Опять сосед накурил, не обращай внимания, сказала девушка, открывая дверь своей квартиры. Костя вошёл внутрь и по примеру Вероники скинул ботинки возле входа.
Квартира была небольшая, но из-за того, что мебели в ней было мало, выглядела просторной. Девушка сразу прошла на открытую кухню, отделяемую от комнаты вытянутым столом. Она поставила на него стаканы и наполнила напитком, похожим на тот, что пили в клубе. Сделав глоток, девушка приблизилась к Косте и положила ладони ему на грудь, а потом ловко скинула пиджак с его плеч.
Здесь жарко, сказала она и подмигнула.
Костя вспомнил о прикосновениях и взял девушку за талию, подтянув ближе к себе. Кажется, ей понравилось, потому что она запрокинула голову, выпятив прямо к его лицу длинную загорелую шею.
Он прикоснулся к этой шее губами. Девушка чуть слышно простонала. Тогда он стал прикасаться к ещё и ещё, а тело Вероники ёрзало в его руках, отвечая на каждое прикосновение тем, что прижималось к бёдрам, отчего Костя начал ощущать внутренний подъём, который уже испытывал сегодня, но к нему прибавилось чувство некоторой тесноты в брюках.
Девушка взялась за ремень, ловко обращаясь с ним, будто всю жизнь только и делала, что застёгивала и расстёгивала ремни, при этом глядя мужчине в лицо. Он смотрел на её грудь, часто поднимающуюся под платьем, натягивая его ещё больше. Освободив Костю от ремня, она взяла бокал и отпила ещё обжигающего напитка. Он мотнул головой. И без того было жарко.
Такой загадочный, медленно сказала Вероника, Чем ты занимаешься по жизни?
Я конструктор, ответил Костя, наступая на девушку, потому что чувствовал теперь, как его тело желает более плотного контакта, хотя мозг его, казалось, и не собирался выходить из-под контроля. Он всё замечал. Каждый штрих, каждое движение. Чистую кухню, фотографию Вероники на подоконнике, где она по своему обыкновению улыбалась, а взгляд её был направлен как раз на них, прижимающихся к столу.
Часы на стене показывали двадцать минут второго. Редкие огни соседнего дома за окном, где большинство людей уже погрузились в сон, в отличие от него, Кости. Вопреки установленному для себя и много лет соблюдаемому режиму он не спал и, судя по всему, не собирался.
Мм, и что же вы конструируете, конструктор? спросила Вероника, приближаясь губами к его уху и обдавая его теплом своего дыхания, от которого исходил запах виски.
Наноэлектронику, ответил мужчина, приподнимая девушку и сажая её на стол перед собой.
Она обвила его своими длинными загорелыми ногами, прижимая изо всех сил к своему телу. Платье задралось, демонстрируя бельё из ткани, которую Костя и тканью бы не назвал, потому что на ней было столько мелких дырочек. Будто она сплетена искусником-пауком. Делая все новые и новые открытия, изучая девушку, словно географическую карту, Костя тем временем слушал всё, что она говорит.
Такой молодой и уже разбираешься в наноэлектронике, прошептала Вероника, расстёгивая пуговицы на его рубашке.
Мне двадцать шесть, сказал он в ответ на её слова и ощутил прикосновение ладоней к груди. Эти ладони принялись скользить по его телу, стаскивая с него рубашку, призывая его делать то же самое. Тогда он быстрым движением стянул с девушки платье и взгляд его примёрз к такой же паутинке на груди, оплетающей её и позволяющей видеть всё, что находится под ней.
А под ней были заточены напряжённые тёмные соски, так и рвущиеся наружу. Костя не знал, как освободить их, настолько плотно паутинка держалась. Что даже когда он спустил с плеч Вероники две тонкие бретельки, прозрачная ткань не шелохнулась на ней. Девушка засмеялась.
Смелее, конструктор, здесь вам не нанотехнологии, она направила его руки к себе за спину, и Костя нащупал пальцами застёжку. Ах, вон что. Стоило только расстегнуть её, как паутинка соскочила вниз на бёдра девушки, а затем по гладким ногам скатилась на пол.
Пленённая пауком грудь была освобождена, и Костя немедленно приступил к её тщательному изучению. Сначала руками, наслаждаясь прохладой кожи, а потом губами, вдыхая незнакомый запах.
Ивонна Рут
Пламя в твоих глазах
Глава первая
Щека горела. У этой девчонки увесистая рука. А по хрупкой фигуре и не скажешь. И как его угораздило?
Чёртова подземка, буркнул Костя и тут же пугливо огляделся. И когда он успел научиться ругаться? Вот, ведь говорили же, найди местечко получше. Но, мало того, он избрал Россию, так ещё и район далеко не самый элитный. А ведь он имел возможность остановиться в лучшем отеле, и, вообще, отправиться в Майами или Лас-Вегас. Кто знает, может, пристрастился бы к игре в казино.
Теперь мотайся в этом унылом городе. Серые дома, серые люди, серые лица. Как же они умудряются найти здесь то самое, что заставляет терять рассудок, подчиняться животным инстинктам, желать страстно и забывать всё на свете? Это не укладывалось в Костиной голове, где с раннего детства информация распределялась по разным полочкам, упаковывалась в контейнеры, маркировалась и использовалась исключительно по назначению.
В городе был час пик, и людское море несло Костю к выходу из метро. Он глазел по сторонам, всматриваясь в напряжённые лица. Почему их мышцы так зажаты? Они нездоровы? Что заставляет их так сдвигать брови, отчего над переносицей появляются складки?
Кто-то толкнул его в плечо. Это была девушка. Всю её спину скрывали длинные светлые волосы, она пробежала вперёд несколько шагов, стуча жутко неудобными на вид каблуками по каменному полу, потом обернулась и сказала:
Извините.
При этом её губы расползлись, обнажая ровные ряды белых зубов, что выглядело вполне к месту и симпатично.
Костя прибавил шагу, чтобы двигаться следом за незнакомкой, и разглядывал её. Тонкие ножки, обтянутые прозрачной тканью, семенили частыми шагами, потому что в такой узкой юбке, на которую почему-то не хватило ткани, шире шаг сделать было невозможно. Видимо, она очень куда-то спешила, как и почти всё вокруг.
Костя то и дело ощущал прикосновения чужих рук, портфелей. Дважды ему наступили на ногу. Он и сам кому-то наступил. Случайно, когда засмотрелся, как семенили эти ножки.
Они умудрялись блестеть в тусклом свете метрополитена и, как ни странно, к ним хотелось прикоснуться, провести рукой по нежной ткани. От этой мысли Костя ощутил приятный подъём воздуха внутри него, как будто он был баллоном, который вдруг стали накачивать. Он становился легче и выше. Что-то толкало его вверх, и не заметил, как уже шагнул на эскалатор и очутился совсем рядом с девушкой, остановившейся на одну ступеньку от него.
Её ножки стали ещё ближе к его глазам. К его рукам. Вообще-то, Костя просто размышлял о причинах внутреннего подъёма, когда рука вышла из-под контроля и коснулась блестящей ткани.
Он очень быстро одёрнул руку, ощутив, как внезапно припекло щеку. Девушка бросила на него совсем другой взгляд. Не такой, какой он поймал, когда она сказала «извините». В новом взгляде сквозило чем-то колющим. Кроме щеки, у Кости загорелось всё внутри. Он не успел осмыслить предыдущий подъём, как внезапно ощутил новый. Совсем другой, но горячий, как будто его засунули в кипяток. Стало невыносимо жарко телу, и он расстегнул куртку.
Девушка в это время уже поднялась выше по ступенькам и скрылась. Была возможность оценить своё состояние. Проанализировать ощущения и сделать выводы.
Поднявшись наверх, Костя вышел из метро и подставил лицо моросящему дождю.
«Всё просто, делился опытом коллега Сашка, Находишь ночной клуб, выбираешь девушку, знакомишься, общаешься, танцуешь, дальше само пойдёт, сориентируешься по обстоятельствам».
Пока Костя выполнял первый пункт Сашкиного совета и изучал окрестности, дождь окончательно загнал весь народ в клубы и рестораны. Автомобили один за другим останавливались перед входом заведения, сияющего огнями всех возможных цветов. Охранник ощупал Костю примитивным устройством и пропустил внутрь. В глаза ударил мерцающий свет танцпола.
Несколько человек танцевали на нём, как умели. Забавное было зрелище. Похоже, что они особо этому не учились. Костя немного владел хореографией. Она прекрасно поддерживает тело в тонусе, тренирует координацию, улучшает работу мозга. Здесь же люди двигались совершенно несимметрично и технически неграмотно.
Некоторые за столиками смеялись. Зачем они так часто использовали это сокращение мышц и диафрагмы? Костя тоже смеялся каждый день для улучшения кровообращения и насыщения крови кислородом. Но не так много. Это выглядело довольно глупо.