То есть, в сущности, народ распорядился тем, что было им и построено с одной и вполне справедливой задачей развернуть и приблизить уклад вместе с культурой, искусством и наукой к себе.
А долго же пытались русофобы разгадать каким умом Россию познавать, но так и не смогли понять, что вовсе не Советский Союз разрушен, а в с е г о л и ш ь освободились от политической надстройки над р а в н о гражданской властью Российской Федерации, не сумевшей устоять от повторного соблазна барством!
====
Странное дело, но какие бы реформы сегодня не затевать такое впечатление, что все они ведут к прогрессивному капитализму. Да так, будто не только Евроамерика, а весь белый свет на нём клином сошёлся.
Можно бы смириться с этим и России признанием принципов и норм м е ж д у н а р о д н о г о частного правового поля с предназначением верховенствовать над местными законами, властью и обществом. Что также никак не отличается от капиталистической системы.
Потому как в том и дело, что частная собственность, жизнь и деятельность не готовый презент с небес. А способно наполняться и честным трудом, но и военной силой, рабством, грабежами с мошенничеством и не менее талантливым уходом от законов.
А именно частные нормы и принципы права тем и отличаются, что считаются легальными и защищаются международным сообществом на основе частного свободного бизнеса, независимо от того каким способом творился бизнес, но возведя его, покрытого неизвестностью в священную корову по части неприкосновенности, с невмешательством государства и международного сообщества. С чего, по сути начиналась Евроамерика и к чему уже привыкла!
Очевидно, и сама демократия не могла не отделяться от консервативной буржуазной на власть народную, власть простого трудового народа России, с совершенно не корректными взаимными правовыми претензиями к формированию противоположных смыслов демократии.
Разумеется таковые будут всегда!
====
Нет для современных историков-аналитиков никакого секрета в том, что государство Российское, даже при советском варианте государства (за прочной идеологической заботой о национальном суверенитете), не преминуло преимущественно пользоваться философией немецкой, экономикой английской, идеологией, и той евромарксистской.
А тогда о каком же суверенитете идёт речь сегодня, если извечный спор «славянофилов» и «западников» завершается в пользу последних? Добро бы подошла Россия и к 21 веку немощным и необразованным государством. Но у неё, кроме всего прочего огромнейший научно-аналитический потенциал, вполне способный иметь своё научно-обоснованое направление философии, свою экономическую концепцию, свою суверенную государственность, в основе которых, как известно, лежат элементарные межчеловеческие отношения, в сущности противоположные западным.
То есть, прежде всего требуется, чтобы всему миру стало известно, что новая Россия не против частной собственности. Она против преступной частной собственности. Не против свободы, но категорически против свободы, распространяемой за счёт попрания свобод других, не менее свободолюбивых. Она не против богатства, но всегда была и будет против преступно-наживаемого богатства.
А в том и заковыка, что все проблемы уткнулись в определение что именно считать преступлением. Казалось бы, в чём сомневаться, если твоё политическое убеждение не мешает совершать уголовный проступок и либо само убеждение преступно, либо плевать хотел уголовник на какие-то ещё политические убеждения.
Если на Западе не приживается понятие о человеческой совести, то этому понятию вполне адекватна честь и совесть Джентльменов.
А Джентльменам никак не делает чести свободная спекуляция ценами на один и тот же товар, услугу или условный эквивалент их ценности. Не делает чести стремление собственными интеллектуальными талантами «облапошивать» массы менее талантливых обывателей, а тем более обогащаться на чужих ошибках, неудачах и бедах.
И многие подобные моменты и в 20 российском веке считались и признавались преступлениями против человечности.
Сегодня на Западе считается, что нет ничего страшного в том, чтобы позволить себе расслабляться от забот малыми нормами и дозами запретных плодов. Но пусть назовут хотя бы одну межчеловеческую катастрофу с уже невозвратными жертвами, которая не начиналась с очень малых, безвредных и даже приятных норм и доз!
Сегодня на Западе считается, что нет ничего страшного в том, чтобы позволить себе расслабляться от забот малыми нормами и дозами запретных плодов. Но пусть назовут хотя бы одну межчеловеческую катастрофу с уже невозвратными жертвами, которая не начиналась с очень малых, безвредных и даже приятных норм и доз!
Мы могли бы ещё дискутировать на тему соблюдения меры во всём, но это становится бесплодным, бесполезным и чисто риторическим шоу, с самыми вредоносными, с принципиальной нераскрываемостью вредоносности преступлений, которые удаётся протащить в правовые международные принципы, и на их основе в национальные законы.
Международная ситуация развёрнута так, что любые попытки наведения элементарного порядка в борьбе с правонарушениями внутри суверенного государства оцениваются не иначе, как диктатура и новомодный «объективный» предлог для силового экспорта «демократии».
Но какой демократии? Разве можно называть демократией процесс формирования власти, в котором коллективное решение разменивается на несколько частных, с противопоставлением одних другим, а равное воздействие граждан на исход выборов во власть считается чуть ли не очередным заблуждением господ-аристократов на общем фоне простонародного обывателя, тоже желающего свободы аж от самых древнегреческих времён?
12. Противоположные варианты демократии
Если следовать принципу подражательства западу то на евроамериканском обывательском уровне под демократией, почему-то, понимается высшая мера свободного поведения в обществе, поделённом на сословия бедных и богатых.
И тем самым размывается подлинный прогрессивный смысл демократии, как принципа периодического обновления властных структур электоральным отбором лучших представителей общества по критериям высшей лидерской состоятельности: образованности и просвещённости, профессионального опыта, талантов и способностей и, конечно же, этического авторитета. При, естественно высшей ответственности за судьбы страны и её народа. При прежнем уповании всего лишь на убеждение понравившейся партии и её идеологии.
А при чём здесь свобода? Уже на реформаторском опыте убедились, что свобода в тесной зависимости от каждого индивидуального понимания имеет прочную тенденцию быть одинаково как прогрессивной, так и анархически-регрессивной.
Спрашивается, на какую из них в России делали ставку радетели за свободную демократию, предложив допуск к управлению государством любому лишь бы стукнул 21 годок, определился дееспособным, и успевшему подать заявку из следственного изолятора до приговора суда о лишении свободы?
То есть, с минимумом требований по распоряжению несметными материальными ценностями и судьбами страны в данном варианте лишь соответствующим разве что любому менеджеру средней руки в захудалом маркете провинциального разряда, но с уймой всяких убеждений?
И осталось только уточнять всегда ли аккуратно требуют справки о дееспособности индивидов, претендующих на власть над народом и страной?
====
А казалось бы диктатуру уже нельзя рассматривать иначе, как антипода демократии, правам и свободам.
Однако весь исторический опыт сравнительных оценок общих плюсов и минусов даёт право поставить вопрос о том не рано ли заклеймили само понятие *диктатура* и способна ли даже самая идеальная демократия обходиться без элементов диктатуры?
Ответ напрашивается такой: судя по естественному разбросу индивидуальных уровней развития и самоорганизации с адекватным пониманием и приятием того и другого рано.
И казалось бы именно демократия звучит в прямое противодействие диктатуре. Однако и она не носит однозначно объективной оценки, а достаточно сказать, что ни одно даже самое цивилизованное на сегодня общество не имеет такой Конституции, которая бы успешно обходилась без приложения к ней солидного перечня принудительно-силовых, вплоть до лишения свободы, мер к тем, кто либо по недопониманию не знает подлиной меры прав и свобод, либо осознанно с обманом, мошенничеством, насилием покушается на жизнь другого человека.
Оказывается и диктатура диктатуре рознь и на самом деле существует такая, которая именуется диктатурой Закона которая устремилось к цивилизованным отношениям.