Василий Титовец
Край золотоискателей и романтиков, или Короткие истории о самом загадочном месте на Земле
© Василий Титовец, 2021
© Издательский дом «Кислород», 2021
© Дизайн обложки Георгий Макаров-Якубовский, 2021
Вместо вступления
Настало такое время некуда спешить. Всю жизнь бежал, торопился, решал повседневные проблемы. Хотел везде успеть. Сейчас нет. Появилась возможность остановиться, осознать пройденный путь и выразить благодарность хорошим людям, встретившимся на этом пути.
Я благодарен своим родителям, в непростое время сумевшим мне, моим братьям и сестре привить трудолюбие, уважение к окружающим людям, воспитать в каждом из нас крепкий внутренний стержень, что всегда помогало нам в жизни.
Я горжусь своими предками, приехавшими во времена столыпинской реформы на Урал в поисках лучшей доли и, несмотря на все трудности переезда, устроения на необжитых землях, дальнейшей коллективизации, военного лихолетья, оставшимися истинными тружениками, людьми крепкой воли и жизненных устремлений. Ставших добрым примером для детей, внуков и правнуков.
Я рад, что у меня были замечательные дядьки, преподавшие нам, пацанам, житейскую сметку, опыт в повседневных крестьянских делах. Благодаря им я могу косить сено, пахать землю, класть печи, рубить избы и др.
У меня многочисленная родня, которая почитает свою малую родину, чтит белорусские традиции.
Я благодарен другу, что познакомил меня с моей будущей женой, родившей мне двух сыновей. Всегда добрым словом вспоминаю тестя с тещей, относившихся ко мне душевно, по-отечески. Рад, что теплые отношения сложились со свояками и сделали нас практически единой семьей.
Без суеты, без лишней спешки обдумывая пройденный путь, осознаю, что Колыма стала особой страницей моей жизни и не только моей, но и моей семьи. Когда дети были маленькими, они нередко просили вместо сказки на ночь: «Папка, расскажи нам лучше про Колыму». Некоторые из этих повествований попали и в эту книгу. Далеко за спиной Колыма, моя молодость Я давно мечтал рассказать об этом. Ностальгия по Колыме постоянно живет в моем сердце. Я чувствую это, примерно как слышат собственное дыхание.
Колымский край
Когда его нашли, парень был уже мертв. Замерз. Окоченевший труп, припорошенный снегом.
Колымская трасса. Обычный рабочий день. Холодина 60 градусов. Все началось с поломки. Техника подвела: полетело колесо. Водитель был новичком совсем «зеленый», приехал с материка на заработки. Выпрыгнув из кабины, поставил машину на домкрат. Да, видимо, плохо закрепил. Несколько мгновений, и железная махина сорвалась, прижала руку водителя к промерзшей земле. Смертельная ловушка. Кругом снежная пустыня, проезжающих никого. В отчаянии парень пытался перегрызть себе руку, чтобы спастись. Только кость он не смог переломить.
Другой случай. На большом перегоне бульдозер сломался. Бульдозерист заглушил двигатель, недолго покопавшись в машине, устранил неисправность.
Надо запустить двигатель. Крутанул «пускач» раз, другой не заводится.
Уже начинало смеркаться. Понимая, что может разморозить систему охлаждения двигателя, слил воду. И пошел пешком за подмогой. А до ближайшего поселка триста верст. Позже бедолагу нашли по следам. Сначала он шел быстрым шагом, потом бежал, потом полз и в конце концов замерз.
Когда человек устраивается на работу, он проходит техминимум. Инструктор, читавший нам техминимум много лет назад на прииске Гастелло, и привел эти страшные примеры из реальной жизни колымской трассы. На Колыме если даже случилась небольшая поломка, не надо суетиться и спешить, первым делом надо развести костер, а потом уже заниматься ремонтом.
По завершении инструктажа по ТБ всем выдали справки: такой-то прошел техминимум по работе в зимних условиях. Подпись инженера и печать. Эту бумажку я храню до сих пор, хотя прошло уже 40 лет.
* * *Колымская трасса. Километры снежного полотна. Скользота! Помню, как будто это было вчера. Один в пути. Могу рассчитывать только на себя. Дорога, словно сама жизнь, движение из одной точки в другую, от рождения до смерти. Снег кружится перед лобовым стеклом. Всякое бывает. Наворот, авария, и конечная точка окажется ближе некуда, но я верю в удачу, в машину, в свои силы. Вера крепка! Каждый раз опережаю костлявую на локоть, на пуговицу. Остаюсь жить. У Венедикта Станцева есть такие строки:
Вот. И, как в жизни, бывают встречные, но по большому счету этот путь только мой. Кем я стану? Время пройдет, а Колыма останется в моей памяти.
«Работяга», мне не западло было сказать это тогда, а теперь, через четыре десятка лет, и подавно. Да, звучит хорошо, гордо.
1975
Все дело завертелось в 1975 году. В июне мы закончили Исовский геологоразведочный техникум и решением Государственной комиссии от 22.06.1975 г. нам была присвоена квалификация техника-механика. Это значит, мне и моему другу Анатолию Вернадскому. Позади остались школа, армия, техникум, футбольная команда Исовского прииска. Встал вопрос: что дальше? Раньше по окончании учебных заведений было обязательным распределение на работу по всему Советскому Союзу. Из всех предлагавшихся мест нас с Анатолием заинтересовали два места в Якутию. Наши парни-сокурсники после защиты дипломов по большей части уходили в армию, поэтому они были не против, что мы с Вернадским эти места возьмем и поедем в Якутию. Но нашлись два ублюдка, которые из вредности перехватили эти два места, хотя сами впоследствии не поехали туда. Нам же ничего другого не оставалось, как на распределении выбрать Вятку. Направили нас в «Межколхозстрой-объединение». Желания туда ехать, конечно, у нас не было. Все решил случай.
Не судьба меня манила,
И не золотая жила,
А широкая моя кость
И природная моя злость.
Изба просторная и светлая. Это сейчас в ней практически никто не живет, батька и мати давно умерли, а тогда, много лет назад, жизнь здесь била ключом. Хозяйство, заботы с раннего утра и до позднего вечера. В ней прошло мое детство. Мой дом. Отсюда я уходил в армию, отсюда уезжал на Колыму, но, где бы ни был, всегда знал, что меня ждут здесь в деревне Малая Белая. Родители, братья Сергей и Мишка, сестра Галя, друзья. Мне было куда вернуться. Эта мысль согревала меня в холодные непростые дни. Теперь здесь живут воспоминания. Хату часто навещает брат Миша, Сергей бывает реже. Сестра живет далеко, в Карелии. Я тоже нет-нет, да и наведываюсь сюда. Малая Белая. Моя Родина. Звучит громко, это правда.
В избе большая кирпичная печь, полати, на которых мы спали в детстве, круглый деревянный стол, комод, на стене много выцветших от времени фотографий. Вот. На старом шкафу стоит фотоувеличитель моего старшего брата Сергея. Благодаря его увлечению фотографией в те годы сохранилось много черно-белых снимков и с Колымы тоже.
* * *Вечерком на своей «Яве» Вернадский приехал ко мне в гости и сообщил такую новость. Его мать, тетя Поля, ходила проведать брата, он жил в соседней деревне. Придя домой, рассказала, что там к соседям приехал мужик с Магадана в отпуск навестить престарелых родителей.
Толька выдержал паузу и говорит:
Так что, может, рванем туда?
Я, даже не раздумывая, ответил:
Не против.
Ну все, тогда давай мать сходит, с этим мужиком поговорит, что и как, не против ли он взять нас с собой? Фамилия у него Грибнев.
Грибнев? вмешалась в разговор моя мать. Так мы учились вместе с ним в техникуме. Геннадий. Хороший парень.
Оказалось, она когда-то в молодости училась в Исовском техникуме. Правда, не закончила, но проучилась там несколько курсов. И у них в группе был Геннадий Грибнев.
Мать даже нашла фотокарточку техникумовской группы, и там точно оказался Грибнев Геннадий. Это, видно, ее успокоило, и она не стала препятствовать нашей поездке. Наоборот, по-матерински благословила, дала денег на дорогу.
Тетя Поля сходила к соседу, передала нашу просьбу. Грибнев легко согласился:
Помогу! Все расскажу, покажу. Мне не сложно. Пусть собираются в дорогу.
Вскоре он собрался в обратную дорогу. А приезжал он с племянником Владиком, парнишкой лет 1012. До Нижней Туры к поезду нас согласились подбросить парни-инструкторы из техникума. Вечером они захватили Грибнева с Владиком, Вернадского и заехали за мной. Мать Геннадия узнала, они пообщались, повспоминали юность, но время поджимало, надо было спешить на поезд. Попрощавшись, мы поехали на железнодорожный вокзал в соседний город. Поезд до столицы Урала уходил ночью. Утром мы уже были в Свердловске, в аэропорту Кольцово. Но оказалось, с билетами до Магадана напряг.
Дорога
Прямого рейса до Магадана не было. Да что там говорить, не было билетов даже на транзитные рейсы, с пересадками. Потолкались у касс. Грибнев говорит: «Ну, давайте хоть поближе в ту сторону, хоть до Хабаровска полетим». Купили до Хабаровска. Долетели, а в Хабаровске опять напряг. В сторону Магадана транзитные идут, но все полные.