Исчез Акшумкар, начал злиться Кюлчоро. Теперь за ним может исчезнуть мой брат Семетей. Я не позволю вам безответственно относится к судьбе моего брата.
А то что будет? ухмыльнулась Чачыкей.
Отправлю вас в юрту Шаатемира! Кюлчоро огрызнулся.
Вон отсюда! в руке Чачыкей блеснул кинжал. Мою судьбу не тебе решать!
Кюлчоро ударил ладонью по руке Чачыкей. Кинжал упал на землю. «Она не только балунья судьбы, но и самая злющая змейка. Как ее терпит мой торе», подумал Кюлчоро и вышел из покоев дворца, пока она еще не попыталась ранить себя, чтобы пожаловаться всему миру, что брат Семетея пытался ее убить.
Он покачал головой Канчоро, показывая ему, что не удалось уговорить Чачыкей.
Что будем делать? спросил Канчоро.
Пожалуемся матери Каныкей, ответил Кюлчоро и вскочил на седло Актелки.
* * *При виде чоро Каныкей почувствовала, что произошло наинеприятнейшее событие в жизни Семетея.
Что случилось? спросила она, как только чоро переступили через порог юрты.
Кюлчоро вкратце рассказал, что произошло и о поручении Семетея. Каныкей отправила актаяка пригласить в свою юрту аксакалов Бакая, Жамгырчы и Сарыкана.
Очень странно, что на всем большом озере был единственный лебедь, она внимательно посмотрела в глаза Кюлчоро и спросила: Вас не удивило, что он один?
Ничуть, ответил Кюлчоро. Каждый из нас думал только о своих интересах.
Какие интересы?
Я думал только о том, как не пустить сокола на лебедя, ответил Кюлчоро, чтобы выполнить свое обещание женге Чачыкей.
А что думал Семетей?
Ясное дело, буркнул Кюлчоро. Он себе, наверное, только и представлял, как Акшумкар наносит удар лебедю.
А что, Канчоро не вмешивался? Каныкей посмотрела на Канчоро.
Не вмешивался, Кюлчоро тоже посмотрел на своего товарища. Он был безучастен ко всему.
«Ему всегда будет безразлична судьба Семетея, подумала Каныкей и схватилась за воротники своего платья. Пусть никогда Тенгир не вынудит Семетея нуждаться в помощи Канчоро. Он не поможет, а сделает еще хуже».
Тем временем зашли в юрту приглашенные гости, уважаемый аксакал Бакай с женой Корпаян. Следом за ними пришли Жамгырчы с женой Жайнаке и Сарыкан с женой Тынымкан. Каныкей позаботилась, чтобы каждый из гостей расположился непринужденно и с удобствами. По своему обычаю, старец Жамгырчы откашлялся, чтобы поправить голос.
Как у вас с охотой? спросил он у чоро.
Канчоро посмотрел на тюндюк. Он всегда смотрел на тюндюк, когда считал, что вопрос его не касается.
Охота приостановилась, ответил Кюлчоро. Мы потеряли Акшумкара.
Что с ним? Как это случилось? забеспокоился Сарыкан.
Кюлчоро рассказал все, включая просьбу Чачыкей.
Странно, Бакай задумался. Откуда Чачыкей могла узнать, что на охоте на пути Семетея может появиться лебедь?
Тем более что на берегах Ала-Куль лебедь был единственным, заметила Каныкей.
Пусть она сама подскажет, посоветовала Корпаян, откуда могла знать о лебеде.
Пусть еще скажет, добавила Жайнаке, что стало с Акшумкаром.
Это станет вашей задачей, улыбнулся Бакай. Женге Жайнаке! Съездите до дворца Семетея, переговорите с Чачыкей! Вас будут сопровождать Корпаян и женге Тынымкан.
Невозможно было возразить на предложение Бакая. Его просьба в последнее время становилась приказом для любящих свои земли кыргызов. До огромной степени выросла его значимость и ценность его слов перед народом.
Мы готовы, сказала Жайнаке. Хоть сейчас поедем во дворец Семетея.
Бакай распорядился, чтобы привели для почетных байбиче подходящих коней. Актаяки юрты Каныкей с большим почетом привели троих коней для трех байбиче. Когда тронулись с места три всадницы на своих скакунах, не было никаких сомнений, что байбиче вернутся с точными ответами на все вопросы, которые занимали умы каждого участника беседы. Но не тут-то было, все три почетных байбиче народа вернулись обратно, проклиная первую красавицу Таласа Чачыкей. Она всех байбиче обозвала недостойными кличками, обругала каждую по отдельности и всех вместе.
Да что это такое, возмущалась Корпаян. Невиданное это дело для нашего народа, обругать старших плохими словами.
Поступок ужасный, ругалась Жайнаке. Нужно отвести ее к родителям. Она не видела в жизни никакого воспитания. Пусть ее перевоспитают.
Куда смотрела Каныкей, возмущалась Тынымкан, когда женила Семетея на этой гадюке. Она хуже змеи. Отравила всех нас своими укусами.
Каныкей от вида байбиче готова была сама прийти к Чачыкей и показать ей кузькину мать. Привязать бы ее за волосы к хвосту необузданного третьяка и пустить по степи. Она заслуживает такого наказания за свой ужасный и позорный поступок по отношению к старшим по возрасту. Да, спору нет, что она красива, умна и мастерица. Но выходит, что она не показывала свое истинное лицо народу. Скрывала от всех, что она злая стерва и чудовищная гадюка. Для таких людей ум становится оружием против человечности.
Что дальше будем делать, Каныкей? с таким вопросом обратился к ней аксакал Бакай.
Обратился к ней аксакал, наделенный Тенгиром большой мудростью. Перед поступками стервы, выходит, теряются и мудрые люди.
Я хотела спросить у вас, мудрый ава, сказала Каныкей, чтобы только ответить. Она тоже почувствовала, что не может найти достойный выход, и добавила: Попробуйте сами, ава, переговорить с ней.
Да, Чачыкей знает, что Бакай самый уважаемый аксакал всего кыргызского народа. Все говорили, что он для народа знак мудрости, и пророчили почитание его таланта до далеких потомков. Может быть, Чачыкей тоже устыдится перед мудрым человеком и расскажет о том, что стало с Акшумкаром. Так подумала Каныкей.
Хорошо, Каныкей, согласился Бакай ава.
Взял он с собой аксакалов Жамгырчы и Сарыкана. Взялся их сопровождать сам Тентибай, сын Акынбека. По приезду к дворцу Семетея аксакалы сразу спешились, не ожидая приглашения от охраны. Тентибай постучался в ворота огражденного двора. Открыл створки ворот актаяк из охраны, рассмотрел всех, кто стоял перед ним. Он хорошо знал Бакая.
Мне приказано, сказал он, не пускать во дворец никого, Бакай ава. Заходите! Пусть мне снимут голову! Отказать вам все равно, что злословить самому Тенгиру, Бакай ава. Заходите!
Тем самым он отметил важность появления Бакая во дворце Семетея. Кроме него, никто не был рад приходу старцев во дворец. Все люди, которые находились во дворе, мигом попрятались в разных уголках и помещениях ханской орды. Только тот, кто открыл ворота, гордо смотрел в глаза Бакая.
Пригласи свою хозяйку, велел Бакай, направляясь к большой тахте. Есть разговор.
Старцы начали располагаться на тахте. Тентибай помогал каждому из них сесть на удобных местах. Актаяк вошел в здание дворца.
Ханшайым! закричал актаяк, что было слышно всем старцам, которые уже разместились на тахте.
Я слушаю тебя! ответила громко Чачыкей.
Приехали уважаемые люди, сказал актаяк, во главе с мудрым аксакалом Бакаем. Просят вас на разговор.
Что я тебе говорила?! разозлилась Чачыкей. Ты что, не понял?!
Я думал, что к Бакай аве ваши слова не относятся, оправдывался актаяк. Он же отец всего нашего народа.
Что за чушь все вы придумали! закричала Чачыкей. Он всего лишь скотником был у Кобеша, а не отцом всего народа.
Так нельзя о нем, ханшайым, возразил актаяк. Он же святой человек.
Никакой он не святой! еще сильнее закричала Чачыкей. Он примазался к Манасу в его время, а теперь к Семетею.
Бакай немедля махнул рукой остальным в знак того, чтобы покинуть дворец. Старцы поспешили оказаться за оградой орды, чтобы не слушать более наглые вымыслы ханшайым Чачыкей. У всех было чувство, будто их головы облили горячей водой.
Тошнит меня от одного их вида, доносились из покоев дворца. Им бы на тот свет готовиться, нет уж, захотели еще учить людей уму-разуму, будто у них он есть.
Старцы поспешили удалиться от оскорблений злой гадюки, какой оказалась всенародная ханшайым. Но обида жгла их сердца. Оскорбительные слова Чачыкей были пронизаны ненавистью, презрением и вседозволенностью. Старцы поняли, что Чачыкей стала настолько избалована, что позволяет себе оскорблять всенародные интересы. Из глаз Бакая брызнули слезы обиды.
«Примазался к Манасу», эхом гудело в голове выражение легкомысленной женщины. Перед глазами мигом прошли почти все события давно минувших дней. Если бы не совпали его интересы с целями Манаса, возможно, он бы не «примазывался» к великодушному богатырю. Их объединили одни интересы, они нуждались друг в друге, чтобы собрать весь народ под одним знаменем с целью освободить родные земли от захватчиков. А то, что он стал скотником у Кобеша, не определяет главную его суть. Это Кобеш испугался его, заставив выживать на безлюдных пастбищах в оскорбительных для отца народа условиях. Кобеш готов был заключить его в зиндан, как преступника, чтобы самому спалось спокойно и сладостно, если бы Бакая поддержали другие ханства