Через час Иван сидел в кабинете у своего начальника и слушал директора брокерской компании.
Нам доложили, что у вас сформированы реестры предприятий, которые были вашими клиентами по РКО.
Они и сейчас наши клиенты по РКО. И по кредитованию. И по валютным контрактам, обиделась на слово «были» Генриетта Витольдовна.
Да, да, конечно. Реестры акционеров ваших действующих клиентов, продолжал директор, Четыре из них нам интересны. Мы готовы выделить средства на скупку акций у работников этих предприятий, привлечь вас к процессу выкупа и заплатить за это щедрые комиссионные. Схема в голове ПСБ получила одобрение. Вернее было бы даже сказать, что оттуда задача и пришла. Эти предприятия нужны нашим акционерам. Вы готовы участвовать в скупке?
Генриетта Витольдовна посмотрела на Ивана. Иван догадался, что она не поняла и половины из того, что сказал брокер. Кроме раздела о комиссионных, конечно же. И Иван взял на себя инициативу:
Мы готовы обзвонить всех акционеров и предложить им продать свои акции. Не лишним была бы реклама в печати и на проходных заводов. Администрация и бухгалтерия заводов должна подсказывать своим работникам, кому они могут продать акции и давать наш телефон и адрес. Выплачивать будем через кассу. Средства вы нам закидываете авансом на специальный счет. Мы их оттуда расходуем, вы по выписке контролируете. Выкупаем сначала на себя, то есть на ПСБ. Раз в месяц перебрасываем на вас то, что накопилось. По этим актам приема-передачи рассчитываем комиссию. Вы ее оплачиваете в течение 3-х дней. Вроде бы все, закончил Иван.
Комиссию хотелось бы тоже авансом, выразила пожелание Генриетта Витольдовна.
Вы не переживайте. Мы же одна структура. Заплатим вам обязательно. А в знак вашей власти над нами, разрешите вам подарить небольшой сувенир. Меня уведомили, что Вы, Генриетта Витольдовна, предпочитаете запах «Опиум». Прошу Вас, примите, пожалуйста, директор достал маленькую красную коробочку с духами. Переговоры были закончены.
Директор ушел. Витольдовна достала духи. Шикарный запах растворился по кабинету. Она закурила:
Иван, ты теперь сам и отвечай по этой сделке. Раз ты на себя инициативу взял, то тебе и на практике воплощать, легко ушла с повестки Генриетта Витольдовна.
Мне нужна будет помощь юристов. Чтобы в договорах подвоха не было, все, что смог попросить Иван.
Сейчас наберу Гульку, попрошу, чтобы тебя не посылала сразу, а выслушала и помогла, Генриетта Витольдовна сняла трубку. Трубка ответила, и Витольдовна сделала рукой вольный жест, обозначавший то, что Иван был свободен и мог идти по своим рабочим делам.
Иван вышел из кабинета. В то время он любил, когда вот так вот обстоятельства складывались в деловые поручения. Теперь это была его тема. Если бы кто-то спросил: «А кто в западном филиале ПСБ занимается скупкой акций?» То ему бы ответили: «Иван Кустов».
Кто?
Иван Кустов, это уже было имя.
Иван знал, что сейчас выручил начальницу в трудной ситуации. Что она пригласила его по своей инициативе, потому, что предчувствовала такое развитие событий. Она была опытным чиновником и умела находить бюрократический выход для своей попы из самой сложной ситуации. То, что важное дело поручили неопытному новичку, её не беспокоило вовсе. Что не входило в сферу её интересов, для нее не существовало. Она через минуту забыла об Иване. И это тоже Ивану нравилось. Это и есть истинная свобода. Когда никто и браться не хочет, все отворачиваются, а ты берешься. Результат от тебя никто не ждет. Никого не подведешь. Работай в свое удовольствие. И Иван взялся за дело.
Иван удивился, как легко организовался процесс. Несколько технических движений по открытию счета, получению аванса, размещению рекламы и люди пошли. Люди работники предприятий тяжелой и легкой промышленности, получившие свои акции в ходе приватизации. Отдавшие всю жизнь и все свои силы работе на своих заводах и фабриках, они были вынуждены продавать то, что еще можно было продать. Их изматывали задержки заработной платы, инфляция обесценивала накопления, цены в магазинах росли. На деньги, выплачиваемые за акции, можно было решить накопившиеся семейные вопросы. Иван внимательно вчитывался в их анкетные данные. Возраст. Столько-то лет на заводе. Женат, замужем, в разводе, дети. Для многих из них продажа акций завода приравнивалась к измене родине. Они приходили в банк, доставали выписки и паспорта, и пока Иван забивал данные, они рассказывали всю свою трудовую биографию. Многие волновались так, как будто не акции продавали, а отдавали ребенка в круглосуточный интернат:
Я на завод устроился в 65-ом. Его только построили тогда. Все технологические линии сами запускали. Где буксовало усовершенствовали. В соцсоревновании побеждали. Планы перевыполняли каждую пятилетку. От завода мне и квартиру дали. Детских садов при заводе было 8 штук. Детей у меня двое. Потом в школу пошли. Школе тоже завод помогал. Мебель, приборы там разные. Сам привозил для кабинета химии колбы из заводской лаборатории. Лагерь пионерский каждое лето. Думал и дети на завод пойдут нас так воспитывали. А теперь вот продаю завод. Жрать нечего. Картошкой с дачи питаемся. Зарплата не вовремя выплачивается. Да и на зарплату сейчас ничего не купишь крохи. До пенсии бы дотянуть. А там, на дачу уеду, нахрен. Надоело всё.
Иван работал как на конвейере Форда: утром 10 сделок, 10 сделок после обеда. По 20 минут на человека для того, чтобы заполнить передаточное распоряжение и проводить продавца в кассу. Дело шло успешно. А любое успешное дело привлекает к себе внимание.
Коллеги постарше сразу почуяли наживу. Парни из этого же экспериментального отдела стали интересоваться приходящим к Ивану потоком людей. Особенно их занимала последняя итерация выплата денег в кассе. Приличные суммы выдавались на руки большому количеству беззащитных, если не сказать бестолковых, граждан. Здесь явно можно было поживиться. В самом начале пути, когда нужно было создавать реестры, все шарахались от этих акций как черти от ладана. Но сейчас, когда можно было собирать урожай, всем стало интересно, почём Иван скупает акции у народа. Оказалось, что скупает дорого. Хозяева банка не ставили своей целью ограбить рабочих, они назначили рыночную, справедливую по их понятиям цену, и выплачивали деньги сразу, без отсрочек, на руки.
Двое приятелей Ивана, сослуживцы из соседнего кабинета, рассуждали так:
Вот если бы у меня были акции этих предприятий, то я бы тоже их продал. А что, цена выгодная. Ты как считаешь, Димон?
Да, ладно тебе Олежек, все равно ни у нас, ни у наших родителей акций скупаемых заводов нет. Надо было там работать, чтобы они тебе достались. А ты где работал? В Питере, на судостроительном? Жаль, что судостроительный завод никто в Москве не скупает. Поэтому, сиди и мечтай молча.
Ну, хорошо, нету у меня акций. Но если бы были, то Ванька бы у меня их купил за дорого. А где я могу их взять? Где они есть, у кого?
Верно, у рабочих этих заводов. Ты хочешь сказать, что надо как-то изловчиться, чтобы рабочие передали свои акции нам. Ты на что намекаешь? На махинации с реестром? Извини меня, Олег, но я в такие игры с владельцами банка играть не буду. Не хочу, чтобы меня через два дня нашли в канаве. У меня семья, родители.
Да не ссы ты, Димася! Чего такую рожу испуганную сделал? Я просто предлагаю скупить акции у рабочих по цене дешевле, чем их покупает Иван.
С какого хрена им их тебе дешевле продавать, если можно без проблем продать дороже?
Ну, сам посмотри, сейчас они как делают? Звонят Ивану по телефону, договариваются, он их записывает «на прием» на определенный день, они отпрашиваются с работы, едут в банк, брюки надевают наглаженные, пол дня теряют на дорогу и прочее, так?
Так. Ну, дальше.
А мы сами к ним приедем, на завод. На заводскую проходную, что в люди вывела меня. Передаточное распоряжение в машине заполним. Деньги наличными выплатим. Никакой бюрократии. Идешь с работы, бумагу подписал, лаве получил и дуй в кабак, гуляй рванина! А мы распоряги Ваньке в реестр передадим и в тот же миг другие распоряги подпишем, на продажу. Он нам деньги выплатит.
Смотри ж ты, и Ивану хорошо: за один раз, сразу кучу акций купит. У него же бонус от количества штук зависит. Ну, Олежа, ты голова. А мы где деньги возьмем на покупку акций?.
Да в этом то и дело. Это самый сложный вопрос. Подумай.
Да, блин, опять криминал хочешь мне подсунуть. Так и знал. Ты без этого не можешь, чтобы кого-нибудь не надуть. Так мы, в один прекрасный день, сами себя обманем. Это правило такое. От него никуда не спрячешься. Надул ты, надуют и тебя. Все сделанное говно обязательно обратно прилетит.
Ну, хватит, не ной, Димося. Успокойся. Подумай лучше, мы с тобой где работаем? В экспериментальном отделе? Ты вот сейчас чем занимаешься? Взаимозачетами? Какие сделки ведешь?.
Сейчас налог на прибыль табачной фабрике закрываю через комитет по транспорту.
Умничка, а разницу в цене поставки ты кому откидываешь?.
Векселями нашего банка на табачников. А что?.