Я притащил из кладовки ворох неопрена и снаряжения, мы с Чернухой за минуту это все на себя нацепили и с удовольствием бросились в ласковую волну, спешившую набежать на берег.
Ласты мы не использовали. Если двигаться медленно, они лишь мешают, держаться на воде можно и без них, особенно с дополнительной плавучестью, создаваемой балластными полостями каркаса, а если хочется скорости, то ласты не идут ни в какое сравнение с химическими водометами.
Под водой все другое, даже звуки. Низкие частоты почти пропадают, а привычный шум волн превращается в подобие ритмичного звона, словно серебряные песчинки высыпаются в золотое блюдо. На дне солнечный свет выписывал постоянно меняющийся узор из пересекающихся белых полос на желтом песке. Местами можно было заметить колышущиеся по воле прибоя стебли морской травы.
Я привычно глянул на монитор локатора, хотя, конечно, Бодрый прав, и тварям здесь неоткуда взяться. Хотя бы по той причине, что весь остров в двадцати километрах от берега окружен полукольцом радарных буев от материка до материка. В случае попытки прорыва, буи подадут сигнал тревоги, с базы выдвинется ударный отряд боевых пловцов, и тварь покрошат в капусту тяжелыми гарпунами. Другого исхода быть не могло. Человек уверенно стремился вернуть себе место на вершине пищевой пирамиды.
Пока хватало воздуха в легких, мы с Чернухой, прижав руки к бокам, врубили водометы, и описали две сходящиеся дуги, как это делают патрульные торпеды при нападении. Это уже привычка, отрабатывать тактику подводных сражений, даже играя.
«Махнем до катера», предложил я жестами Языка Охотников.
«Наперегонки, высветилось на экране коммуникатора. Только дыхание перевести».
Она вынырнула первой, и я рядом высунул голову из воды, словно невзначай скользнув ладонями по ее гладкому телу в гидрокостюме.
Мы без особого труда задерживали дыхание на три минуты, а это под водой намного больше, чем кажется. За это время на водометах, делающих двадцать километров в час, можно отмахать почти километр. До катера же оставалось чуть меньше, так что если хорошенько провентилировать легкие, можно было за раз преодолеть оставшуюся дистанцию.
Мы начали глубоко дышать, держась за руки, а когда уже в голове шуметь начало от переизбытка кислорода, я сказал:
На счет «три»! Раз, два, три!
Мы оттолкнулись друг от друга, ушли под воду, сделали там сальто и устремились к цели. На такой скорости тело в воде испытывает колоссальное лобовое сопротивление, и мне даже маску приходилось придерживать, чтобы ее не свернуло с лица потоком.
Это только кажется, что в соревнованиях на скорость выигрывает тот, у кого мощнее водомет, а если они одинаковые, то оба придут к финишу одновременно. На самом деле умение двигаться в воде, ловить ритм, изгибать тело, чтобы срывать вихревые волны, выбирать оптимальную траекторию, позволяло выиграть пару корпусов на дистанции в четверть мили при одинаковой мощности водометов.
Вскоре коммуникатор показал проход сканирующего луча сонара. Чучундра с Ксюшей тоже держали ухо востро, хрен к ним незамеченным подкрадешься, барракуда дери.
«Сюрприза не получится», передал я жестами.
«Вижу», появилась строка на экране коммуникатора.
Я крутанул «бочку», но до катера было еще далековато, чтобы заметить его глазами. Недостаток воздуха уже ощущался, но я знал, что его точно хватит до катера, если не расслабляться.
Устав держать маску правой рукой, я решил перехватить ее левой и обомлел. На экране коммуникатора мерцала изумрудная искра радарной метки. От неожиданности я аж пузыри изо рта выпустил, но кричать-то тут было бессмысленно. Я вытянул руку вдоль тела и передал жест-иероглиф, означавший: «Внимание, биотехнологическая атака!»
В принципе, Чернуха далеко не салага, она сама должна была увидеть ту же метку, может даже раньше меня, поэтому я всерьез забеспокоился. Почему Чернуха не вышла на связь, не предупредила меня, не ответила?
Еще находясь под водой, я прижал экран коммуникатора, чтобы вывести параметры метки. Это была огромная малоглубинная автономная торпеда МАТ-300, очень редкая тварь, не входящая ни в патрули, ни в боевое охранение донных платформ. И она была очень близко между нами и катером.
Если бы она взорвала свой заряд в триста килограммов нитрожира на таком расстоянии от нас, составлявшим не более пятидесяти метров, нас бы ударная волна под водой в блин сплющила. Но торпеда почему-то не взрывалась. Честно говоря, у меня даже крамольная мысль в голове родилась, что это Чучундра так развлекается, взяв где-то нейрочип от торпеды. Но я ее отогнал, эту мысль. Во-первых, есть незыблемое правило глубина шутников не любит. Во-вторых, нейрочип, по сути, часть мозга, и это надо неслабо постараться, чтобы не только целехоньким выковырять его из головы у торпеды, но и сохранить живым несколько дней.
То, что тварь не взрывается в такой удобной для взрыва позиции, когда она без труда может поразить двух пловцов и катер в придачу, было странно. Но меня сейчас волновало не это, и не то, каким путем она умудрилась прорваться через радарное заграждение, не подняв тревогу. Меня куда более беспокоило, почему Чернуха не отзывается. Но мне нужно было глотнуть воздуха, чтобы разобраться с этим.
Пришлось вынырнуть.
Высунув голову из воды, я увидел катер, лежащий в дрейфе, видимо Чучундра остановил машину, когда сонар показал наше появление.
На локатор посмотри! крикнул я ему во все горло. Торпеда! МАТ-300!
Рита вытаращилась на меня со смесью удивления и страха, а Ксбша вскочила с баночки.
Что? спросила она, опершись руками о борт.
У вас сонар, наведите меня на Чернуху! «Воздушка» есть?
Ксюша лишь развела руками. Аппарат для дыхания сжатым воздухом они, похоже, не взяли. Я провентилировал легкие, и нырнул, врубив водомет.
На боевых скафандрах, в которых мы сражаемся под водой, есть специальные метки, показывающие положение каждого из боевых пловцов. Но в гидрокостюмах, купленных в магазине пляжных принадлежностей, их, разумеется не было, да и в самодельный каркас впендюрить такой маячок никому из нас в голову не пришло. Это же костюм для купания, а не для штурма донной платформы! Но сейчас я бы многое отдал за возможность видеть Чернуху на экране коммуникатора.
«Здесь Чучундра. появилась на мониторе строчка. Даю прямой канал с сонаром».
По экрану пробежала зеленоватая рябь, и появилась та же картинка, которую сонар выдавал на штурманский пульта катера. Я добавил к ней метку компаса и почти сразу увидел продолговатую изумрудную каплю торпеды.
Вот только с этой проекцией все было не так, как должно. Во первых, она была значительно меньше, чем МАТ-300. А во-вторых, она вообще была какой-то неправильной формы.
Лишь через секунду до меня дошло, что происходит. Это не взрослая торпеда была, а личинка, уже набравшая процентов сорок от своей боевой формы, но еще не способная взрываться в виду недоразвитости детонационной мышцы. И она не преодолевала радарное заграждение! Икринку скорее всего занесло из океана течением, а она, в отличие от личинки, не имеет мозга, значит и радарной метки. Ее пронесло мимо буев обнаружения, занесло в относительно теплые воды близ острова, она вылупилась и начала кормиться, а ее неправильная форма на сонарной проекции объяснялось тем, что скорее всего она держала в зубах Чернуху.
Глава 2. «Кислород»
Когда я представил, как хищная тварь схватила зубами Чернуху и не дает ей подняться к поверхности, чтобы вдохнуть воздуха, мне стало по-настоящему дурно. Прямо ворох воспоминаний пролетел перед глазами, но времени на рефлексии не было совершенно. Личинка такого размера могла без особого труда откусить человеку голову. Возможно, это уже произошло, и тогда от меня ничего уже не зависело, но если не произошло, мне придется задействовать все самообладание, чтобы не дрогнуть в столь важный момент. Вот только полностью отстроиться от эмоций все равно не получалось.
Хуже всего, что Чернуха без воздуха. Даже если ей удалось каким-то образом оберечь крупные артерии от зубов, она уже в любом случае потеряла сознание и захлебнулась, поэтому счет идет на секунды, чем их больше пройдет, тем труднее будет Чернуху реанимировать. Я же только что как следует провентилировал легкие, и мне хватит воздуха минуты на две, а больше и не нужно, так как или я через две минуты вытащу Чернуху, или нас обоих вытащат спасатели через час.
Я врубил водометы и спикировал в глубину, наводясь по компасу и сонарной метке. Через десять секунд мы с тварью установили визуальный контакт. Ее шесть глаз против моих двух. Страшная она, конечно, до одури, к этому хрен привыкнешь, словно демон через трещину дна выбрался из самого ада. Конечно, тела тварей разрабатывались ради высочайшей эффективности, на основе сильно измененного генома ряда морских существ, чтобы броня защищала тело, глаза видели больше, дальше, объемнее, а органы обоняния и слуха значительно превосходили природные. Но до чего же жуткий получился результат! Без оторопи не взглянешь даже на чучело, а тут живая боеспособная тварь в глубине.
Увидев меня, личинка выпустила из пасти Чернуху, и она спиной вниз начала погружаться, оставляя за собой четыре отчетливых шлейфа крови. Голова у нее была на месте, это главное, кровопотеря, судя по шлейфам, тоже не катастрофическая. Сработал вычислитель ее костюма, он отследил отсутствие пульса, и попытался надуть балластные полости газом из водометного картриджа, чтобы поднять пострадавшую на поверхность. Алгоритм был отличный, да только балластные емкости пробило зубами твари, и вверх начал подниматься лишь поток пузырей, а не Чернуха.