Евгения Окутина
Горечайна
Деревенька эта была необычной во всём. Начать с того, что она три раза меняла свое имя: первоначально, много лет назад, называлась она Овражки, в честь глубоких оврагов за ближним холмом. Затем, когда чахлый лесок позади деревни подрос и превратился в могучего зелёного великана, стала она зваться Подлески. Ну а когда по ту сторону оврагов, за лесом, выросла ещё деревушка, обитатели её нарекли соседнее поселение Залесьем и под таким именем известна она и по сей день.
Дальше, в Залесье уже много лет обитала ведьма. Самая настоящая, эталонная нелюдимая старая карга, живущая на отшибе в странной и мрачной хижине и творящая там свои загадочные ведьмовские дела. Казалось бы, эка невидаль своя колдунья в те времена имелась в каждом втором селе. Однако Залесская заметно отличалась от своих товарок.
Эту ведьму никто не боялся, более того в деревне её уважали и даже привечали. Заболел, скажем, у крестьянина живот, так тот спешит к ней, возвращается уже здоровым или с каким снадобьем, чтоб вскоре излечиться. Не может баба разродиться тоже ведьму просить о помощи идёт. Корова плохо доится, неурожай, засуха семь бед один ответ ступай к старухе, она знает, как с твоей напастью быть.
Даже малые дети не боялись её. Как-то раз один мальчишка неудачно упал с лошади на выпасе поутру и ушиб руку. Да так сильно, что даже пошевелить ею не мог от боли. Поначалу не придал значения само пройдет, и не такое бывало, но к вечеру рука распухла и покраснела, а боль так и не утихала.
Тогда мальчишка бросился к ведьме, а за ним и товарищи увязались, чтоб подбодрить и утешить в пути.
* * *
Днём тропинка к лесной избушке совсем не казалась страшной. Ребятня бывала здесь не один раз, а потому черепа животных с нарисованными на них краской узорами, украшенные ветками и листьями, надетые на палки и тем самым помечающие путь, их совершенно не пугали. Наоборот, было очень интересно заглядывать в пустые глазницы и воображать мерцающие в них таинственные огни. Когда смеркалось, ведьма зажигала факела вдоль дороги, и тогда черепа на столбах отбрасывали зловещие длинные тени.
Само жилище колдуньи представляло собой слегка покосившийся, но ещё крепкий и надёжный сруб. Крыша устлана соломой и вымазана глиной для прочности. На широком крыльце виднелись отпечатки чьих-то лап, наверное, по вечерам сюда приходили дикие звери. Перила испещрены глубокими царапинами, оставленными чьими-то острыми когтями.
Ребята постучали в дверь. Ждать пришлось недолго внутри послышались шаркающие шаги и дверь легко отворилась старуха чем-то смазывала петли, чтоб не ржавели, да и скрип она ненавидела. Дети вошли в дом.
Внутри было темновато, но просторно и очень чисто. Ведьма не любила беспорядок. Засушенные травы, собранные в аккуратные пучки, свисали из-под потолка, привязанные к балкам. На полках вдоль стен стояли многочисленные баночки с различными смесями, мазями, порошками и настоями. Большая печь делила дом на две половины в одной старуха жила, в другой принимала посетителей и занималась чем обычно занимаются ведьмы. Надо полагать, варила зелья, плела проклятия, накладывала чары на неугодных.
В углу притулилась прялка помимо колдовских дел, старуха слыла известной мастерицей-рукодельницей. Впрочем, это как раз неудивительно тёмная ворожба тонкая материя. Прежде, чем ткать чары, неплохо бы сначала научиться сучить хотя бы грубую нить. Благо в этом ей не было равных.
Так-так, ну и что у вас опять стряслось? спросила ведьма. Она как всегда была одета в простое платье из некрашеного льна, волосы собраны в косу, а на плечи наброшена искусно сработанная кружевная шаль.
Вот, бабушка, Ждан руку поломал! дети расступились, пропуская вперёд пострадавшего.
На мальчишку было жалко смотреть он едва держался, чтоб не заплакать, имел бледный вид, рука замотана в грязную тряпицу.
Колдунья развернула перевязь и нахмурилась:
Выглядит мерзко. Красная, как кровяная колбаса. Ты б ещё дольше не приходил, глядишь, и помощь бы не потребовалась. Само б всё отпало.
Ждан всхлипнул:
Бабушка, помогите, пожа-а-алуйста-а-а! на последних словах мальчишка разрыдался от боли и страха.