Два дня назад на третьем этаже прорвало трубу и некоторые помещения ниже этажом залило, поэтому суетились рабочие в комбинезонах, слышался звук дрелей, откручивали панели, за которые протекла вода. К счастью для Арнольда это бедствие не затронуло его салон, и он мог спокойно работать. По лестнице на второй этаж уже поднималась Валентина Силуянова в сопровождении толстого Всеволода Львовича, который суетился вокруг хозяйки, объясняя причину нахождения здесь бригады ремонтников и общий беспорядок. За ними с шубой и сумочкой шёл бледный молодой человек, в котором Арнольд сразу определил нового любовника Валентины, которого она привезла из Монте-Карло. Увидев Арнольда, стоящего у дверей своего салона с розами в руках, она улыбнулась впервые, с того времени как зашла в свой центр, она, как и большинство состоятельных женщин относилась к своему стилисту, как к члену семьи, доверяя ему свои секреты. Арнольд сделал несколько шагов на встречу и галантно поцеловал руку женщине, заметив при этом ревнивый взгляд сопровождающего её молодого человека. Однако вскоре Орландо расслабился увидев, что перед ним голубой стилист и о соперничестве речи не может быть, за годы своей альфонской деятельности он научился разбираться не только в женщинах, но и в мужчинах. Между тем Валентина посмотрела в глаза Арнольду и сказала: «Здравствуй мой мальчик, если бы ты знал, как я соскучилась по человеческому общению с нормальными людьми, которые не лебезят, не просят денег и не строят за спиной интриги». Повернувшись к Всеволоду Львовичу, который уже истекал потом и платок уже не помогал, она, не глядя на него сказала: «Свободен» и направилась в салон, где уже ждала Жаклин с подносом, на котором стояла чашечка со свежесваренным кофе. Это был целый ритуал, который придумала Валентина когда она появлялась в салоне Арнольд дарил ей розы, она садилась в кресло с чашкой кофе и они разговаривали, вернее говорила она, а он слушал, глядя в её отражение в зеркале. Он прикрыл занавеской вход, но вдвоём им не дал остаться Орландо, который с шубой и сумочкой расположился у стенки на стуле и с интересом начал осматриваться. В женском зале работал один Арнольд, и он постарался создать здесь атмосферу уюта, где человек мог сесть в кресло и забыть о всех проблемах, которые его окружают за пределами салона. Очень тихо звучала приятная музыка, в углу сооружен небольшой фонтанчик в виде трёх дельфинов, которые выпускали струйки воды. На стенах висели фотографии работ Арнольда, и женщины могли сами выбрать понравившуюся модель причёски. Но главное подкупала тишина, которую создавали звуконепроницаемые стены. Когда Валентина устроилась в кресле с чашкой кофе она аж зажмурилась от удовольствия, потом поставила чашку и грустно сказала: «Почему мы русские не от мира сего, когда находимся за границей, то скучаем по дому, а когда приезжаем на Родину, то хотим, как можно скорее отсюда куда-нибудь уехать. Познакомься с Орландо, мальчишка, конечно нагловатый и разбалованный такими, как я, но ничего терпеть можно, в постели хорош, а ты знаешь мне больше ничего и не нужно. Еле уговорила его поехать со мной в Россию, ни за какие коврижки не хотел увидеть родину Достоевского и Чайковского, пришлось выделить ему дополнительный бонус. Когда прилетела сразу вместе с Орландо захотела осмотреть город, наняла такси и поехала лучше бы этого не видеть, что увидели мы. Таксист попался толковый, из старой гвардии, сразу понял, что мы хотим и отработал на все сто. В девяностые мы с мужем, и ещё несколько человек, когда рухнул СССР хотели превратить этот город в Эдем, строили аквапарки, благоустраивали парки, и пляжи, ты не представляешь какой собственностью мы владели и какие амбиции нас распирали. А сейчас я вижу какое-то подобие американского Чикаго с уродливыми высотками, стоящими где попало, размытыми штормами пляжами и толпами людей, снующих по улицам. Курорт стал похож на какое-то подобие всероссийской ударной стройки, куда лезут бизнесмены со всей страны чтобы возвести очередную бетонную громадину и как можно быстрее заселить её людьми. За несколько лет население города увеличилось в десять раз, мне кажется, что по плотности проживания населения этот город уступает только китайским мегаполисам. И скажу тебе Арнольд откровенно, меня что-то уже сюда не тянет и не потому, что ухудшилась экология, от людей негде скрыться, постоянные пробки и всё такое. Это всё существует и в Европе, и во всём мире, с каждым приездом я замечаю, как меняются живущие здесь люди, с ними не о чем поговорить, они веселятся только, когда пьяны и они ничем не интересуются кроме того, что может принести деньги. Когда мы с Орландо подходили к зданию торгового центра перед нами шёл мальчик с рюкзаком, наверное, школьник 23 касса, так вот он шёл и чистил мандарин, а шкурки от неё кидал на тротуар перед собой, получая от этого удовольствие. Вокруг было много взрослых людей, но ни один не сделал замечание пацану, я это к тому, люди здесь живут как скот в хлеву едят и гадят под себя и им это нравится, мне кажется, что вскоре начнётся всеобщий хаос и полный беспредел. И вот тогда наверняка появится сильная личность, которая железной рукой наведёт в стране порядок и спираль российской истории закрутится по отработанному сценарию революция, разруха, годы восстановления и так далее. Мне не хочется в этом участвовать, поэтому я как ты знаешь давно выставила центр на продажу, но покупателей не устраивает цена, наконец нашёлся один и сегодня я иду с ним на встречу, поэтому наведи Арнольд мне красоту по полной программе, может быть в последний раз». Пока она исповедовалась, глядя на своё отражение в зеркале, Орландо задремал на стуле, даже стал немного посапывать. Арнольд слушал эту женщину и ему было искренне жаль её, хотя она сама обрекла себя на такую жизнь в роскоши и сытости, но без детей и любимого человека. Арнольд благодарил высшие силы, что встретил Роберта, с которым они делят и радость, и горе и будут вместе долго, потому что любят друг друга. Неожиданно раздался сигнал айфона, пришло сообщение с фотографией Роберта «ужасно хочу тебя увидеть, подойди к окну». У Арнольда забилось сердце, извинившись перед Валентиной он побежал в маникюрный зал, где было окно, выходящее на улицу, отдёрнув шторы, стилист стал искать глазами своего друга.
В это время Валентина сидела и рассеяно смотрела на своё отражение в зеркале, она уже не молода, чужая в этом Монте-Карло и чужая здесь на родине, самый близкий сейчас человек Орландо дремлет сзади на стуле. Она заметила, как тихо вошёл человек в комбинезоне, очках и защитной маске, в руках он держал дрель со сверлом. Подойдя к ней человек левой рукой аккуратно взял её за голову слева, а другой приставив сверло к правому её виску, включил дрель. Всё произошло так быстро, она даже не вскрикнула. Когда немецкое сверло входило в её мозг у Валентины успело появиться только чувство удивления, не было ни паники, ни особой боли, она просто сидела и смотрела в зеркало как её убивают. Человек вытащил сверло и обернувшись увидел Орландо, который с ужасом смотрел на него и ждал своей участи. Убийца подошёл к нему и услышал на французском.
Ne me tuez pas (не убивайте меня)
Секунду постояв около перепуганного альфонса, он вложил ему в руки дрель с окровавленным сверлом и тихо ответил
Ok vivre (хорошо, живи), а потом также тихо ушёл.
Арнольд долго высматривал в окно Роберта и не увидя его, в недоумении пошёл к своему креслу. Когда он вошёл в женский зал, то увидел картину, которую не забудет до конца своих дней.
3
Прибывший с опозданием на место преступления Туровский увидел у входа в торговый центр посматривающего по сторонам судмедэксперта Феликса, поздоровавшись он узнал, что тот ждёт машину для перевозки тела. Феликс принял заговорщицкий вид и сказал: «Там Гудов стоит, стоит и смотрит на мёртвую Валентину Силуянову и ничего никому не говорит. Такое ощущение, что он знал её раньше, он как-то осунулся, я таким его ещё не видел, ты поговори с ним, он тебя уважает. Да и убийство какое-то варварское, дрелью голову, живой, средь бела дня, жуть какая-то. Мне там уже делать нечего, а тебя кое-что заинтересует, убийца человек с фантазией и судя по всему не лишён чувства юмора».
Тур быстро нашёл салон на втором этаже, а когда вошёл сразу увидел начальника, который не сводил взгляда с зеркала, откуда на него смотрело красивое лицо мертвой женщины. На стуле у стены сидел бледный молодой парень в наручниках и беспрерывно что-то говорящий на французском языке, на другом стуле сидел стилист Арнольд, рядом с которым стоял врач скорой помощи с тонометром в руке. К Туру подбежал Гукасов и громко, чтобы все слышали доложил: «По словам стилиста Арнольда сегодня он подстригал хозяйку торгового центра Валентину Силуянову, которая пришла вот с этим бледным французиком. Арнольд отлучился на одну минуту, а когда вернулся обнаружил Силуянову мёртвой в кресле, а рядом её любовника с дрелью в руках. Я думаю, что здесь всё ясно, закрывать нужно иностранца и колоть пока не признается. Кроме этого помещения в салоне есть ещё мужской и маникюрный зал, и подсобка для инвентаря. Чурсин сейчас опрашивает девушек, которые там работают, но они ничего не слышали и ничего не знают, всё было как обычно».
Кто-то тронул Тура за рукав, повернувшись он увидел Гудова, который как-то сразу постарел и осунулся, не поднимая глаз он тихо сказал: «Я поехал Виталий, как освободишься зайди ко мне». Повернулся и медленно пошёл к выходу, потом в дверях остановился и ещё раз взглянул на мёртвую женщину в кресле. В дверях он столкнулся со следователем прокуратуры Ирочкой Довгань, она недавно вышла на работу после декретного отпуска и выглядела цветущей и жизнерадостной. Тур направил её к Геку, чтобы тот вкратце ввёл её в курс дела, а сам подошёл к Арнольду, чтобы спросить, почему в зале нет камер. Арнольд страдал гипертонией и лицо ещё оставалось красным после приступа, врач скорой сбил давление, но было видно, что ему ещё тяжело. «Вы понимаете, когда человек видит камеру в помещении, то закрепощается и с ним трудно работать, а работа у нас как вы понимаете творческая и тонкая. Однако есть камера у входа в салон, вы можете посмотреть у охраны, и вообще мне кажется, что этот Орландо не подходит на роль убийцы, хоть и сидел с этой дрелью в руках», с трудом ответил он.
Как из-под земли перед Туром вырос криминалист Лёва с горящими глазами и тяжело дышащий, как будто за ним гнались. Отведя в сторону Тура, он шёпотом сказал: «Я точно знаю Виталий Иванович, что это спланированное убийство. На третьем этаже вчера кто-то специально повредил трубу водоснабжения, я видел сам и разговаривал со слесарем. А когда появились рабочие и стали дрелями откручивать панели декора, которые были залиты водой, то злоумышленник под видом ремонтника проник и осуществил свой замысел. У меня есть запись с камеры слежения, где он с дрелью в руках заходит сюда, а потом уже выходит без неё. Этот иностранец не виновен, вы посмотрите на него, когда злоумышленник убивал Силуянову, то тот обоссался от страха, я как пришёл сразу заметил. Я успел поговорить и с бригадиром рабочих, который ничего не знает и ничего не видел, к тому же работы производились в экстремальном режиме, торговлю в павильонах не прикрывали. Я взял у охранника флешку с записью изображения злодея, а когда распечатаю, то принесу вам».