Максим Левобережных
Апрель новой жизни
Пролог. Однажды в девяностые
Это история о двух девочках, моих ровесницах. И о том времени, когда я их увидел. Тогда был самый слом эпох, с которым совпал наш переходный возраст. А мне в апреле девяносто второго исполнилось тринадцать с половиной лет.
Спустя много лет я встретил их еще раз. Как жизнь распорядилась с окружением девочек?
Но вначале расскажу о них самих. И первое, что в них поражало одинаковая одежда. Две девочки стояли в свете серого весеннего дня, одетые в светлые плащи и бежевые беретки. Сестры? Но они походили скорее на погодок, чем на близняшек
Часть 1. Слишком долгий рассвет
1. Апрель новой жизни
Они порою знают больше нас
Философы в тринадцать с половиной,
Мечтами забывают всё подчас,
Присев с свечой у тёплого камина.
(В. Беляков, П. Кайро)
Светло-серые улицы старого центра города Серый с бежевым цвет весны в апреле, когда ветви деревьев замерли перед цветением мая, словно в ожидании начала юности.
В самом воздухе тротуаров и скверов тогда ощущалась надежда вопреки тому, что творилось по всей стране. Реформы уже шокировали своими ценами, подскакивавшими в разы за сутки. За несколько месяцев хлеб повысился с 50 копеек до 50 рублей
Но мы еще ожидали перемен к лучшему прошло всего три месяца после отпуска цен, названного красивым словом либерализация. И это слово и другое демократия еще не были опошлены. Мы верили в них
Что стало со страной, не мне пересказывать. Но я поведаю об удивительных переплетениях судеб в провинциальном городе на юге Сибири
Две девочки в одинаковых плащах и беретах стояли на бетонных ступенях Дома Прессы. Выглядели они на мой возраст.
Девочка с русой косой, виднеющейся из-под берета, обратилась ко мне:
Не знаете, когда заканчивается обед?
Не знаю, помедлил я. В разных организациях по-разному.
А в Доме Прессы? спросила она снова.
Не знаю, как здесь принято. А я не сюда. Я к дяде приходил Он вон, в том здании Политеха работает, я указал на старинное здание из темно-красного кирпича. А здесь я по пути остановился. Просто вывески читаю
Девочка с черными волосами улыбнувшись вступила в разговор:
А мы стоим, тетю ждём.
Девочка с русыми волосами пояснила:
Сказали, что мама вышла куда-то
Темненькая сказала:
Тетя Ирина в редакции должна быть. И добавила. В воскресенье в Москве пройдет митинг демократов в поддержку Ельцина и правительства.
Это правда, Лена? Ведь реформы провалились, Лиза оглянулась на меня.
А Лена продолжила:
Съезд депутатов признал реформы Правительства неудачными. Егор Гайдар и все министры написали Ельцину заявление об отставке, но пока он отставку кабинета министров не принял.
Лиза стала излагать свои новости:
На днях Константин Боровой огласил Декларацию Московский конвенции предпринимателей. Там было много обвинений насчет участия городских чиновников в бизнесе. Константин Боровой обратился к Ельцину с требованием немедленно освободить граждан от преступной власти. И даже призвал население столицы к бунту против городских властей
Сестры замолчали, но оживились от моего нового вопроса:
А вы читали Толкиена?
Мы читали, ответила Лиза, мама даже написала статью о «Властелине колец», с моей помощью «Волшебник Средиземья». В альманахе «Эрдэм-Знание» еще зимой опубликовали. Когда мама готовила статью, она зашла к начальнику городской службы по книготорговле он ничего не знал о Толкиене и его знаменитой трилогии!
А давайте немного прогуляемся по центру города! предложила Елена.
Из дальнейшего разговора я узнал, что Лиза учится в восьмом классе. Как и мне, ей еще нет четырнадцати лет. А ее двоюродной сестре Лене и того меньше двенадцать, она дочь брата матери Лизы. Но кузины стали друг другу как родные, что заметно в манере одеваться как близняшки. Детство уже кончалось, так что обе девушки оделись в плащи и беретки
И единственной отдушиной для интеллигентной девочки от серой жизни рабочей окраины (не считая, конечно, книг и журналов) стала семья брата ее мамы на противоположном конце города, в Кварталах.
А между этими двумя окраинами расположился старый центр города, где сохранилось много старинных зданий, арки белокаменных Гостиных рядов, возведенные в начале девятнадцатого века.
Главная улица города вдоль бывшего Великого Сибирского тракта застроена каменными домами купцов. На соседних улицах много домов из совершенно черного от времени дерева с тяжелыми ставнями с облупившейся краской и огромными завалинками, покрытыми досками. Над ними бело-синим четырехэтажным зданием возвышается Дом Прессы, построенный, наверное, в 70-е годы Мы удалялись от него в сторону трамвая, проходя мимо огромных светлых корпусов городской поликлиники, построенной скорей всего тоже незадолго до нашего рождения
На этой «газетной» улице светлым апрельским днем я и познакомился с сестрами Адамовыми.
Фамилию их я узнал, когда спросил, как в газете «Эрдэм» можно найти их статьи. Елена ответила, что ее тетя подписывается под статьями как Ирина Адамова. Это была девичья фамилия Ирины такая же, как у ее брата Адамова, отца Лены. А Лиза носила фамилию матери, так что у двоюродных сестер оказалась общая фамилия
Кроме статей о творчестве писателей Ирина Адамова знакомила читателей с профессиональными училищами. Запомнилось начало одной статьи:
«Кто в детстве не мечтал стать моряком? Оказывается, мечты мальчишек можно воплотить и в нашем сухопутном городе, находящемся за тысячи километров от океана. В судоходном ПТУ учат на работников речного флота. Правда, работать уже негде. Речное судоходство разваливается. Но ребята самоотверженно учатся стоять у штурвала, горестно вздыхая о невостребованности специальностей речфлота».
А почему такое название у вашей газеты? спросил я.
Она не наша, улыбнулась Лена и добавила. Под названием сразу идет русский вариант «Знание».
Я не преминул заметить:
Название прям как у закрытого пару лет назад детского кинотеатра. В нем еще «Инопланетянку» показывали, когда я в садик ходил. Про этот фильм еще девочка из моей группы спорила со мной, говорила что он детский А о вашей газете мало кто знает.
Лена пояснила:
«Эрдэм» выходит от регионального Министерства образования. Это альманах, поэтому выпуск не регулярен. Да и начали выпускать только с прошлого года.
Дождь собирается, Лиза взглянула на пасмурное небо.
Сегодня с утра пасмурно, парировала Елена, и ничего
Я огляделся. Оказалось, что мы уже совершили почти полный оборот вокруг части старой застройки центра и вернулись на ту же улицу Котовского, с которой пустились в нашу маленькую прогулку менее получаса назад.
С одной стороны этой улицы стоят дома с мезонинами и затейливой деревянной резьбой на карнизах. А с другой современное здание городской поликлиники в виде буквы «Г»
Дело в том, что сейчас идет разгосударствление предприятий или, проще говоря, приватизация, объяснила мне Лиза. Видели рисунок на первой странице «Молодежи Прибайкалья»? Там изображен карикатурный толстяк-капиталист во фраке. По краю цилиндра на его голове идет неуклюжая надпись «Разгосударствление».
Лена добавила:
А еще они свои помещения могут сдавать в аренду под коммерцию: разные офисы или даже кафе.
Мы перешли тихую улочку и прошли мимо детского крыла поликлиники, выходящего торцом на дорогу. На этой же стороне улицы притаился Дом Прессы, скрытый за желтой пятиэтажкой. Туда, коротко со мной простившись, и тронулись девочки
Прошли годы. Но из памяти не может выйти их образ Что же было еще загадочного и до конца непонятого в девяносто втором году?
2. Звезда на утреннем небе
Кончаются наши рубли
И наше время практически истекло,
Мы сделали всё, что могли,
Нам просто не повезло.
группа «Сегодня в мире» (Павел Серяков).
Власть всегда опирается на пропаганду. А значительная часть пропаганды идет через средства массовой информации.
Кабинеты Дома Прессы до сих пор занимают редакции многих газет. Но в мае девяносто второго в Усть-Чунске одной газетой стало меньше.
И без того редко выходящий образовательный альманах исчез из киосков навсегда. Художественно написанные статьи Ирины Адамовой оказались ненужными в мире формирующегося Рынка. Газетам осталось лишь привить людям болезненные наклонности и вкусы.
Вскоре привлекла внимание броскими заголовками маленькая газета на сероватой бумаге. Поразить постсоветских провинциалов бешеным напором новой жизни, был призван (уж не из ада ли?) новый бульварный еженедельник «Вечерний Усть-Чунск».