Голос прогремел раскатисто, кристаллы зазвенели.
Глупый, вспыльчивый огонь! Неуемный! Я покажу тебе!
С этими словами он вцепился крючковатыми пальцами в плечо, не обращая внимания, что мои локти и волосы полыхают, как факелы.
Да больно же! вскрикнула я, вырваться.
Больно? проревел Фарбус. Смотри!
Мир вспыхнул. Перед глазами пронеслись багровые вихри, какие-то тоннели, по которым мчатся то ли люди, то ли звери. Висячие прямо в воздухе дома, напоминающие красные леденцы. Потом меня швырнуло верх и увидела каменные горы правильной формы с сотнями дырочек почти как термитники. И внизу дорожки муравьев.
А потом все исказилось, поплыли черные тени, огромные силуэты. Послышался смех, от которого даже огненная кровь застыла в жилах. Меня дергало и носило, как песчинку, пока тени превращались в копошащиеся клубки.
Все загудело, задрожало. Через секунду картинка треснула, в стороны поползли глубокие расселины. Послышались женские крики, какой-то писк, грохот, взрывы. Я видела ослепляющие вспышки, на их месте оставались черные дыры. Крики нарастали. Хотела зажать уши, но руки отказались подниматься.
Потом все затихло. Остался лишь тонкий звон в ушах, какой бывает после бессонной ночи и переутомления. Мысли ползают болезненно и тяжело.
Кто-то дернул за плечо, я вздрогнула.
Перед глазами снова суровое лицо Фарбуса. Взгляд серьезный, ноздри раздуты, как у боевого быка. Меня качнуло. Я медленно села на пол, скользнув ладонью по лицу, глянула на пальцы, на них остались следы лавы.
Что что это было?.. задыхаясь, спросила я.
Смотритель, наконец, отпустил плечо и отошел на пару шагов. Лицо все такое же грозное, но взгляд смягчился.
Пробрало?
Они все погибли, выдавила я, с трудом приводя дыхание в норму. Почему? Кто они? Что это за место?
Лодин, все это время наблюдавший молча, поднялся и приблизился, почти не касаясь пола. Потом медленно опустился и аккуратно приподнял пальцами подбородок, не обращая внимания на мой огонь.
Это случится, если не достать цветок, проговорил Лодин печально. Ты видела миры. Не все, но достаточно, чтобы понять, как важно сохранить баланс.
Нервно сглотнув, я произнесла, стараясь подбирать слова, чтобы снова не вывести смотрителя из себя:
Слушайте Когда я пошла на сделку с Фералом, я знала, ради чего Ради кого. Звенящая Долина мой дом, там моя мать, верховный маг, в конце концов, который спас нас обеих от расправы в Нижнем поречье. И я не хочу, чтобы огнекрылый со своим полчищем уничтожили все, что мне дорого. Мне жаль людей из тех миров, но Я должна позаботиться о своих.
Фарбус вздохнул как-то разочарованно и произнес:
С помощью цветка можно запереть огнекрылых в нижнем мире. Всех. Навсегда.
Я охнула.
Навсегда?
В мгновение ока, подтвердил смотритель.
Это в корне меняет дело.
Мой эгоистический подход, видимо Смотрителя не радовал, но я посчитала, что сделка должна быть выгодной для обеих сторон. Ведь он хочет, чтобы я рисковала собой.
Сколько человек заходили в эту дыру? спросила я Фарбуса.
Он покачал головой, сверкая налобным знаком.
Если честно, ни одного, ответил Смотритель. Я строго следил, чтобы никто и никогда не нарушал границ миров.
Ну здорово, покривилась я, но продолжила размышлять вслух. Так. Значит, если гармония или что ты там говорил, нарушится, Звенящая Долина исчезнет?
Да.
Но с помощью цветка можно запереть огнекрылых в Нижнем мире? еще раз уточнила я.
Фарбус кивнул.
Если цветок окажется в хранилище, это займет не больше пяти минут.
Тогда я готова спуститься в Подмир вместе с Лодином. Ради спасения моей Долины и баланса. Но ради Долины в первую очередь. Я слишком ненавижу огнекрылых, чтобы отказываться от такого шанса.
Послышался облегченный вздох смотрителя. Шелестя мантией, он сделал несколько шагов в сторону и вскинул руки. Потом стал выкладывать на полу какие-то лишь ему понятные камни, а я с тревогой понимала, что решилась на нечто безумное, что навсегда изменить жизнь.
Смотритель проговорил, подвигая зеленый камень поближе к краю:
Вы должны знать, Подмир очень плотный.
Мы с Лодином переглянулись, я спросила:
Это как?
Так, ответил Фарбус. За эоны существования Подмир ужимался, становясь плотнее и Материальнее. Да, это правильное определение. Подмир очень материален.
В груди тревожно ухнуло.
Что это значит? спросила я.
Смотритель покривился, как делают люди, когда не уверенны в том, что говорят. Потом произнес:
Точно не знаю. Но будьте готовы к тому, что привычное мироощущение изменится. И вообще, будьте готовы к перемене. Но главное, отыщите цветок и верните его в хранилище.
Я потерла лоб, пытаясь собраться с мыслями, и спросила:
А как мы оттуда выберемся?
Когда найдете цветок, сказал Фарбус, он сам вас перенесет. Он источает особый запах, который способны уловить только стихии.
Замечательно, пробормотала я.
Фарбус вскинул руки. Знак на лбу засиял, словно новая звезда. Кристаллы в зале тоже засветились, будто помогая смотрителю.
Потом его губы затряслись, он стал что-то быстро-быстро говорить на непонятном языке. Стены загудели, послышался стеклянный звон, а я в страхе схватилась за руку Лодина.
Тот бросил на меня понимающий взгляд и прижал к себе. По его лицу скользнула мимолетная улыбка, за которую захотелось опалить его парой огненных шаров.
Я буду тебя защищать, шепнул он.
Я отозвалась:
Это и настораживает.
Все задрожало, Вормхол взревел, как стадо гигантских быков, и пыхнул в нас чернотой. Я хотела зажмуриться, но не смогла, потому что Фарбус крикнул гулким голосом:
Вперед! Пока я снял заграждение! Прыгайте!
Лодин улыбнулся, потом рванул меня к себе и увлек в черноту Вормхола.
Глава 2
Нас завертело и понесло сквозь грохот и гул. Почти ощутимая темнота заливалась в горло, словно намеревается утопить в бесконечности. Когда окончательно потеряла ощущение верха и низа, в плечо вцепились чьи-то пальцы.
Не сразу поняла, кто это и принялась судорожно отбиваться, пыталась кричать. Но получалось лишь безмолвно открывать рот и дергаться, пока меня несло сквозь бездну.
Перебивая рев, в ухо прокричали:
Это я! Я!
До меня с запозданием дошло, это Лодин пытается удержаться вместе, чтобы нас не раскидало по разным концам миров. Я перестала отбиваться и схватилась за руку. Нас несло и несло, как оторванные ветром листья.
Неожиданно все прекратилось. Меня швырнуло на твердое и холодное, грохот Вормхола исчез, а я застыла в распластанной позе, прислушиваясь к ощущениям. Перед глазами все еще вертится, сердце стучит, словно пытается пробить грудную клетку, а в голове единственная мысль я делаю это ради Долины.
Лежала не меньше минуты, прокручивая в уме слова Фарбуса о том, как можно заточить огнекрылых с помощью цветка. Это придало сил. Но лишь, когда поняла, что ничего не сломала, решилась повернуть голову и открыть глаза.
Рядом на таком же твердом и сером лежит Лодин с несчастным видом. Глаза распахнуты, он опасливо ворочает ими и что-то шепчет одними губами.
Проследив его взгляд поняла, почему у него такое лицо.
С двух сторон огромные дома из удивительно ровного камня. Чуть позади решетка в два моих роста, ровная и аккуратная, словно ковалась лучшими кузнецами королевства. Рядом с черноволосым что-то вроде бочки, но квадратное и из ржавого металла.
Попыталась привстать на локте, но тело отозвалось болью.
Где мы? простонала я.
Лодин что-то пробормотал неразборчиво, потом осторожно, словно боится сломаться, перевернулся на бок. Идеальное лицо скривилось от боли, но заметив, что смотрю, тут же разгладилось.
Вероятно, в Подмире, ответил он, косясь на почву под собой.
Та темно-серая и твердая, словно пласт скалы, вырезанный в горах и целиком перенесенный сюда.
Я уперлась ладонями и осторожно села. Волосы спутались, свисая сзади и спереди, как у ночных наяд, которые вместо одежды используют только свои космы. Поцелуй огнекрылого зудит, в голове все еще кружится, но боль постепенно уходит, сменяясь тревожным ощущением.
Чувствуешь? спросила я. Тут странно пахнет.
Будто кузница сгорела вместе со всем добром, отозвался Лодин и тоже сел.
Потом поднялся и протянул руку.
Вставай, леди-пламя, сказал он, подмигивая. Надо осмотреться. Я поднимусь в небо и огляжу все сверху. А ты будь здесь и не высовывайся. Мало ли какие твари тут могут обитать.
Ты действительно станешь меня защищать? удивилась я.
Сомневалась?
Постоянно.
Лодин покачал головой и как-то печально улыбнулся.
Очень зря. Я ведь обещал.
Откинув за спину рыжий локон, я хмыкнула и произнесла хмуро: