боль утраты не остынет,
как в ночи звезда.
Это шёлковой портьеры
шорох, шторы дрожь,
страх пустой не знает меры,
это гости, мисс и сэры,
это только дождь.
"Будь вы Джон или Лолита,
ради Господа Христа,
заходите, дверь открыта,
говорю я в ночь сердито.
Разве можно так!"
Ждал я, только тень мелькнула
кошкой из угла,
да в камине тлели угли.
"О Линор! уста шепнули.
Ты зачем ушла?"
Что ж, я крепко запер двери,
не моя нужда,
это ночь, я ей не верю,
это ветер или звери,
прочь иди, беда.
Но я дёрнул ставню нервно
и отпрянул враз,
залетела птица стерва,
ворон, и на бюст Минервы
села, чёрен глаз.
"Не из адова ль ты края,
птица, или сна?
Улетай же пролетая,
я тебя знать не желаю".
Ворон: "Вот те на!"
Посмеялся я: "Мне ново,
дивно, я б сказал,
слышать от пернатой слово,
пусть оно и бестолково"
Ворон: "Ты нахал!"
Я подумал: "Этот ворон,
вечная беда,
этот дом покинет скоро,
как и милая Линора".
Ворон: "Никогда!"
"Я, наверно, птица, знаю:
вся твоя беда
в том, что был ты попугаем
в прошлой жизни". Но пролаял
ворон: "Никогда!"
Я подумал: "Ну и ладно,
горе не беда,
птицам тоже ведь не сладко,
может, это тайный знак мне"
Ворон: "Никогда!"
Я готов уж был смириться
с мыслью: "Иногда
можно жить и с гадкой птицей,
посмеяться да проститься".
Ворон: "Никогда!"
"Все мы, ворон, быстротечны,
скоры наши поезда,
даже этот бесконечный
Господом пролитый Млечный".
Ворон: "Никогда!"
"Но тогда пусть яд забвенья
опьянит, тогда
явится моё мгновенье,
обниму её колени"
Ворон: "Никогда!"
"Посмотри, провидец древний,
в голубую даль,
я хочу тебе поверить,
я верну свою потерю?"
Отвечал мне: "Жаль"
"Надоело всё мне, птица,
прочь! И навсегда!
Что судилось, то случится,
смерть загадка, жизни длиться".
Ворон: "Никогда!"
Он и впрямь большая стерва,
этот ворон, он всегда
открывает клюв свой скверный.
Но теперь кричу я первый:
"Никогда!"
5 июня 2010 г.
***
и так далее.
Борис Панкин
В любви, в попойке
важны детали:
градусы, стойкость
и так далее.
Как бог от мысли,
так ты от строчек
осенних, милая,
и зимних прочих.
Жизнь отмахал я
крылом, рукою,
пусть и не ангел
и всё такое,
ладошкой сникни
на место лобное,
прости улыбкой и-
ли её подобием.
5-6 июля 2010 г.
Городское
Не то, чтобы жизнь на диване
прожить не улицу перешагать,
однако до внутренностей протёртую нами
мебель матёрую не продать
времени, ни истории не подарить,
тридцать первого около полуночи декабря
вынести и на раз-два-три
грохнуть, имей, земля,
то, что под нами вечерами
сипело и пело, но когда и
сплошняк день, как на ралли,
гнали, меняясь местами;
вылиняла лидера майка,
застирались трусы до дыр.
Мой диван, мой надёжный тыл,
щекой и носом в мягкое
опускаюсь, поплыл.
25 июля 2010 г.
***
Лес, морозно, зубы волка,
ночь, звезда над головой,
свет в избе и свет на ёлке,
к небу одинокий вой.
Далеко огни столицы,
фейерверк и Новый год;
потому что нет волчицы,
потому и грустно вот.
5 декабря 2010 г.
Зачавшая
Был выражен вид сбоку,
твой бесконечный живот
был круче бога
и праха вечного от.
24 декабря 2010 г.
***
Лике Светлой
Ты не бойся, ушёл Бармалей,
ночь не срежет с петель дверей,
жизнь не будем жить поскорей,
всё одно она смерти мудрей,
всех люби, никого не жалей,
Лико Светлое, не болей
4 февраля 2011г.
***
Сокровищу
Строк высоких мастерица,
ты ли ветка, ты ли птица?
Слову вся, как пряжа спице,
отдалась, ему простится
4 февраля 2011 г.
***
Ты меня знаешь, как знают погоду суставы,
всё повторяется, милая, с точностью свинской,
листья пикируют в грязь, ветер кустарники тискает,
я тебя знаю, как улицу светлую ставень.
Ты меня знаешь, как слабую грудь инфлуэнца,
так же немыслим рассвет без мути озёрной,
ты принимаешь меня, как пернатая зёрна,
я тебя знаю, как нёбо все прелести перца.
я тебя знаю, как нёбо все прелести перца.
Лук вышибает слезу, кофе мозги мои ловит,
я привыкаю к тебе, поэтому рано старею,
ты меня знаешь, как ласточка угол свой клеит,
я тебя знаю, как пальцы слепого слово.
5-6 февраля 2011 г.
***
Татьяне Катамадзе
Дай мне минуту жизни, горькую сигарету,
лето в капкане света,
ранка под марлевой лентой (земля под небом),
сонная температура,
пруд аббревиатура из прохладных букв,
сохнет язык под нёбом,
ищет звук.
15; 17 февраля 2011 г.
***
Трёхдневной жизни образцы,
цветы в прозрачной вазе,
ты говоришь: "Уже скворцы
собак и кошек дразнят".
Шестидесятая весна,
прости слова пустые,
жизнь в бублик скручивает нас,
как в точку запятые.
Зима разжала кулаки,
плывут снега и воды,
и ноги, наши ходоки,
всё ходют.
18 февраля 2011г.
***
Строчка равна высоте женщины,
тянущейся к облаку.
4-5 марта 2011
***
Начнём сначала, милая, в груди
ещё болело, только тени сада
просились на места, и холодил,
и воспалял уже огонь азарта.
Как следствие, превратности зимы,
боль головная о питанье, дети
Но червячок сверлил, пилил, увы,
Бог ждал раскаянья, мы смерти.
15 марта 2011 г.
***
Молиться на дождь, чтоб умыться,
на ветер, чтоб слышать судьбу,
пусть женщина будет птицей,
мужчина, пространством будь.
Молиться на тёмные дали,
на светлые дали молись,
и молча на бедную жизнь
молись, как на улицу ставень.
19 марта 2011 г.
Жене новые стансы
Умирай медленно.
Я ещё не научился куховарить,
мыть полы, ходить в магазин,
стирать, гладить, чистить.
Я ещё не научился рассказывать
(а ты слушать),
смотреть в твои глаза не улыбаясь,
долго и долго.
Я ещё не привык
к твоему дыханию, голосу,
хотя слышу его
за сотни километров,
в любой забегаловке,
в любой постели.
Умирай медленно,
как я пишу стихотворение,
как я ещё не написал
лебединую песню
твоей лебединой болезни.
28 марта 2011 г.
***
Звук металлический из уст жены Тамары,
звук, непонятно чей, в моих мозгах,
трёхдневные тюльпаны в стаканáх,
как знаки ладной жизни данной пары.
1 мая 2011 г.
***
Как с первых слов сшибает стих виски,
чиста зима отсутствием свободы,
двустопный ямб свалившейся тоски
колышет мир, снег делает погоду.
Узнай, в какие дни большой мороз,
в какие дни быстрее шага ветер,
в какие дни во человечий рост
завалит снегом. И настанет вечер.
На всех деревьях радостная тень,
зажги свечу, она углы рассветит,
в тебе, во мне запутается день,
век не осудит, вечность не заметит.
2-3 мая 2011 г.
Из восточного
Люблю любимую жену,
на день её рожденья
подарю ей зонтик для сандалий.
10 мая 2011 г.
***
Сорок лет (боже правый!) живём
в однокомнатной, окна на север,
и просторно и тихо вдвоём,
пол коричнев и стены серы.
Лица в фотоальбомах анфас,
сотня книг (я прочёл половину),
пусть теперь вспоминают о нас,
не святых и ни в чём не повинных.
Твои школьники курят и пьют,
мои строчки никто не читает.
Отутюжен годами уют,
два замка на двери из Китая.
13 мая 2011 г.
***
"Да", скажу я тебе,
остальное неважно.
9 июня 2011 г.
***
Твой гениальный скоро захлопнет крышку,
нет, не рояля, банального гроба.
Свищут финансы, купишь бумажную робу,
можно без музыки, та возбуждает отрыжку.
Скатится с неба, подумают: капля слетела
с русой ресницы, влажный momentum итога.
Я не проснусь, улыбнётся ненужное тело,
ты, по привычке, кинь одеяло на ноги.
25 июля 2011 г.
***
Когда ты забрасываешь левую на правую
(или правую на левую),
а руки раскидываешь на спинке дивана,
я забываю о бесконечном кошмаре Вселенной,
Абсолюте и прочей нирване.
Потому что в правой (или в левой на правой),
заброшенной на левую,
я ощущаю всю силу Вселенной,
а в руках, опущенных на спинку дивана,
весь Абсолют или его отсутствие, т.е. нирвану.
25 июля 2011 г.
Шарль Бодлер. Признание
Женщина, стерва, блудница, безумная дрянь!
Я ненавижу тебя, замечаю едва.
Вот Вам нелепый горшок, вчера распустилась герань.