От предположения Джу у меня свело позвоночник, я уже давно перестала думать о том случае, этот человек больше не появлялся, и я успокоилась и забыла даже о нем, но если она говорит правду, то зачем ему это? Наверное, весь ужас моих мыслей и страхов отразился на лице, потому что Джулейла взяла меня за плечи, потянув за собой, усадила на стул.
Послушай Ди, возможно я не права, ты не пугайся так, окей? Просто не привыкла я к тому, чтобы что-то в этой жизни происходило просто так. Давай, дыши глубже, мы просто должны быть начеку, ладно?
Да.. ладно.. но если ты права, то зачем ему это? Почему он делает все это?
Я уже говорила тебе, для богачей нет ничего невозможного, так он покупает твое расположение Ди, улучшает тебе жизнь, но придет время и он обязательно предъявит счет.
Лейла, я не думаю, что он бы стал делать это все, только для того, чтобы заполучить меня, это же смешно, посмотри на меня, что во мне такого? Я обычная, не отличаюсь неописуемой красотой или сногсшибательной фигурой, стал бы он тратиться в таких масштабах только для того, чтобы купить мое расположение?
Ты не понимаешь, да? Диана в тебе есть кое-что намного важнее красоты или фигуры, ты вся светишься внутренним светом, это как маячок для них, для мужчин. Твоя доброта, наивность и невинность, будет всегда манить их, каждому захочется заполучить это для себя, а если не получится уничтожить это в тебе. Сломать тебя.
Но откуда, откуда ты все это знаешь?
Иногда рассуждения, взгляд Лейлы на жизнь, поражали меня. Мы смотрели на одну и ту же ситуацию, но видели совершенно разное. Она говорила и знала такие вещи, которые никогда бы не пришли мне в голову, даже бы во сне не приснились.
Ты всего два года тут, Ди, а я родилась во всем этом, и выросла уже давно, жизнь успела проучить меня, розовые очки слетели еще в первую половину жизни.
Тогда слова Джу так подействовали, что меня колотило изнутри и сердце дрожало как осенний лист на ветру. Я не хотела быть пешкой в чьей-то злой игре, не хотела становиться игрушкой для взрослого дяди, которому вздумалось купить меня. Под впечатлением от ее рассуждений я ночами молилась, чтобы это все было неправдой.
Проходили дни, складываясь в недели, а недели в месяцы, месяцы же в годы, но ничего не происходило, этот мужчина больше не появлялся в стенах нашего приюта и в нашей жизни. Внутренний страх, тревога со временем отпустили меня.
Мне стукнуло семнадцать лет, а это означало, что ещё год и я смогу официально уйти из приюта, поехать к бабушке и забрать ее. Это давало мне сил, наполняло меня терпением. На следующий день после моего дня рождения, меня уже во второй раз за все время вызвали к Алле Рашидовне, я снова была взволнованна. Как и в прошлый раз Джулейла пошла со мной. Я с облегчением вздохнула, когда мы зашли в кабинет и там кроме заведующей, никого не оказалось.
Я вызывала только Диану, строго взглянув на нас, поверх очков, сказала она.
Можно Лейла останется? дрожащим от волнения голосом, попросила я.
Мне не хотелось оставаться один на один с информацией, которую она собиралась мне сообщить. Дурное предчувствие затянулось узлом в желудке.
Ничего не ответив, заведующая указала мне на стул перед собой. Она была строгой, деловой женщиной, управление приютом для нее было лишь работой, никогда она не выходила за эти рамки. Держалась с нами на расстоянии, никакой эмоциональной близости, воспитательницы относились к нам по-доброму, жалели и даже любили некоторых из нас, но не Алла Рашидовна.
Диана, я получила письмо, будничным тоном начала женщина, когда мы сели напротив.
Кровь в моих жилах прекратила циркулировать, я не знала, что именно услышу, но знала, что ничего хорошего.
В нем сообщается, что Тамара Ратмировна, твоя бабушка, скончалась месяц назад в доме престарелых. Ты являешься ее единственным родственником, но так как несовершеннолетняя, поэтому они похоронили ее в кладбище дома престарелых.
В этот момент моя единственная мечта сломалась, разлетевшись на мелкие осколки. Было так больно, что я не сумела произнести ни слова. Не помню, как шла обратно в комнату, глаза застилали слезы, я была в прострации, окутанная болью и разочарованием. Мои бабушка и дед были похоронены на разных кладбищах, а о том, где мамино тело придано земле я не знала. Это было ужасно, это было страшно.
С тех пор как мы ушли от заведующей, я не произнесла ни слова, как бы Лейла не пыталась заговорить со мной, трясла, пытаясь привести в чувства, но я только плакала. Когда я очнулась, увидела, как она спит на стуле возле меня. Согнувшись в неестественной позе. Я не могла рационально мыслить. Голова болела так, словно по ней проехался танк, не понимала, где я нахожусь, как вообще оказалась тут. От белых стен болели глаза, хотелось закрыть их и больше никогда не открывать. Слова Аллы Рашидовны всплыли в сознании, заставив меня, поморщится от тупой, режущей боли в области груди.
С тех пор как мы ушли от заведующей, я не произнесла ни слова, как бы Лейла не пыталась заговорить со мной, трясла, пытаясь привести в чувства, но я только плакала. Когда я очнулась, увидела, как она спит на стуле возле меня. Согнувшись в неестественной позе. Я не могла рационально мыслить. Голова болела так, словно по ней проехался танк, не понимала, где я нахожусь, как вообще оказалась тут. От белых стен болели глаза, хотелось закрыть их и больше никогда не открывать. Слова Аллы Рашидовны всплыли в сознании, заставив меня, поморщится от тупой, режущей боли в области груди.
Слезы снова навернулись на глаза.
Ну вот, плакса Ди снова вернулась.
Сонный голос Джу звучал неестественно нежно, я посмотрела на нее, борясь со слезами, что жгли глаза.
У меня больше никого не осталось Лейла.
Сквозь всхлип и сорванный голос, пожаловалась я подруге.
Правда? Тогда, что я тут делаю, Ди? Если у тебя ни кого не осталось, то кто я? Просто представь, что у тебя была сестра, и это Я, мы вместе! Мы не одни
Ей удавалось найти нужные и верные слова, направить меня, заставить идти дальше пережить, что угодно, облегчить мое горе и боль
Спасибо, если бы тебя не было, не знаю, что бы я делала.
Я скажу, что: ты все время плакала и плакала бы.
А еще она заставляла меня улыбаться, превращая все в шутку.
Но теперь я осталась без мечты, без цели, не знала, что будет через год..Чем я займусь, покинув стены приюта? Многие девочки готовились поступать в техникумы и университеты, а я даже не знала, кем хочу быть.
Поэтому, улыбка получилась вымученной и неестественной. Опять я была растеряна.
Сколько, я уже тут? попыталась отвлечься от грустных мыслей.
Уже второй день. Знаешь, ты очень напугала меня, у тебя был сильный жар, ты бредила во сне. Мне пришлось разбудить Алину Исааковну, она и вызвала скорую, и разрешила мне поехать с тобой в больницу.
Ничего этого я не помнила, Джу все рассказала в подробностях, что происходило, пока я была без сознания, а потом я снова уснула. Проснулась на следующих день во время обхода врача, который сообщил, что мне придется ещё несколько дней провести тут. Это совсем не радовало, я хорошо себя чувствовала, мне хотелось вернуться в приют. Повезло только в том, что Лейле разрешили оставаться рядом со мной, я и не знала, что такое возможно в наших больницах. Когда мы спросили об этом у врача, он ответил, что этот вопрос уже улажен, и она может находиться рядом. К вечеру этого же дня я металась по палате от скуки, жалея, что под рукой нет какой-нибудь книги.
Перестань мельтешить перед глазами, Ди, возмущенно простонала Лейла, рассматривая себя в зеркало.
Тут ещё скучнее, чем в приюте, выдохнула я и посмотрела в окно, вот бы сейчас погулять на свежем воздухе, мечтательно произнесла я, поворачиваясь к подруге.
Так в чем проблема? Пойдем, погуляем, мы же не в приюте, сможем уйти незамеченными.
Ты шутишь? Думаешь, у нас получится? взволнованно спросила я. С одной стороны мне очень хотелось выйти, подышать воздухом, но в то же время это пугало.
Давай попробуем, медсестры все время нет на месте, ты пока одевайся, а я посмотрю там она или нет.
Как только Джулейла вышла из палаты, я, не медля, принялась натягивать джинсы и футболку, знала, что если начну думать, то струшу.
Через несколько минут она просунула голову в дверь, подавая знак, что мы можем идти. Пока мы шли через длинный коридор к лифту, мое сердце стучало так громко, что закладывало уши. Не знаю, что было бы, если нас поймали, но ничего хорошего нас точно не ожидало. Когда мы оказались на улице, было уже темно, улицы освещали фонари, и мы с Лейлой постарались уйти как можно дальше от окон больницы. Я даже не знаю, куда мы шли, никаким воздухом мне не дышалось, я только начала осознавать, какой глупый поступок мы совершили.
И сможем ли вернуться назад незамеченными, а если об этом узнает Алла Рашидовна, то у нас точно будут проблемы.
Лейла шла рядом и тоже молчала, но мы продолжали идти вперед. Это было как какое-то наваждение, когда мозги от выброса адреналина в кровь отключаются.
Спустя какое-то время мы услышали шаги за спиной и обернувшись, увидели мужскую фигуру в темноте. Он не спеша следовал за нами, не пытаясь догнать, но и не отставая от нас. Мы оказались в переулке, где с обеих сторон находились гаражи. Лейла вцепилась в мою руку, мы, не сговариваясь, пошли быстрее.