Выходя из кабинета, Жаклин услышала, как Роджерс прогнусавил ей:
Закажите бронь в «Шепеарде». И, разумеется, никаких египетских авиалиний, только наши. На крайний случай британские.
Услышав название гостиницы, Жаклин усмехнулась: шеф решил воспользоваться ситуацией, причем, недёшево для Объединённых наций. Но спорить она опять же не стала. Возможно, именно на этот раз начальник был прав, ведь он знал Египет как облупленный. Стив на внезапную остановку подчинённой отреагировал вопросом в глазах. Требовалось что-то сказать. Жаклин спохватилась:
Две просьбы: пригласите в Египет специалистов из стран, затронутых инфекцией, и внесите в список членов комиссии Джека Уайна.
Стив, до этого согласно улыбавшийся, сморщил нос:
Что? Этого эксперта по жабам и крокодилам? Но ведь он курирует «Красную книгу», а это наш непосредственный конкурент в прессе.
От подобного пренебрежения Жаклин почувствовала, что звереет. Гневно зыркнув на начальника, она нашла в себе силы натянуто улыбнуться и настойчиво объяснить необходимость своего выбора в пользу лучшего гепертолога планеты.
Если вы не забыли, сэр Роджерс, именно крокодилы поражены были первыми, едко заметила она. А, кроме того, начальство доверило комплектование Комиссии мне, а не вам. Так что, если вы будете возражать, то, думаю, нам придётся пока обойтись без биогеохимика.
Услышав подобное предупреждение, да ещё в присутствии собственного секретаря, Роджерс побледнел и поспешно замахал, соглашаясь.
Жаклин вышла из кабинета. Пройдя к себе, она набрала швейцарский Глан, где была расположена штаб-квартира Международного союза охраны природы, и жил Уайн. Джек ответил ей приглушённым голосом. Вспомнив только сейчас, что в Европе в это время уже глубокая ночь, Жаклин извинилась.
О чём ты говоришь, Жаки? отмёл извинения Джек. Его характерный английский, разорванный придыханиями на немецкий лад, окатил трубку: Я уже в курсе всего, сижу на интернете, пытаюсь запросить видеоинформацию с внешним видом животных.
Жаклин сплела пальцы и потрясла перед собой корзинками рук. Она недаром выбрала Джека в компаньоны.
Тогда я буду лаконичной: завтра ты должен быть в Каире, сказала женщина: Я включила тебя в состав экспертной комиссии ООН. Поможешь нам?
О чем речь, красотка? Спасибо, что не забываешь старого друга, ответил Джек, улыбаясь.
Я не забываю лучшего из лучших. Извини, Джек, надо бежать. До завтра!
Чуус! пыхнул швейцарец.
Они давно были коллегами, проверенными в боях за жизнь на планете.
2
Этим же вечером Жаклин и Стив вылетели в Египет. Вместе с учёными из других стран им предстояло на месте принять решение, как определить природу вируса.
Перелёт прошёл успешно. Выйдя из самолёта, Жаклин радостно улыбнулась: ранним июньским утром термометры показывали здесь только двадцать градусов. Ей не приходилось бывать в Египте ранее. Слушая в полёте про обилие пробок в Каире, ей очень хотелось, чтобы эти рассказы шефа оказались такими же преувеличенными, как его убеждения, относительно нетерпимого африканского зноя. Сидя в охлаждённом салоне «лимузина», предложенного для трансфера до отеля, женщина с интересом смотрела на дорогу.
Через сорок минут пути они въехали в город фараонов и цариц, арабских пашей и мамлюкских султанов. Никогда ещё американке не приходилось видеть такого скопления архитектурной роскоши древности, в двух шагах граничащей с обветшалой нищетой современности. На всём протяжении пути до отеля то тут, то там виднелись огромные купола дворцов. Украшенные ложами с балюстрадами из резного дерева, здания величаво белели за бронзовыми заборами и утопали в зелени восточных садов. Многочисленные сиенитовые арки внутренних двориков и грандиозные фонтаны из цветного гранита казались всего лишь дешёвыми дополнениями к обилию мраморных ступеней и колонн. Обвитые кружевом лепки из глины, гипса и полихрома, украшенные резными рисунками, расписным фаянсом, природными кристаллами, типа сталактитов, дворцы красовались один перед другим, свидетельствуя о былой роскоши владельцев. Стоимость архитектуры Каира оценке не поддавалась.
Тут же, рядом с дворцами, повсюду возвышались башни мечетей и пики минаретов. Их огромные окна были составлены из разноцветных витражей, а стены выложены объёмными мозаиками. Большая часть исламских мечетей начиналась единственным монументальным порталом и имела внутренние дворы с айванами по осям. Прямоугольные высокие стены террас заканчивались резными треугольными зубцами, причудливыми скобами куполов и несколькими башнями. Форма минаретов была различной: от низких и широких до тончайше- возвышенных в виде пиковых стрел и наделённых несколькими смотровыми площадками по всему радиусу. Жаклин они напомнили огромные телевышки с радиолокаторами и верховыми антеннами. Она поделилась мнением со Стивом. Он насмешливо хмыкнул.
А вы зря смеётесь, уважаемый сэр Роджерс, пресёк эмоции американца их компаньон, господин Шедид, растягиваясь в благодушной улыбке. Представитель ООН в Каире встретил их в аэропорту. Ваша коллега правильно подметила сходство. Современные люди почерпнули в Египте немало мудростей для общего прогресса.
Продолжая улыбаться и глядя на женщину с нескрываемым восхищением, он стал рассказывать о городе. Повторить названия зданий, улиц, кварталов Жаклин даже не пыталась. Её неплохой французский не шёл ни в какое сравнение с тем совершенным чистейшим английским, на каком говорил господин Шедид. Брайд отметила это, и смуглый собеседник почтительно наклонил голову, объяснив, что его семья принадлежит к древнему сословию арабских интеллигентов. Все ближайшие родственники Шедида по мужской линии с давних веков были врачами, учителями, писателями, поэтами. Многие из них учились в европейских и американских Университетах. Дед в годы протектората служил хранителем Зала европейской литературы при Национальной библиотеке Каира. Отец занимал значительный пост в Народном собрании Египта. Наконец, сам он долгие годы являлся одним из секретарей-референтов генерального секретаря ООН, господина Гали.
Слушая объяснения и продолжая рассматривать произведения древних арабских зодчих, Жаклин ещё не раз удивилась своим недостаточным представлениям о размерах египетской культуры.
Изумилась женщина и тогда, когда они подъехали к отелю: все её прежние догадки о достоинствах их места проживания оказались лишь слабыми попытками предвидеть реальность. «SHEPHEARD» встретил их непомерной роскошью и величием. Уже снаружи он являл собой символ колониальной эры, той самой эпохи, когда в Египте властвовали англичане, и которая запечатлелась в каждом уголке строения.
Выйдя из машины, скромная церемония из трёх человек вошла в отель. Переступив порог, Жаклин охнула и застыла. Холл ослепил её. Идеальная глазурь блестящих поверхностей, отражавших попадающие снаружи лучи, сочеталась с томными бликами стен, таинством углублений и абсолютным матом вертикалей. Мягкие ковры топили любые звуки и щекотали ступни даже сквозь подошвы босоножек. Ковры, да ещё пальмы, расставленные в холле и на этажах, похоже, были единственными атрибутами Востока. Весь остальной интерьер отеля выдерживался в неизменных классических английских тонах, какие неумолимо вторгались в историю Египта. Роскошь, а при этом мощь и власть британского самодержавия были одновременно величественными и угнетающими. И американцам было непросто выносить эту помпезность.
Прибытие других участников экспедиции ожидалось позже.
В любом случае, сегодняшний день вы можете вычеркнуть из списка рабочих, предупредил господин Шедид. Русские прилетают поздно вечером, поэтому самолёт на Асуан заказан только на завтра.
Решив использовать свободное время на пешеходную прогулку по городу, Жаклин и Стив, разместившись, покинули отель.
Каир вновь предстал пред ними. Пройдя по набережной той стороны Нила, на которой находился отель, путники полюбовались водами тёмной реки, неспокойно несущейся в русле города. Потом они отдохнули на подвесных скамьях в прохладе парка Эзбекия, построенного единственным французским садовником полвека назад на бывших заболоченных прудах. Они фотографировались на месте сгоревшего театра Каирской Оперы, открытие которой было ознаменовано когда-то шумной премьерой «Аиды». Они вдыхали в себя запахи огромного зелёного базара, самого крупного во всей Африке. Неподалёку, на площади Атаба, Роджерс, прекрасно выполнявший роль гида, предложил Жаклин наскоро перекусить и далее поехать на такси. Так они и сделали и, передвигаясь быстрее, смогли увидеть стены старого города и Цитадель, новые постройки государственного Университета и кварталы старого Каира. Не обращая внимания на растущую жару и тонны пыли на улицах, неумолимо проникавшей даже сквозь закрытые окна машины, Жаклин завороженно вбирала в себя всю многоликость древнего города.
Вернувшись в отель под вечер, совершенно уставшие, но счастливые и наполненные впечатлениями, они нашли записки, оставленные им у администратора. Шедид предупредил Роджерса о том, что завтра в семь утра ждёт всех в нижнем холле. Брайд прочла послание Уайна. Прибывший в отель во второй половине дня, швейцарец тоже не смог усидеть на месте и поддался соблазну пешего туризма. Судя по записке, Джек знал о завтрашнем сборе, так как пожелал Жаклин доброй ночи.