Нет, это я в интернете узнал, ответил Иванов. Вы разговаривать будете?
А я что последние пятнадцать минут делаю? взмахнул рукавами халата хозяин. Я с вами и так разговариваю. Я пожаловался неустановленным лицам на то, что меня подставила юридическая компания. И, судя по всему, эти люди решили за меня отомстить юристам и поручили дело каким-то неопытным, установленным вами лицам. Слава богу, все живы и здоровы.
Во-первых, Наталья Васильевна скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула, мой муж не обещал вам, что дело будет выиграно. Во-вторых, Геннадий Иванович Федорченко, его начальник, наврал вам, что якобы я напророчила вам победу в суде. Сделал он это из-за жадности и слабоумия. А в-третьих, если вам так интересно ваше будущее, то я его вам могу и без посредников рассказать.
Расскажите, попросил Шишкин, я вам заплачу. Но только правду! С Федорченко всё ясно. Я так и думал, что он врёт.
В кухне наступила тишина. Наталья Васильевна сидела и смотрела на Шишкина, устало и отрешённо. Потом встала, подошла к холодильнику, достала бутылку «Перье», налила в стакан и выпила глоточек.
Завтра поедете в больницу, ляжете на обследование, сказала она, вернувшись к столу. В правом лёгком уплотнение. Через месяц оно разовьётся в саркому. Через год вы умрёте.
И села на своё место.
Шутите? осторожно спросил Самуил Яковлевич.
Нет, ответила ясновидящая.
Варианты есть? подумав, уточнил он.
Есть, опять коротко ответила женщина.
Какие? пожевав губами, спросил хозяин.
Тушканчики, Наталья Васильевна сделала ещё один глоток из стакана.
Какие тушканчики? спросил Шишкин.
Подмосковные тушканчики, терпеливо принялась объяснять она. Вы в Подмосковье разорили их самый массовый ареал. Они на грани исчезновения. Ваша задача вернуть их популяцию к прежним цифрам. Для этого надо стройку убрать и восстановить всё, как было.
Наталья Васильевна, вы же взрослый человек, начал говорить Самуил Яковлевич. Это же такие деньги! Дешевле достроить, чем всё вернуть в прежнее состояние.
С вашими деньгами ничего сложного в этом нет, перебила его гостья. И с инвесторами вы решите, и со всеми найдёте общий язык. Раньше же находили! И вообще, вам сейчас деньги важнее или ваша драгоценная жизнь? У вас нет вариантов других. По крайней мере, я их не вижу.
А разве можно поменять будущее? вступил в разговор на время замолкший Иванов. Разве это возможно?
Можно, кивнула Наталья Васильевна. Будущее это вообще непостоянная штука. Всё время в движении. И любая маленькая деталь может это будущее изменить. Вы про историю на кладбище, надеюсь, слышали?
Это все слышали, ответил Шишкин, все про это кладбище знают.
Ну вот, кивнула Наталья. Выйти из ворот первая должна была я. И умереть должна была я. Но умерла маленькая-маленькая серая мышка, а я вот живу со своим даром. В общем, думайте, Самуил Яковлевич, думайте. Хотя я знаю, что вы выберете жизнь. Её все выбирают. И с дочкой помиритесь. Она вас любит. Хотя вы думаете, что любит из-за денег.
Сколько я вам должен? спросил Шишкин.
Когда мне понадобится что-то, я обращусь к вам, и вы мне поможете, ответила ясновидящая. Не сейчас. Потом. Вы выполните любую мою просьбу. А сейчас ложитесь спать и с утра к докторам, а затем закрывать свой «Райский сад».
Она встала и вышла из кухни.
Она не врёт? спросил Шишкин у Иванова.
Она никогда не врёт, ответил тот. Но сегодня что-то особенное. Она не просто пророчествует. Она рвёт и мечет. Она управляет всем. Даже мне страшно.
Иванов встал и пошёл вслед за Натальей. Она ждала его в машине.
Домой? спросил он.
Нет, ответила женщина, к Федорченко в гости. Адрес я знаю. Он недалеко от нас живёт.
Иванов кивнул, завёл двигатель и поехал по новому адресу к Федорченко Геннадию Ивановичу, директору юридической компании, где трудился муж Натальи.
А зачем мы к Самуилу Яковлевичу ездили? спросил Иванов, выезжая из ворот усадьбы Шишкина. Вы же и так всё знали про него.
Не всё, ответила Наталья Васильевна, не всё. Мне контакт нужен с человеком, по телефону или визуальный, и тогда он передо мной как книга.
И долго проживёт Шишкин, если тушканчиками займётся? задал новый вопрос Иванов.
Долго, вздохнула ясновидящая. К сожалению, в нашем мире подлецы живут долго. Неприлично долго.
Долго, вздохнула ясновидящая. К сожалению, в нашем мире подлецы живут долго. Неприлично долго.
А я? вдруг хрипло спросил Иванов. Я долго проживу?
Ты не подлец, Саша, ответила Наталья Васильевна, вот кто-кто, а ты не подлец.
Она погладила его тыльной стороной ладони по щеке.
Сколько? спросил он.
Мало, сообщила попутчица, очень мало, к сожалению. Не спрашивай меня больше ни о чём.
К Федорченко они приехали в четвёртом часу ночи. Сама встреча заняла минут пять или десять.
Завтра же перепишешь свою юридическую контору на имя моего мужа, сказала Наталья Васильевна трясущемуся от страха Геннадию Ивановичу.
На основании чего? спросил тот, заикаясь и косясь на Иванова.
Это моя личная просьба, устало ответила Наталья. Тогда мой муж не подаст на тебя в суд за то, что ты использовал слухи о моём даре предвиденья для обмана клиента. И ещё я тебе нагадаю долгую и спокойную жизнь жизнь подлеца.
Я ни в чём не виноват, икнув, сказал Геннадий Иванович. Я ни в чём не виноват, и вы ничего не докажете.
Я тебя предупредила, ответила Наталья Васильевна. Не перепишешь фирму, тебе хуже будет. Пойдём, Саша.
Иванов кивнул и вышел из квартиры вслед за ней, после чего отвёз её домой.
Наталья Васильевна осторожно, стараясь не шуметь, вошла к себе в квартиру. Муж спал, причмокивая во сне.
В окно пробивались первые лучи поднимающегося над городом солнца.
Она направилась в кухню, достала из холодильника початую бутылку водки, налила себе стопочку. Подумала и нарезала малосольный огурчик. Выпила залпом, но закусывать не стала.
Прошла в гостиную, легла на диван и заскулила. Ей было страшно. Ей было безумно страшно от того, что происходило с ней.
6. Шалимов и Куцый
История на кладбище в жизни двух полицейских, Шалимова и Куцего, сыграла очень важную роль. Так получилось, что на всплеск правонарушений на улице Парковой и их стопроцентную раскрываемость сотрудниками патрульно-постовой службы обратило внимание начальство и решило наградить двух пэпээсников: Куцему пообещали премию, а Шалимову благодарность. Шалимов возмутился такой несправедливостью, но ему тут же намекнули о присвоении внеочередного звания, и он успокоился.
И вдруг начальству этих бравых полицейских стали известны все подробности кладбищенской истории. Да и трудно было об этом не узнать: весь город слышал о Наталье Васильевне и задавленной мышке. Премию, благодарность и уж тем более внеочередное звание Шалимову и Куцему решили не давать. Мало того, зашла речь о выговоре с занесением в личное дело.
Но тут за своих подчинённых вступился начальник патрульно-постовой службы. Выговор делать не стали. Однако вся эта возня каким-то образом просочилась наверх, и Москва прислала в городской отдел полиции проверку. Приехал генерал. Да. Самый настоящий генерал полиции.
Шалимова и Куцего тут же отправили в оплачиваемый отпуск, но отбыть в него они так и не успели. Приехавший молодой генерал приказал привести к нему этих двух товарищей и каждого поодиночке допросил (или, как он сам выразился, побеседовал). Куцый юлил и недоговаривал, а вот Шалимов выложил всё, что было на кладбище, без утайки.
После этого генерала отвезли в баню за город, а затем устроили рыбную ловлю в местном пруду. Выпив за время помывки и рыбалки всего-навсего литр водки и поймав две щучки граммов по 300, генерал пробормотал что-то типа «щука в пруду не живёт» и приказал на следующий день собрать весь личный состав полиции города.
Свободных от службы и находящихся не в отпуске набралось человек пятьдесят их и рассадили в здании бывшего клуба. Чисто выбритый генерал поднялся на трибуну, почему-то покрытую красным полотнищем, и обвёл взглядом сотрудников полиции. Прокашлялся, выпил воды из стоявшего на трибуне стеклянного стаканчика и толкнул речь.
Я человек простой, начал он, поэтому и скажу вам по-простому. Весь наш безумный, безумный, безумный мир это сплошной антагонизм, замешенный на эгоизме отдельных индивидуумов. И наша задача это увидеть. И не просто увидеть, а поддерживать смысл в этом «броуновском движении» нашей жизни. Как говорил Мураками, «если просто сидеть и думать о жизни, ничего не делая, то смысла не найдёшь». Поэтому попробуем его найти.
Личный состав, одурев от такого вступления, открыл рот и приготовился слушать. Одна немолодая дама из отдела дознания даже попыталась конспектировать речь генерала, но через десять минут сдалась и просто включила диктофон в своём телефоне.