Так что просто поверьте, что в этот раз случилось так, что семейство Петуховых оказалось на краю целого волшебного моря. А во всем остальном Питере, все, как обычно: мелкий серенький дождик чар моросит, и ни один, даже самый внимательный глаз, его не замечает привыкли все.
7. Вдоль ограды
Поели, собрались, вышли на улицу. Кондратьевна с Марьей Михайловной остались спящих магическим сном оберегать. А на улице все еще темно еще бы, ведь нет и восьми утра, а день хоть и прибавился, до весеннего равноденствия еще далеко.
Мадам Петухова порывалась всех усадить в свой матиз да куда там! Разве поместится такая орава в маленькой машинке? Поехали на метро. В метро час пик. Теснота, духота, очень неудобно всем, особенно мадам Петуховой, к такой толчее не привычной. Один Максим Константинович стоял, как скала, не держась за поручень и внимательно изучая правила проезда в Санкт-Петербургском метрополитене.
Вышли на «Невском проспекте» в сторону канала Грибоедова. И тут вам надо отвлечься от моей истории и слазить в интернет. Найдите в интернете фото Михайловского садика и посмотрите со всех сторон этот садик обнесен роскошной оградой, в которой переплетаются чугунные цветы и листья. А скреплена эта ограда высокими кирпичными столбами, скорее напоминающими башенки.
Ну, посмотрели? Тогда вернемся к нашим героям. Пешком от метро до Михайловского садика дойти всего ничего пять минут неспешным шагом. Как дошли до ограды, тут проводник повернулся к мадам Петуховой и говорит:
Здесь вы останетесь, а мы пойдем дальше. А вы нам платочком машите.
Каким платочком! возмутилась решительно бабушка.
А вот этим, ответил Максим Константинович, и достал из нагрудного кармана куртки тщательно отглаженный белоснежный платок, в который это было сразу видно никто никогда не сморкался.
И осталась бедная бабушка на месте махать платочком и размышлять, как же она объяснит папе и маме Петуховым исчезновение Василия. Но замечу в скобках зря она волнуется. Нютка так задурила голову родителям, что те совсем забыли о существовании у них старшего сына, между прочим, подростка, между прочим, подростка с проблемами (да и бывают ли они, подростки без проблем?) впрочем, это ненадолго: они все обязательно вспомнят на вечерней заре.
А Максим Константинович между тем уже дает указания своим спутникам:
Чтоб попасть в тридесятое царство, которое, как известно, граничит с краем мира, нужно идти вдоль ограды, никуда не сворачивая. А по дороге следует внимательно считать все цветы на ограде. Пропустишь цветок оглянешься. Оглянешься оступишься. Оступишься собьешься с дороги и никогда уже не попадешь в тридесятое царство! А переноску давай сюда, говорит он Хэму. Кота вашего о семи жизнях я сам пронесу. Эх ты, контрабанда!
8. Пески
Мадам Петухова стояла и махала платочком и глядела бесстрашной четверке вслед, пока не налетел щипучий февральский ветер, и на глаза не наползли теплые слезы. А когда мадам Петухова протерла все тем же платочком глаза, она обнаружила, что наших героев нет. Совсем нет, будто и не шли они неспешным шагом вдоль ограды Михайловского садика всего только полминуты назад. И одновременно женщина почувствовала, как что-то ласковое касается ее правой щеки. Она повернула голову где-то за старинными домами, за музеями, театрами и набережными, далеко-далеко на востоке встало молодое солнце и протянуло к ней свои розовые лучи.
А между тем, Василий и Хэм даже не заметили, как переместились в тридесятое царство. Может, и не заметили бы еще долго, если бы Максим Константинович не остановился, не поставил переноску и не выпустил кота, который немедленно встряхнулся и превратился в змею. И тут уж совсем нельзя было не увидеть, что вокруг них не снежный Петербург, а жаркая пустыня, на песке которой змея Семен Семенович оставлял хитрые извилистые следы.
Солнышко-то поднимается! весело сказал проводник. А ну-ка, скидавайте ваши куртки да сапоги! и растянул узел рюкзака. В рюкзаке сверху лежала книга со странным названием: «Происхождение и история швейной иглы», а из-под книги мужчина вынул три футболки синих и три пары кед белых.