Первым к седовласому старику, всё же, подбежал римский солдат. Потное лицо искажено злобой. В руках меч. Остановился перед склонённой головой, погружённого в размышления, седого человека. Старик что-то чертил на песке, не обращая на римского воина никакого внимания. И только тогда, когда тень римлянина упала на его чертежи, а растоптанный сандалий грубо попрал аккуратный рисунок, он поднял голову. В глазах возмущение, смешанное с презрением.
Он властно воскликнул:
Не тронь моих чертежей!
Римский солдат, ничтоже сумняшеся, занёс над беззащитной, но непокорной головой старика свой меч. Варвар не понимал, на кого он поднимает свою руку. Алчность застила ему глаза. Немощный старик, сидящий на пороге богатого дома, был последним препятствием, мешавшим грабежу. Помеха слабая. Её можно легко убрать!
Но убрать помеху с дороги, ведущей к роскошной поживе, римскому мародёру не удалось. Занесённый над головой Архимеда, меч варвара так и не опуститься. Вмешался, быстрый как молния, центурион. Удар ноги и воин отлетел в сторону на десяток шагов. Меч брякнулся рядом с ним.
Центурион проревел ему вслед:
Убирайся прочь! Убью!
Сверкнул глазами в сторону кучки таких же, как он, мародёров.
И вы идите своей дорогой, если хотите жить! Этот дом моя добыча!
Те, выкатив глаза от страха и изумления, сочли за благо для себя, удалиться. Подальше от разъярённого центуриона. Тем более что не разграбленных домов было ещё очень много. Хронопутешественник и Архимед остались наедине. Им теперь никто не мешал.
Дронов не спеша подошёл к невозмутимому, седовласому человеку.
Архимед?
Человек смотрел твёрдо и прямо. В глубоко запавших глазах усталость и раздражение.
Архимед.
Хронопутешественник удовлетворённо произнёс:
Значит, я не ошибся!
Старик устало спросил:
Чего ты хочешь от меня, римлянин?
Глаза лжецентуриона стали, на удивление, лучистыми. В них светилась радость.
Как хорошо, что я успел! Как хорошо!
Убелённый сединами Архимед, усмехнулся.
Зря радуешься, римлянин. Кровавый Рим мне ненавистен.
Спросил, с горечью в голосе:
Ты пришёл за мной?
Да.
Архимед твёрдо ответил:
Передай Марцеллу, что я не стану рабом Рима. Если мне предложат предательство или смерть, я выберу смерть!
Мнимый центурион улыбнулся. На фоне драматических событий, улыбка его показалась седовласому учёному неуместной.
Благородный Архимед, я пришёл к тебе с другой целью.
Учёный равнодушно сказал:
Я не верю тебе, римлянин.
Лжецентуриона простодушно пожал плечами.
Благородный Архимед, я не римлянин!
Седобородый мудрец удивился.
Если ты не римлянин, то кто?
Хронопутешественник начал издалека.
Архимед, мы уже встречались. Правда, это было давно.
Учёный прищурил глаза.
Зрение моё ослабло. Но я всё ещё хорошо вижу. Мне лицо твоё не знакомо.
Хронопутешественник снова улыбнулся.
Не удивительно, что ты забыл меня. Мы встречались тридцать лет тому назад. И всего один раз.
Архимед покачал головой.
Я не могу узнать тебя, чужеземец. Хотя и пытаюсь.
Тогда Дронов напомнил гениальному греку о делах давно минувших дней.
Мы виделись всего один раз. Эту мимолётную встречу, действительно, можно легко забыть в круговороте жизни, в потоке тысяч лиц и дел. Я согласен с тобой.
Чуть подумав, добавил:
Но в тот день ты сделал одно из важнейших открытий в науке.
Учёный рассеянно спросил:
Какое? У меня их было много.
Лжецентурион весело блеснул глазами.
Оно сопровождалось восторженным криком «Эврика!» и твоим бегом по улицам Сиракуз, без одежды.
Лицо гениального старика посветлело.
Я вспомнил. Ты тот самый человек, которого, кажется, звали Фессал?
Хронопутешественник подивился невероятной памяти античного гения.
Да!
Архимед поправил себя:
Я ошибся. Судя по годам, ты сын Фессала. Настоящий Фессал уже, должно быть, старик.
Дронов мягко возразил:
Нет, ты не ошибся, благородный Архимед. Я и есть тот самый гражданин соседнего полиса, который приходил к тебе справиться о катапульте.
Седобрадый мудрец недоверчиво покачал головой.
Тогда почему на твоём лице не видно зримого отпечатка прошедших лет? Их минуло уже тридцать.
Горько усмехнулся.
Время не щадит никого!
Хронопутешественник тактично не согласился.
Да!
Архимед поправил себя:
Я ошибся. Судя по годам, ты сын Фессала. Настоящий Фессал уже, должно быть, старик.
Дронов мягко возразил:
Нет, ты не ошибся, благородный Архимед. Я и есть тот самый гражданин соседнего полиса, который приходил к тебе справиться о катапульте.
Седобрадый мудрец недоверчиво покачал головой.
Тогда почему на твоём лице не видно зримого отпечатка прошедших лет? Их минуло уже тридцать.
Горько усмехнулся.
Время не щадит никого!
Хронопутешественник тактично не согласился.
Благородный Архимед, разве твой могучий ум не может допустить возможность того, что человек может управлять временем?
Учёный удивлённо глянул на странного собеседника.
Это невозможно. Время не подвластно никому. Даже богам.
Хронопутешественник снова мягко возразил великому учёному.
Человек может управлять временем. Я тому доказательство.
Удивление седобородого мудреца усилилось.
Тогда, кто ты, если не Фессал? Пусть даже чудом не постаревший за тридцать лет.
Ответ Дронова ошеломил древнегреческого учёного.
Я человек из будущего.
Мудрецу показалось, что он ослышался. Настолько невероятными были, только что прозвучавшие, слова. Он взволнованно переспросил:
Ты из будущего?
Хронопутешественник спокойно ответил:
Да.
Учёный смятенно пробормотал:
Из будущего из будущего
В его голос закрались нотки сомнения:
Выходит, что ты переместился во времени. Разве это реально?
Решительно покачал головой.
Нет! Река времени не может течь вспять!
Хронопутешественник тихо, но твёрдо возразил:
Может, благородный Архимед. Могущество разума человеческого очень велико. Человек научился путешествовать во времени.
Архимед смягчился. Похоже, он поверил словам своего необычного собеседника.
Скажи, путешественник во времени, какое оно, это будущее?
Дронов ответил индифферентно:
Разное. У всякой эпохи своё время и свои люди
Седобрадый мудрец отрешённо уставился за линию горизонта.
Человек из будущего, ты открыл для меня дивный мир. Есть над чем поразмыслить
Лжецентурион перешёл к делу.
Скажи, благородный Архимед, у тебя есть на примете безопасное место, где бы ты нашёл приют?
Учёный кивнул.
Есть. Хотя, от римских собак трудно спрятаться.
Я помогу тебе покинуть обречённый город. А дальше
Архимед энергично перебил хронопутешественника:
Я знаю, что мне делать дальше!
Удивлённый Дронов спросил:
Что?
Тусклые глаза Архимеда загорелись.
Я брошу решать задачу квадратуры круга и займусь размышлением о природе времени. О, это, воистину, достойная задача
Знойный полдень
Испания. Середина XIV века. Эпоха развитого феодализма и расцвета святой инквизиции
Время подходило к полудню. По узкой улочке Севильи шёл высокий монах францисканец. Одет он был в длинную рясу, опоясанную на тонкой талии верёвкой с традиционными тремя узлами. Благочестивую голову, чуть наклонённую вперёд, покрывал глубокий капюшон. В ухоженных руках чётки. Он был бы совсем не заметен, если бы не его рост и телосложение. Под духовными одеждами, несмотря на внешнюю смиренность, угадывалась пружинистая сила атлета. И вооружён он был не только словом божьим, но и армейским ножом, который был спрятан под рясой, и с которым он никогда не расставался в своих опасных путешествиях.
Неожиданно за его спиной послышался плеск жидкости и резкий вопль. Вслед за этим раздался грубый мужской смех. Монах оглянулся и увидел обычную, для цивилизованного европейского города тех времён, картинку. На роскошную шляпу записного франта, с грозной шпагой на боку, откуда-то сверху, беспечно выплеснулось содержимое ночного горшка. Негодующий кавалер, по началу, ринулся было к двери, с горячим намереньем наказать тех, кто наверху, за неучтивость к своей персоне. Но новый взрыв хохота здоровых мужских глоток, охладил его неистовый порыв прямо на пороге дома. Он остановился в нерешительности. Ведь вполне могло случиться так, что в дом он войдет добровольно и на собственных ногах, а обратно его уже вынесут ногами вперёд. Такая перспектива его не устраивала. Кавалер, немного пораскинув мозгами, заходить в дом передумал. Стряхнув с роскошной шляпы остатки содержимого ночного горшка, он, в сопровождении стайки назойливых зелёных мух, гордо пошёл дальше.