Василиса отдышалась и отлипла от забора. Её визг никого не насторожил, никто не выглянул, жалюзи и занавески не колыхнулись. И правда, все окна оказались плотно зашторены мимо какого бы дома ни пройти, ни в одно окно заглянуть не выйдет. Как и в окна таунхаусов, где жила сама Василиса.
Задыхаясь от бега (а она, оказывается, всё это время не шла, а неслась изо всех сил), Василиса влетела домой. Прислонилась к двери, пытаясь припомнить, от чего так резво улепётывала.
Ты где была?! мама вышла в прихожую в халате.
У Дианы, я же говорила.
А на телефон не судьба ответить?! Я же тебе сказала, чтобы ты до темноты домой пришла!
Про темноту разговора не было, пробормотала Василиса, вытаскивая смартфон. Ни одного пропущенного вызова в списке не значилось. Василиса показала маме экран.
Иди мыть руки и ужинать, уже спокойнее сказала мама.
А папа дома?
Иди, сказала. Мама развернулась и ушла в кухню, окна которой, конечно же, оказались, плотно занавешены.
2.
Вечером Василиса поставила себе напоминание перепроверить базу с новыми книгами в библиотеке. Ведь если Наталья Львовна начнёт придираться, обвинять её сына будет нельзя. И правда, какой-то этот Гаврил весь нелепый, что ли. Наверное, Василиса просто не сразу разобралась, кто нормальный, а кто нет. И поначалу Гаврил ей даже понравился, но теперь вся нескляшность этого белобрысого чудика стала очевидной, особенно после появления мозга в шкатулочке.
Обдумывая план «Б», Василиса внимательно следила за часами на кухне. План «А» просто отказаться от поездки к бабушке можно сразу считать неудавшимся. Секундная стрелка потихоньку подползала к двенадцати. Ещё десять секунд и всё, кастрюльку можно снимать. Идеальный завтрак «яйцо в мешочек» готов. Два больших куриных яйца совершенно одинакового размера (как любит один известный детектив) отправляются в холодную воду.
А папа? вяло спросила Василиса, заранее зная, что услышит в ответ.
Он пока спит, не надо его будить. Мама, конечно, не обманула ожиданий. После небольшой паузы, хмыкнув, добавила: Сегодня ведь выходной, пусть поспит подольше, а?
Василиса выдавила кривую улыбку на это мамино как бы жизнерадостное восклицание. Раз уж мама так фальшивит, не нужно, наверное, её разочаровывать.
Я тут для бабушки новые схемки распечатала, передашь? Мама стояла спиной к дочери, устраивая яйца в деревянных хохломских подставочках, но всё равно было понятно, что она натянуто улыбается.
Чтобы она красную шапочку связала? пробормотала Василиса, глядя, как за окном раскачивались на осеннем ветру гибкие ветви ещё цветущих плетистых роз.
Что за тон? Мама со стуком поставила на стол молочник. Понятно, догадалась, что Василиса пойдёт в атаку, и изготовилась. Напала первой.
Почему я должна ехать? Всё-таки не стоило так сразу отказываться от плана «А».
В тысячный раз одно и то же. Мама закатила глаза. Бабушке одной скучно, да и по хозяйству надо помочь.
Но Василиса тоже изготовилась и сегодня не собиралась сдаваться.
По-моему, она прекрасно справляется, даже шустрее, чем ты. Хотя у нас всего-то таунхаус, а у неё целый домина с огородом. И потом, когда мы жили в Добромыслове, ей без меня не было особо скучно, а? Ездили раз в полгода, и нормально было, а теперь вы меня к ней на все выходные ссылаете, и так каждую неделю.
Что тебе, собственно, не нравится? Мама деловито заливала кипятком растворимый кофе. Растяпинск всё-таки город, пусть небольшой, но там столько всего интересного. Зря, что ли, туда толпы туристов едут? А здесь-то чего делать? Совхоз он и есть совхоз. Ни тебе театра, ни кафе, ни кино.
Зачем мы тогда переехали в эту дыру? пожалуй, Василиса слишком резко выплюнула этот вопрос.
Мама поджала губы и шумно задышала, но потом всё-таки взяла себя в руки и стала аккуратно намазывать масло на тонкий золотистый тост.
Я же тебе сто раз объясняла
Ничего ты мне не объясняла, уже спокойнее сказала Василиса, поверх масла наваливая на свой тост ещё и рубиновое смородиновое желе.
Ну, хорошо. Ты же знаешь, у папы на работе случилась неприятность, вот его и перевели сюда. Но начальник местной полиции это же неплохо, правда? И для меня работа нашлась, врачи всегда нужны, нам и дом выделили, да какой. Мама, не выпуская тоста из руки, круговым жестом описала просторную кухню (она же столовая) с высоким холодильником и гарнитуром «под дерево». Не то, что наша квартира в Добромыслове, правда? И свой гараж, и участок.
А я? Василиса, глядя в свою чашку, пережёвывала хрустящий тост.
Ну что тебе опять не нравится? Школа здесь приличная, все учителя есть. И потом ты же как это вы там говорите а вот, топишь, правильно? Топишь за экологию, природу, всё такое. Вон, здесь у половины домов солнечные батареи на крышах. У нас, кстати, тоже. А Добромыслов что? Одна сплошная химия. Дышать нечем.
Этот свинарник загрязняет окружающую среду хуже, чем все заводы в Добромыслове.
Не свинарник, а свинокомплекс. Это во-первых. А во вторых
Куда папа по ночам уходит? Василиса впервые за утро посмотрела маме в лицо. Но у той только глаза забегали.
Ты поела? Давай, иди собираться. Я со стола уберу.
Я не поеду, упрямо заявила Василиса.
Поедешь, ещё как. И учебники не забудь.
Через десять минут Василиса, так и не увидевшись с отцом, плюхнулась на заднее сиденье машины, устроив рядом рюкзак с книжками. Мама завела мотор гибрида и они выехали из идеально правильного квадратного дворика. За окном замелькали такие же аккуратные домики с разноцветными клумбами, столиками, скамеечками и разноцветными гипсовыми фигурками. Лишь эти немногочисленные предметы садового интерьера отличали одинаковые таунхаусы друг от друга.
Мимо проплыла школа ухоженная, как картинка с открытки. Чуть дальше небольшая поликлиника, куда устроилась работать мама, за ней полянка с детской спортивной площадкой, и только потом дома посёлка Покрышкино, центра Совхоза имени Дзержинского.
Некоторые домики старые, но идеально отремонтированные разноцветные матовые стены, наличники, блестящие крыши. Другие перестроенные под европейские коттеджи, везде сады с беседками и бассейнами, спутниковые тарелки и, как верно отметила мама, солнечные батареи.
Единственное обшарпанное здание на всю округу церковь на отшибе и покосившийся, хотя и недавно покрашенный, домик священника. Василиса слышала, что в Советское время в храме устроили клуб, но когда совхоз пришёл в упадок, его закрыли. Теперь посёлок возродился, а церковь так и стояла с облупившимися стенами, дырявой крышей, из которой росли тонкие берёзки, и длинными чёрными проёмами окон.
Навстречу машине на велосипеде катил тощий блондинистый парень с жидкой бородёнкой и кудрявым хвостиком. Увидев машину, он съехал на обочину и слез со своего старого скрипучего велика. Полы длинной выцветшей рясы застряли в цепочке, так что ему пришлось наклониться и неуклюже их выдернуть. Но он всё равно поднял голову и кивнул в знак приветствия. Мама махнула ладонью в ответ.
Зачем ты с ним здороваешься? спросила Василиса, вытащив наушник.
Это вежливость.
Зачем он здесь вообще нужен? пробормотала Василиса, возвращая наушник.
Ответа матери она слушать не стала. Мамины россказни о древней церкви, которую теперь решили восстановить, для чего прислали этого монашка из монастыря в Растяпинске, а ещё о том, что врач должен со всеми поддерживать хорошие отношения, как и местный священник
Всё это такая скукотища. Попика этого неуклюжего, отца Павла, как благоговейно называла его бабушка Рая, Василиса терпеть не могла. Он ей сразу не понравился, как только пришёл к ним, вроде как поздравить с новосельем. Весь такой до тошноты правильный, благообразный, глазки голубые, пальчики тоненькие, сам весь как соломинка.
И именно эту тощенькую фигурку как-то ранним сентябрьским утром Василиса высмотрела возле их дома. Примерно в то время она стала замечать, что папа по ночам куда-то пропадает, но ей, конечно, строго запрещалось спрашивать об этом. Проснувшись от непонятных шорохов, подошла к окну и в прозрачном осеннем рассвете увидела, как к их дому прокралась тощая фигура как будто в чёрном платье. Отца Павла она узнала, только когда он стал заворачивать за угол. Минут через десять он вернулся. Но не один. Рядом шёл её папа. С карабином за плечом.
И минувшей ночью этот Павел снова маячил под окнами. Василиса специально не спала, и как только услышала тихие шаги, тут же скатилась с кровати, пригнувшись, подобралась к окну и потихоньку выглянула. Резкий свет фонаря высветил две спины худосочного священника с его кудрявым хвостиком и широкоплечего отца Василисы со сверкающей лысиной.
Сначала Василиса думала, что отец уходит охотиться, даже приготовилась акцию протеста родителям устроить. С другой стороны ну какая охота по ночам? И где дичь? И зачем там нужен поп?