А ты что делаешь?
В смысле? Силов вдруг очнулся от вопроса.
Ну, работаешь?
Виктор как-то собрался, потянулся к Николаю, внимательно осмотрел все, что представляло лоха выше стола, потом откинулся за пальму и произнес, слегка растягивая слова:
Я не работаю Я вопросы решаю, чувак, Силов сам не ожидал от себя такого ответа. Но что-то внутри его запрыгало от этой странной игры, захотелось продолжать. Художественной натуре много не надо маленький импульс, и все изменилось вокруг: перед нами уже не уставший дирижер, а спокойный, вальяжно самоуверенный тип
Ты бандит? Николай подвинулся так близко, что, казалось, влажная ладонь бугристого лица облепила всего Силова.
Нет, закуривая, выдавил из себя играющий в какую-то игру Виктор Силов, не бандит.
Киллер?
Николай совсем прилип к Силову. Между ними только тонкие пальмовые листья пытались разграничить пространство каждого. Полускрытое ими лицо Николая сейчас глядело в Силова одним глазом и так близко, что можно было разглядеть самого себя в отражении зрачка Виктор молчал, держа сигарету за окном. Лох-педагог хотел было еще податься вперед, но уже листья не давали такой возможности:
Дорого?.. Дорого это стоит?
Силова понесло
Полтинник, он зачем-то придумал именно эту цифру. Хотя пятьдесят число, которое полностью овладело Силовым в этот день.
До хера. Николай уселся на свое место. Молчал, молчал, молча налил остатки водки в рюмку и, не спрашивая, не предлагая составить компанию, самостоятельно выпил.
До хера? Силов улыбнулся, выглянув из-за пальмы.
Не-не, все нормально. Я понимаю
Теперь уже Николай сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел на Виктора. Так продолжалось еще некоторое время лох пьянел, трезвел, снова пьянел это было видно: Николая шатало на стуле, глаза закрывались сами собой. Краснолицый потел, и капельки пота заливались в ямки на лице. Машинально руки его полезли во внутренний карман, достали телефон, сложно рассекретили. Открылись ли глаза у несчастного Николая или нет непонятно. Но палец пролистывал экран смартфона по отсвету на носу было заметно, что фотографии менялись. Круглое тело повело в сторону оно не выдерживало вертикального положения. Еще мгновение и Николай свалился бы на пол. Силов потянулся, чтобы удержать за рукав, но тело встрепенулось, глаза открылись, и алкоголь исчез напрочь.
Убей его, Виктор Силов! Николай сидел красный, мокрый и трезвый. Виктор налил себе коньяку и выпил также в одиночку.
Лох полез в портфель, почти с головой ушел в него, перебирая руками содержимое педагогического несессера: брошюрки, тетрадки, листочки
Вот, Николай положил стопку денег перед Силовым. Остальные сразу же как сделаешь
Перед Силовым лежала месячная зарплата не дирижера, а худрука. Он смотрел на деньги и бледнел. «Что делать дальше? Сказать просто и ясно, что это шутка?»
Теперь и Виктора охватил выпитый коньяк деньги плыли перед глазами, он зажмурился и снова открыл глаза. Не хватало воздуха
Я сейчас. Силов с трудом поднялся со стула и медленно пошел к выходу. Холодный воздух окутал все тело, залезая под воротник рубашки. Это было хорошо, очень хорошо. Виктор задышал глубоко и медленно. Он всегда так делал, когда пьянел, помогало. И сейчас помогло надышавшись, Силов пошел в сторону театра. Он мог пойти в любую другую сторону, просто сейчас это не имело значения все знакомо, да и от театра до дома три минуты Шаги участились, Виктор трезвел. Он остановился и оглянулся никого. Пустая улица, даже машин не было.
Сигареты Он оставил сигареты на столике! Курить хотелось неимоверно купить сейчас, в это время, невозможно. Проверив еще раз карманы пиджака, Силов присел на урну лавочек никогда на этой улице не было и, скорее всего, не будет.
Силов протрезвел окончательно; разве что голова была тяжелой и непослушной. Она опускалась сама по себе, глаза подло закрывались, хотя Виктор делал все, чтобы восстановить себя и свой рассудок. В конце концов он сдался своему состоянию и даже решил, что так будет лучше. Тело устанет сопротивляться, и он, Силов, возьмет себя в руки. Вот, уже берет, вот уже становится лучше. Опершись руками о края урны, он встал, нелепо повернулся, придерживаясь одной рукой за мусорную вазу, собрался и, оттолкнувшись от грязной своей поддержки, выпрямился. Все! Силов вернулся в состояние, которое он контролировал, стало легко, и обильный пот выступил по всему лицу. Спина тоже была мокрой организм выкинул тяжесть, хмель, непреодолимую тревогу. Силов превратился в себя прежнего он заставил себя улыбнуться, глядя в черную витрину какого-то магазина, и убедился он улыбается. Мгновение и Виктор абсолютно уверенной походкой зашагал обратно.
У ресторана он проскочил входную дверь и быстро мелькнул мимо окон. Николай сидел на своем месте, накрыв деньги обеими руками. Силов вернулся в ресторан.
Мало, бросил он, садясь за столик. Человек стоит больше
С собой у меня нет, поехали ко мне домой. Я дам, сколько ты скажешь.
К Виктору вернулись уверенность, желание принять мир и не бороться, вернулась жажда легкомысленности, приятной бессмысленности и безответственности. Ему хотелось доиграть свою роль, которую случай назначил ему в этот вечер. И вообще, надо что-то делать самим собой быть противно уже и неинтересно. Пятьдесят лет он только и делал, что был самим собой не всегда это показывал, не всегда и сам себе открывал настоящие чувства, но это и было по-настоящему «самим собой» Силова. Вот от этого Виктор устал, и к этому возвращаться не хотелось ни при каких обстоятельствах. Сейчас же было все совсем другое Силов понимал, что, играя в другую реальность, он действительно может открыть новое и интересное в ней, интересное для самого себя.
Первое устрашающее чувство ушло, давно ушло еще там, сидя на урне. Теперь он хорошо протрезвел и чувствовал себя даже легче и лучше, чем два-три часа назад, когда только вошел в Дом актера и выпил первый глоток коньяка. Потянулся за бокалом маленьким глоточком пригубил коньяк. Коньяк был хороший он медленно стекал по стеклу, оставляя жирные следы, Силов покручивал бокал в руках, рассматривая со всех сторон маслянистые следы.
Не надо И деньги эти забери, потом все отдашь, процедил сквозь зубы киллер-неофит. А где он живет?
Кто?
Мужик твой Адрес и как выглядит есть?
Есть, все есть. Вот он. Николай подсунул Силову смартфон, на экране которого была фотография, какие обычно выставляют в фейсбуке. Парень, полная противоположность Николаю, сидел на фоне какого-то памятника с бокалом вина.
Австрия? Силов достал свой мобильный телефон и сфотографировал этого жизнерадостного человека.
Хрен его знает, наверное. Николай взял телефон и стал искать адрес.
Виктор еще раз посмотрел на будущую жертву, уже на своем телефоне, поелозил пальцем по экрану и поднес трубку к уху, отвернувшись от Николая. Пауза была долгой на том конце никто не отвечал. Собственно, и ответить никто не мог Силов набрал первые пришедшие в голову и в палец цифры, которые даже при тщательном изучении не напоминали номер телефона.
Привет, очень тихо наконец-то произнес кому-то Силов. Бери ручку и пиши
Виктор отодвинул от себя как можно дальше руку с телефоном и повернулся с затихшему рогоносцу:
Адрес
Николай сказал адрес, Силов повторил
Сейчас скину фотографию Вариант В сроков нет, как сможешь Ну, как знаешь Хорошо, я посмотрю сам Пока.
Виктор легко улыбался и смотрел на Николая, как на ребенка, который мило проштрафился. Тот ждал команды или какого-то решения.
Деньги свои забери, и поехали
Куда?
К твоему мужикуТы расплатился?
Давно уже, как пересел к тебе к вам, извините.
Силов отметил это «к вам», его просто распирало от игры, которую он затеял сам для себя. Положив свою тысячу под недопитую бутылку коньяка, игрок и его зритель вышли. Виктор закурил и направился к театру. Николай поплелся за ним. Силов шел героем, он был собран, спокоен и внутренне парил над прежней своей жизнью. У урны, на которой он приходил в себя, притормозил и чему-то улыбнулся своему: «Ни фига себе, куда дошел!»
Театр стоял на островке-пустыре и напоминал своими угрожающими формами на фоне черного неба банно-прачечный комбинат. Ни одного окна не светилось всего лишь мрачный склеп для всех попыток произвести на свет музыку, которой гордится человечество. На театр Силов смотрел без всякого трепета или переживания
Мужчины подошли к нескольким автомобилям, которые пристроились на ночь у театра:
Правый руль, садись с той стороны, Виктор щелкнул сигнализацией фары одобрительно мигнули со всех сторон.
Ты же выпил, Виктор Силов. Николай не решался садиться к пьяному водителю.
А мы медленно поедем и нарушать не будем, садись.
Николай жертвенно сел.
Действительно, ехали не быстро, но уверенно. Район был известен под названием «Живые и мертвые». Еще в советское время там находился один на весь город магазин, где отоваривали по справкам из загса на свадьбу или на похороны.
Силов протрезвел уже давно и теперь вел машину по навигатору, спокойно стряхивая пепел в приоткрытое окно. Ехали молча киллер-шулер был очарован своей игрой, Николай же не мог вымолвить ни одного слова. У группы домов, которые при всем уходе жильцов и зелени вокруг все-таки оставались хрущевками милыми, родными и отвратительными хрущевками, машина остановилась, и Силов выключил все опознавательные знаки. Что делать дальше, он не знал, но заканчивать так просто начатую игру ему не хотелось.