Баба Уля, не мне тебя учить, но живи-траву тоже не забывай давать, сама знаешь, антибиотики, конечно, помогают, но тут дело особенное, сказал Никодим.
Баба Уля кивнула в ответ и, поглаживая Ладушку, что-то шептала ей в белое ухо. Корова потрясла головой и проснулась. Я не успел удивиться этому, как над крышей раздался мерный свист и шипение, будто шкварки зашипели на гигантской сковороде.
Вот он, окаянный! буркнула баба Уля.
Никодим выскочил на улицу, я следом за ним. Коровы разволновались и подняли шум. Над деревней, погружённой в туман, металось огромное существо, разглядеть которое не представлялось никакой возможности, лишь чёрная тень, окутанная жаром оранжевых всполохов, шипение и запах гари говорили о том, что происходит нечто невообразимое и ужасающее.
Помоги бабе Уле! рыкнул на меня Никодим.
Но я остался стоять как вкопанный, не в силах оторвать свой взгляд от всполохов в тумане. Никодим тем временем совершал на мой взгляд нелепые движения, можно было подумать, что он сошёл с ума и танцует в тумане. Сделав несколько кругов в бешеном ритме, он достал из-под раскидистого куста увесистый свёрток, в котором оказались кинжалы, по счёту ровно двенадцать штук.