Типа? не унимался я. Меня бесил его тон и его самолюбование.
Эльдар замолк на полуслове, недовольно посмотрел на меня.
Хорошо, согласился он. Сейчас я прочитаю небольшой фрагмент. Он из второй книги трилогии еще не отредактированной. Прочитаю, и задам несколько вопросов.
И ты поймешь о чем речь, и в чем суть.
Эльдар вытащил из того же ящика вторую папку, красного цвета, на которой шариковой ручкой, неряшливым почерком, было нацарапано: «Кн. втор. Мария».
Развязал тесемки, перебрал несколько, от руки исписанных, листов. Просмотрел. Один положил на стол, остальные вернул обратно.
И так, сказал Эльдар.
***
Он хекнул в кулак, прочистил горло и принялся читать:
Утро буднего дня. Мы лежим с тобою в постели. Все разбрелись по своим неотложным делам. Наконец-то, нам никто не мешает.
Эльдар поднял на меня глаза внимательно ли слушаю?
Я сделал вид, что слушаю внимательно.
Мы с тобою тайные любовники. Мы смотрим утреннюю передачу об изготовлении мороженного. Вернее, ты смотришь, а я вдыхаю твой запах и трогаю тебя везде, потому что не могу тратить драгоценное время нашей неподконтрольной близости на ерунду.
На тебе короткая ситцевая ночная рубашка и простенькие трусики. Твои мягкие волосы убраны в хвостик. На мне из одежды лишь семейки, поскольку я, крадучись, пробрался из своей постели в твою, как только из квартиры ушли прочие населенцы.
«Моя девочка любит мороженное?» спрашиваю я, легонечко поглаживая твои ножки, затем поднимаюсь к попке. Твои трусики так приятны на ощупь.
«Угу» отвечаешь ты, не отрываясь от телевизора.
Меня это немного раздражает. Я игриво шлепаю тебя, властно переворачиваю на спину.
Я касаюсь сквозь тонкую материю твоего мякенького цветка. Ты послушно раздвигаешь ноги, разрешая доставать его и потискать.
Я глажу пальцами тонкую, чуть влажную, ткань, перемещаясь снизу доверху, чувствуя подушечками два налитых валика по краях, и один, тонкий, упругий и самый сладкий, вверху между ними.
«Мне щекотно!» прыскаешь ты, игриво сводишь ножки, зажимая мою ладонь, и прячешь лицо в подушку.
Но я не отступаю. Я уже знаю, что это необходимый ритуал.
Я целую тебя в висок, освобождаю зажатую ладонь, опять укладываю тебя на спинку. Слюнявлю указательный палец и запускаю руку тебе в трусики.
Ты привычно раздвигаешь ноги. Влажный палец ложиться между лепестков, на сладкий упругий холмик, на перламутровую жемчужину.
От прикосновения тело твое дрожит. Я легко, едва качаясь, начинаю массировать медовый валик. Дыхание твое учащается.
Минуту спустя, тихонько повизгивая, ты начинаешь подаваться своими маленькими бедрами навстречу моему пальцу. Вверх и вниз
***
Эльдар отложил лист, уставился на меня.
Ну, как?
Норма, пьяно ответил я. Хорошо написанная эротическая сцена. Легкая, при том. Легчайшая по нынешним временам.
Ты прав. Если девушке двадцать. А, если пятнадцать?
Я хмыкнул, пьяно погрозил Эльдару пальцем.
«Кто бы мычал» отдалось в растекшихся мозгах.
А если десять?
Я уставился на Эльдара.
Так вот, продолжил он. «Девиация» о том, была ли описанная Любовь преступлением? Бывает ли вообще Любовь преступлением? И что такое Любовь?
Он забрал из моих рук стопку листов, бережно положил в папку, завязал бантиком. Вернул мне.
Когда прочитаешь, тогда поговорим более подробно. И, это Он ободряюще подмигнул. Не сильно убивайся из-за погибших в Альпах. Если ты в меру начитанный, то вспомни разговор Кришны и Арджуны на поле Курукшетра перед битвой. Умному достаточно.
Глава пятая
18февраля 2014 года, вторник
***
После визита к Эльдару меня отпустило. Возможно, алкоголь расслабил, а возможно его наставления, особенно книга.
Раззадоренный прочитанным фрагментом, я уселся в кресло, пролистнул «Девиацию».
Название говорило само за себя. Я ожидал увидеть меж напечатанных на плохом принтере строчек распутную улыбочку Лолиты, но так ее и не нашел.
Зато там был Здравомыслящий Гном, Змея-Хранительница, Демон плоти, Люцифер и его возлюбленная Лилит первая жена Адама. А еще мать-ведьма, дед-ведьмак, школьные дискотеки, похороны пионерской дружины, любовь восьмиклассницы и стоическое воздержание главного героя. Занимательное чтение. Такое мог написать лишь ПСИХИЧЕСКИ БОЛЬНОЙ человек.
Я отложил рукопись. Текст чуток нагрузил и пересытил.
Зато умирать расхотелось.
«У меня еще оставались дела в ЭТОМ мире».
***
«Раз я не могу осчастливить Веру (ее НЕТ!), а на себя мне плевать, то есть еще одна живая душа».
Я взял мобильник. Нашел Иркин номер. Вдавил зеленую кнопочку.
В трубке долго ныли длинные гудки. Уже хотел отключиться, как проявился недовольный Иркин голос:
Алло!
Привет.
Ты мне дашь спокойно посрать?
«Именно такой ее люблю».
Зачем звонишь?
Хорошо, что ты есть, сказал я.
Ни фига се!
Ты мне нужна.
Мужикам не даю.
Мне не это Приезжай.
Когда? Я, вообще-то, немного занята.
Сегодня. Мне плохо.
И что?
Я больше никому не верю. Кроме тебя. И еще, я могу осуществить твою мечту.
Это уже интересно, в Иркином голосе прорезались нотки любопытства. А у тебя с головой все в порядке?
Да.
Или малолетка мозги высосала? гоготнула Ирка.
Нет. Мозги на месте, и я вполне здоров.
Настоящий больной всегда считает себя здоровым она пару секунд помолчала. Ладно, вечером приеду.
Я хотел возразить, но, окинув взглядом свою загаженную вонючую конуру, согласился:
Буду ждать.
Жди, и не забудь об обещанном. Ирка отключилась.
***
Не впадая в рефлексию и не мешкая, отложил Эльдарову книгу и принялся за уборку.
Раскладывая, развешивая и затыкая вещи по местам, соскабливая прилипшую блевотину и троекратно вымывая пол, я думал, что деньги отдам Ирке, обо всем ей расскажу и попрошу совета, как жить дальше.
«В этой ситуации, только она НЕЗАИНТЕРЕСОВАННАЯ и НЕПРИЧАСТНАЯ может что-то посоветовать».
Глава шестая
18февраля 2014 года, вторник
(продолжение)
***
Если ЭТО правда, то ПЕСЕЦ! смазано пролепетала Ирка, выслушав исповедь о моем горе.
Исповедь у меня получилась эмоциональная, сбивчивая, с остановками каждые десять минут для пятидесятиграммовых рюмочек, без тостов и без закуски.
Мы с Иркой выпивали. И курили.
Она пришла около половины восьмого, после работы как обещала. Принесла литровую бутылку водки и банку шпрот.
Я наотрез отказался пить. Особенно после вчерашнего отравления. Но Ирка, узнав о сути моего рассказа, настояла, что без выпивки в этом деле не разобраться.
***
Ирка недоверчиво щурилась.
Правда! пьяно доказывал я. Можешь проверить.
Как?
Н-не знаю, я икнул.
Вот-вот, согласилась Ирка.
Она раздавила окурок в пепельнице.
Ну, ты и дебил, если ПРАВДА, хмуро сказала Ирка.
Пожелал бы личный остров. И огромный замок на нем. И меня в управляющие. И гарем студенток как ты любишь. И еще один гарем, постарше для меня. Эх!
За остров с замком и гаремом, наверное, половину населения страны, того
Мать их трижды! перебила Ирка. Особенно рагулей.
Правильно говорить: рОгулей. От слова: рог.
А мне пох! Но девушка твоя, все равно сука и говно! Они, молодые и смазливые, все расчетливые суки! Лишь бы насосать на безбедную жизнь
Угу, обреченно согласился я. Она даже не девушка.
Крокодил? пьяно спросила Ирка.
Я взял налитую Иркой рюмку. На дне литровой бутылки оставалось пальца на три.
Она НЕ-человек. Она демоница. Чудище! Называется: Каси-кан-дри-эра, выговорил по слогам.
Нифига се! Все равно сука! А ты хороший! Давай за нас, Ирка размашисто чокнулась.
И за десант, и за спецназ.
Угу. Люблю «Любэ».
***
Мы выпили. Закусили остатками хлеба, обмакнутыми в шпротное масло.
Ирка притянула меня за плечи, мокро поцеловала в щеку возле губ.
Я брезгливо скривился от Ирки пахло шпротами и водкой.
Не нравится? заметила Ирка, отпуская меня. Мне тоже не нравится: мужиков терпеть не могу, но ты друг. Хоть я тебе не верю.
Она отрицающе покачала головой:
ТАКОГО быть НЕ МОЖЕТ, понимаешь? продолжила Ирка. Ты, просто, переутомился. Девушка тебя бросила Как ее?
Касикандриэра.
Нет! Ирка брезгливо надула губы. Я о человеческом имени.
Вера.
Ну, вот, Вера бросила. Спермотоксикоз наступил. Рассудок у тебя помутился. Разные, там, бесы привиделись, демон Как его? она запнулась, вспоминая имя.