О, а вот и Слава, обрадовалась Снегурочка.
Ну, раз все в сборе, давайте-ка, расскажите дедушке, что нового за год узнали, чему научились? потребовал Дед Мороз, усаживаясь на диван, поближе к ёлке.
И начались гладиаторские бои. Слава читал стишок. Саша вылезала вперед и заявляла, что ее стишок длиннее. Слава пел песенку. Саша сообщала, что может не только спеть, но еще и сплясать. Слава показывал свои машинки. Саша хватала Деда Мороза за бороду и тянула к себе в комнату, полюбоваться на плюшевых мишек.
Наконец, раскрасневшийся Дед Мороз и побледневшая Снегурочка приступили к раздаче подарков. Досталось всем: и Саше и Славе и Антону и даже папе с мамой.
Ну что ж, увидимся в следующем году, пробасил Дед Мороз. Растите большими и сильными!
Ка-ак? Саша расстроено заморгала. А чаю попить?
Нельзя дедушке чаю, Сашенька, он же растает, увещевала Снегурочка.
Разве только холодного, через трубочку, усмехнулся дедушка.
А я же вам еще мою поэму не прочитала.
Саша впала в отчаяние и собралась рыдать. Дед Мороз собрал волю в кулак и, глубоко вздохнув, сдался.
Поэму? Сама написала? Надо послушать, Снегурочка, надо.
Пойдемте ко мне в комнату! захлопотала Саша, Садитесь! Я сейчас
Саша полезла в ящик и вытащила три толстых тетради. Разложила на столе.
Такая большая поэма! то ли испугался, то ли восхитился Дед Мороз.
На помощь пришла мама.
Саша, ты, пожалуйста, всю поэму не читай. Дедушке надо же и к другим детям успеть, всех поздравить.
Я быстро! радостно отозвалась Саша, и приступила к чтению.
Поэма «Про любовь». В ролях
Через двадцать минут из Сашиной комнаты вывались измочаленные Дед Мороз и Снегурочка.
Ну, спасибо, внученька, порадовала дедушку, хорошая поэма, замечательная, умирающим голосом твердил Мороз.
Да, очень интересная, ты пиши, обязательно, у тебя хорошо получается, талантливо, вторила ему Снегурочка.
Спотыкаясь, гости решительно рванули к выходу. Неожиданно на пороге вырос Вячеслав.
Что? Еще поэма? с плохо скрываемым ужасом спросил Дед Мороз и пополз вниз по дверному косяку.
Слава молча протянул маркер.
На газете расписаться забыли! закричала Саша и потащила Снегурочку к домашней стенгазете.
Ещё через пару минут Дед Мороз и Снегурочка стояли у лифта и прощались с папой.
Нам еще два спектакля работать сегодня, задумчиво говорил Дед Мороз.
Там и отдохнем, успокоила его Снегурочка.
А Саша, забыв подарки, увлечённо строчила новую поэму. Впереди у нее был целый год
История про Антона и аппендицит
Однажды Антон ложился спать. Для лучшего засыпания, традиционно, следовало попрыгать на кровати, поскакать по комнате и попадать на пол. Всё это Антон добросовестно и разнообразно проделывал. Минут пятнадцать. И вдруг. В развороте самого эффектного падения сказал «ой» и улегся на диван.
Заболело. Вот здесь, сообщил Антон маме и откинулся на подушку с умирающим видом.
Мама озаботилась и отправила Антона на консультацию к папе. Через минуту встревоженный отец внёс страдающее дитя в комнату, сообщил, что «заболело» подозрительно напоминает аппендицит. И решительно заключил:
Надо звонить в «скорую»!
В «скорой» задумчиво сказали, что на улице мороз минус тридцать, машины не заводятся, и «если всё так плохо, приезжайте, пожалуйста, сами, а мы уж тут, как положено, встретим.»
Семья заволновалась. Антон лежал на диване, время от времени закатывал глаза и издавал торжественный стон. Слава готовился рыдать и прощаться с братом навсегда. Саша не знала о трагедии, разыгрывавшейся через стену. Потому что была очень занята: сидела в своей комнате и энергично презирала весь мир.
Родители организовали срочный медицинский консилиум. Папа демонстрировал шрам от аппендицита и красочно рассказывал, как в десять лет ходил на ёлку с приступами нечеловеческих болей:
И я терпел! Потому что очень хотел на ёлку. И подарков. Целый день терпел. Да! А потом меня, прямо в маскарадном костюме, везли на операционный стол!
Антон аккомпанировал папиной истории тихими, выразительным стонами. Слава восторгался и ужасался. Мама завистливо слушала. Её аппендицит был на месте и пугать семью было нечем. Пришлось расстроиться и выгнать папу на мороз. Под предлогом того, что надо привезти Знающего Доктора, а не травить байки.
Через двадцать минут приехал Знающий Доктор. За это время Антон, используя слабые стоны, мамину панику и Славину доброту, получил братский планшет и с головой ушел в очередную игрушку. Знающий Доктор ожидал увидеть бледное, измученное, тихо лежащее существо. Но планшет оказался идеальным обезболивающим. Антон цвёл как майская роза, лихо проходил уровень за уровнем и громко вопил в случае неудачи.
Доктор окинул родителей подозрительным взглядом. И приступил к тщательному осмотру.
Тээ-эк, говорил доктор. Подними ногу. Тээ-эк. Теперь опусти. Согни в колене. Тээ-эк. Подними повыше. Тээ-эк. Урони на диван
Пока Антон занимался этой принудительной физкультурой, Доктор давил на его живот и поминутно интересовался: «А так больно? А так? А вот так?»
Через пять минут, Антон смотрел на Доктора, как на свекольную котлету. В глазах ясно читалось желание пнуть педантичного медика ногой в живот и сочувственно спросить: «А так больно?» К счастью, осмотр был закончен до того, как пациент решился на крайние меры.
Знающий Доктор вызвал родителей в соседнюю комнату и, покачав головой, посоветовал мужаться и собирать зубную щетку, полис и тапочки.
Папа повёз Доктора домой. Мама кинулась набивать сумку нужными вещами.
В детской команда спасателей собирала Антона. Антон смахивал набегающие слезы, и мужественно интересовался, что именно может понадобиться в больнице. Слава предлагал свой рюкзак, свою зарядку для телефона и вообще, все свои ценные вещи. Александра, наконец, заинтересовалась происходящим, выползла из своей комнаты и приняла посильное участие в сборах.
Блокнот положи, шипела Саша. Он там будет впечатления записывать.
Какие?
Разные! От врачей, от лечения, от соседей по палате. Потом книжку издаст. Денег заработает.
И ручку положите, оживился Антон при мысли о возможном богатстве. А то чем я впечатления писать буду.
Кровью, опрометчиво пошутила Саша.
У Антона задрожали губы. Слава собрался применить к Саше запрещенный воспитательный приём. Но сестра и сама сообразила, что увлеклась.
Извини, Антоша, я тебе сейчас еще карты принесу, будете там играть.
В итоге в рюкзак поместили ручку, блокнот, колоду карт и кое-что по мелочи. Когда Антон отвернулся, добрая Саша запихнула сверху еще три увесистых книжных тома. Всё было готово. Антон взвалил на спину рюкзак, удивленно крякнул, но отдавать свои сокровища маме отказался.
Сашу и Славу оставили на хозяйстве, под присмотром Бима. Остальные погрузились в машину и, в печальном молчании, понеслись через морозный ночной город сдаваться в больницу.
Каждые три минуты мама спрашивала у Антона: «Болит живот? А как болит? А где болит?» и тому подобные занимательные вещи.
В больнице семью встретил сонный дяденька-хирург. Пригласил пострадавшего прилечь на жесткий диванчик. Антон заподозрил, что сейчас снова начнется физкультура с «подними ногу, согни и опусти». Но ничего не началось. Дяденька-хирург нажал на живот в двух-трех местах. Покачал головой. Укоризненно посмотрел на маму с папой. И устало посоветовал ехать домой и не мотаться ночами по больницам только потому, что у Антония Великого Первого кольнуло в боку. Родители обрадовались, мысленно пообещали купить Антону бочку варенья и ящик печенья и радостно понеслись по морозному ночному городу домой. Где их встретили совершенно не спящие Саша и Слава.
А на следующий день Антон не пошел в школу. Потому что не выспался. Это был приятный прощальный сюрприз от неудавшегося аппендицита.
История про масло
Однажды Саше было скучно. И грустно. И некому руку подать.
«Надо срочно что-то совершить», подумала Саша, «Например поесть». Это был проверенный способ, всегда помогавший в случаях неконтролируемой скуки, расстройств и прочей душевной тоски.
Саша направилась на кухню. Задумчиво посмотрела в холодильник. Выдвинула пару ящиков. Открыла шкаф. И обнаружила бутылку оливкового масла. Тихую. Скромную. Молчаливую, блестящую, почти полную бутылку. От её печальной прелести как-то странно было ждать неприятностей. Вот и Саша тоже. Не ждала. А напрасно. Потому что под видом бутылки в кухне скрывалась подлая, коварная и невероятно скользкая аферистка. Затаившись на полке, притворяясь невинной и безответной, бутылка терпеливо ждала. И час пробил!
Завидев Сашу, бутылка напряглась и выпрыгнула ей навстречу, блеснув скользким боком в лучах заходящего солнца. Через секунду на полу кухни разливалось море оливкового масла. В море причудливыми архипелагами и отдельными островками блестели осколки. В центре масляного моря торчала Саша. И орала. Долго, громко и возмущенно. Однако, сочувствующих зрителей не наблюдалось. Ногам было мокро и жирно. В душе крепло подозрение, что пора действовать. Поэтому, основательно прокляв анафемскую бутылку, Саша выплыла на масляных ногах в коридор. И позвонила маме.