День снова будет жарким, оранжевое солнце входило в незакрытые окна и только крики петухов нарушали утреннюю тишину.
Умывшись из рукомойника, он пошел по сельской улице и, найдя тропинку между домов, устремился к реке, также как вчера, мимо островков ромашек, зарослей крапивы, спустился к реке. Огляделся, хотя и так было ясно, что в такое время никого на реке нет. Разделся до гола и нырнул в освежающую прохладу реки.
Такого блаженства, он не испытывал, наверно, никогда! Он переплыл на другой берег, побежал по нескошенному полю, усеянному пестрым разноцветьем середины лета! О таком отпуске он и мечтал по пути сюда!
Дверь дома, конечно, не закрывалась на замок. Да и ключи ему Валя не оставила.
Кто тут чего украдет? удивилась она на его осторожный вопрос.
На столе в кухне на вышитом полотенце, стояла миска с огурцами и помидорами. В другой миске лежали яйца, и посреди них была буханка черного хлеба.
Андрей понял, что это Валина забота, но он поспешил не принимать это на свой счет, а считать, что у деревенских такое отношение к гостям принято.
После завтрака он опять заснул.
День клонился к вечеру. Вечером, по планам Андрея, его ждала долгожданная рыбалка и, собрав удочку, он направился к заводи, о которой ему рассказали пацаны. Ни кого не было на берегу. Не спеша, он разобрал снасти, и уселся в тенистом месте. Гладь заводи была ровная. Ничто не тревожило спокойное зеркало воды, и только редкий опавший лист, упав на воду, смущал этот покой.
Сидеть бы и сидеть, даже если бы рыба и не клевала! Но она клевала. И в азарте Андрей не заметил, как прошло два часа.
Рыбку ловите? услышал он вдруг из-за спины, голос Валентины.
Привет, обернулся он, как ты меня нашла?
По запаху, ответила она.
Какому запаху?
Да тут на всю деревню один такой запах! У нас даже бабы не одеколонятся.
Андрей смутился. По привычке, после бриться он сбрызгивал себя мужскими духами.
А что на обед не приходил? допрашивала из-за спины Валентина.
А кто-то приглашал?
Да, я тебе в первый день сказала харчеваться приходи!
Андрей не ответил. Вдруг после некоторого молчания, за спиной что-то зашуршало, и перед ним показалась медленно входящая в воду голая спина и зад Валентины. Он оглянулся. Нижнее белье ее лежало на аккуратно расстеленном платье, а сама Валентина уверенными взмахами уже плыла к противоположному берегу. Она развернулась и легла на спину.
Жарко! прокричала она. Вся потная, окунуться надо!
Андрей уставился на темный треугольник между ног и два бугорка на груди поднимающихся вверх.
Не смотри, засмеялась Валентина, Я сейчас выходить буду. И видимо достав ногами дно, медленно, не стесняясь, пошла к Андрею.
Колыхались большие тугие груди. Изгибы бедер показались из воды, темный треугольник между ног серебрился от капель воды, и ни слова не говоря, она без стеснения в плотную подошла к Андрею.
Она сейчас, выходящая из воды, была очаровательна, но Андрей уже не понимал ни этой красоты, ни того, что с ним происходит. И ничего не оставалось, как обнять эту женщину, прижать ее к себе и начать целовать в шею, в плечи, опускаясь все ниже, соски ее груди и мокрый живот.
Стой! прошептала она, не здесь! Пойдем домой! Не помня себя, они взялись за руки, лихорадочно нашли платье Валентины, которое она натянула прямо на голое тело, прихватив белье, и буквально побежали по поднимающейся вверх тропинке к домам.
Раза два падали, скатываясь в огромные листья лопухов, и Андрей, целуя ее, бешено начинал стаскивать с нее платье
Потом, потом, шептала она, не сейчас
И они вставали и опять бежали, и только достигнув улицы, опомнились и сдерживая бешено бьющееся дыхание попытались спокойно пройтись по улице. Достигнув, наконец, дома, распахнули двери комнат и наконец упали на не застеленную кровать, и уже не сдерживая себя слились в поцелуях!
Очнулся Андрей от легкого прикосновения Валентининых губ. Она ничего не говорила, только тихо дышала и нежно гладила его ладонь.
Андрей благодарно молчал. Да и что он мог сказать этой женщине, которая обрушила на него минуту назад неожиданное счастье.
И говорить ничего не хотелось. И даже если что-то сказать, это была бы ложь!
Просто так лежать, ощущать ее тело, слегка прикасаясь к ее груди и просто молчать. Слова были лишними. И он был благодарен ей за то, что и она ничего не говорила. И только потом, обняв его и вставая, тихо произнесла:
Ты мне сделал так хорошо! И уже вполне будничным голосом:
Ужинать будешь?
Они ужинали тем подготовленным ужином, который видимо заранее сделала Валентина, и пили вино самодельное, из ее, Валентины запасов, сделанное из яблок , опять шли в постель и любили друг друга!
Теперь, уже заботясь, друг о друге, и спрашивая, как еще нравится ей, чтобы ее любили. Валя ответила просто:
Как ты делаешь, так и нравиться!
А что, нет никакого опыта?
Была только с мужем, недолго, лет пять ну, еще правда, было разок. Не знаю ничего.
И стала рассказывать. Андрей ни о чем не спрашивал, сама рассказывала. Видимо, накопилось за долгую жизнь. А жизнь простая после школы поступила в медицинское училище в райцентре. В то время село было большой центральной усадьбой, в которой жили около двух тысяч человек, и было здесь все, в том числе и медпункт, с тремя врачами, фельдшерами, медсестрами. Ее туда и направили. Выскочила замуж а что было еще здесь делать? Ну, не было большой любви, но так было надо. Родился сын. Сейчас он взрослый, зарабатывает деньги на Дальнем Востоке. А что ему здесь делать? Раз в год приезжает. Отпуска у них большие. А муж ушел. Через пять лет. Тоже на заработки. И пропал. Ни слуху, ни духу уже двадцать с лишним лет.
А чего она здесь осталась? А куда деться? Здесь дом, думала, что будет долгая жизнь, они его с мужем построили на родительском участке, завели хозяйство куры, огород, поросята есть.
Центральной усадьбы и медпункта давно нет. Так она, когда делать дома нечего, подрабатывает в районной больнице, сутки через двое. А летом конечно здесь. Смотри, здесь как хорошо!
Валь, ты извини, но спать я все-таки пойду к себе. Не за тем все-таки приехал! сказал Андрей уже за полночь.
Ну, иди, спокойно сказала Валентина. Приходить-то будешь?
Конечно. Андрей приходил. Не смотря на то, что с утра он говорил себе, что проведет день один не за любовными прелестями приехал! Как- то проходя мимо а потом понимал, что специально приходил, заворачивал к Валентине, и заставая ее на огороде, нарочно вроде спрашивал:
Помочь надо?
Она также специально делала вид, что заправляет в кофту вывалившиеся груди, усмехаясь, указывая на них:
Помоги!
Он медленно заправлял их в кофту, и в ту же минуту, они, как бешеные мчались в дом.
Почти каждый день гуляли. Валя водила его в березовую рощу, где знала каждую тропинку, как на экскурсию.
Она выводила его неведомыми дорожками к маленькому лесному озеру, стоящему в окружении берез, которое, конечно, никогда не нашел бы сам, и они подолгу молча сидели на его берегу, глядели как падают на водную гладь отлетающие от жары листья. Или водила на поляну, сплошь заросшую медуницей, и дурманящий запах плыл над их головами.
Она собирала лесные цветы и плела из них венок, для них обоих, сидя на траве и раскинув ноги, прислоняясь к березе. С венком на голове она так красива и сказочно была на этой лесной поляне, что Андрей, укладывался на спину между ее ног и говорил:
Какой красивый мир, в котором ты живешь!
Валентина накрывала его подолом своего платья и спрашивала:
А я?
Надо ли говорить, что она тут же оказывалась без трусов, и только кружившийся в высоте ястреб мог бесстыдно наблюдать эту сцену любви.
Про любовь из них никто не говорил. Просто июль, просто жара, просто легкая одурь и сумасшествие от этого зноя.
***
Пролетел отпуск. Прошло лето. Сентябрь уже раскрашивал аллеи Московских улиц в яркие краски. И в окна офиса Андрей смотрел на спешащих внизу людей, на мчащийся по проспекту поток машин, и даже уже не верилось, что есть где-то там, где он был в отпуске, другой мир: неспешный, спокойный, красивый русской красотой, и неспешными занятиями. Где спокойно живут люди, и вся их проблема заключается в пространстве их дворов, их отношений с двумя-тремя соседями.
С Валентиной они расстались как-то просто, без лишних слов, и уж конечно без ненужных душащих слез и обещаний.
Ну, прощай! сказала Валентина.
Почему, не до свидания? стараясь пошутить, улыбнулся Андрей.
Потому что прощай! Ты сюда, конечно, больше не приедешь. И я к тебе тоже.
Ну, ты могла бы и приехать, понимая, что говорит что-то не то, выдавил из себя Андрей.
Мой ты только здесь. Там ты чужой.
Уже спускаясь на крыльцо дома, она повернулась к нему и с каким-то отчаяньем, вскричала:
Езжай, не оглядывайся!