд» вспоминает Микошу того времени бывший старшина группы пулеметчиков бронепоезда «Железняков» Н. А. Александров: «Владислав Микоша небольшого роста, с постоянной улыбкой на умном обаятельном лице не раз появлялся ещё и в окопах Одессы, снимая на пленку героические действия морской пехоты Потом он до последнего дня находился на Ишуньских позициях. Это его фильм Героический Севастополь смотрели железняковцы, восхищаясь мужеством не только морских пехотинцев, идущих в атаку, но и самого кинооператора, снимавшего в гуще боев»
Владислав Владиславович в своей книге «Время, которое я остановил» писал: «Что выбрать из тысячи пятисот дней войны с небольшим, считая и войну на Востоке? О войне у меня вышли три книги разные и по вошедшим в них событиям, и по степени их подробности.
Я никогда не забуду расширенных предсмертных глаз парня, кричащего: «Полундра! Братцы! Братишечки!.. Браа» И, не добежав несколько метров до меня, упал мертвым. Самым страшным было собственное бессилие, полнейшая невозможность чем-либо помочь, что-либо изменить Почему я не снимаю? Почему? Что со мной?
Вся мокрая палуба было залита кровью, завалена разодранными кусками тел. Новый свист бомб и сильный взрыв вывели меня из оцепенения. Стальной ствол мачты, к которому я случайно прислонился, ища себе опоры, спас мне жизнь, заслонив от потока осколков. И я начал снимать.