Ветров криво усмехнулся. Жизнь полна неожиданностей. Особенно, космическая. Она всегда держит человека в тонусе!
Я вяло отшутился:
Хорошо ещё, что этот облом наш попутчик. Ведь скорость у него ещё та. Более десяти километров в секунду!
Ветров добавил:
Представляю, что бы произошло, если бы эта глыба зашла с боку, или пёрла навстречу. Яркая вспышка и больше ничего!
Я невольно вздрогнул.
Печальная перспектива
Корабль землян, только ему одному ведомым путём, нашёл иголку в стоге сена. Он, сначала, завис над небесным камнем, а потом опустился на его поверхность. Автомат так мягко произвёл посадку, что небесное тело даже не почувствовало её. Мы облегчённо вздохнули потому, что прибыли, наконец, к месту назначения.
Я с трудом скрывал своё волнение.
Поглядим, куда нас занесло на этот раз.
Ветров тоже заметно нервничал.
Поглядим.
С большими предосторожностями мы покинули космический аппарат. Сила тяжести на поверхности небесного камня была ничтожной. Один неосторожный шаг, или резкое движение и первая космическая скорость обеспечена.
Огляделись. Увиденная картина снова ошеломила нас, но, на этот раз, с противоположным знаком. Они увидели небесный шлях, теперь уже, не с космических высот, а с высоты человеческого роста. И картина перевернулась. То, что издали, виделось прекрасным, вблизи оказалось безобразным. Гладкий, космический шлях, на деле, оказался ухабистым и совершенно непригодным для использования. Теперь это был бесконечный поток, вращающихся огромных глыб и маленьких осколков льда. У космонавтов он ассоциировался с, не знавшей берегов, запредельно громадной рекой, буйствующей во время весеннего половодья. Только льдины были громадными, а река бездонной. В промежутках между глыбами просвечивало небо. И оттуда, своими холодными лучами, кололи глаза далёкие звёзды
Небесный камень, на котором мы обосновались, тем временем, совершил половину оборота вокруг собственной оси, и мы оказались на теневой стороне космического шляха. Ощущение, конечно, не из приятных, но пережить его можно.
Теперь я и Ветров могли наблюдать космическое «половодье» как бы снизу. С той стороны, куда не проникали лучи солнца и отражённый свет Сатурна. Это была воистину мрачная картина.
Ветров, вдруг, вспомнил древнегреческую мифологию.
Послушай, Кручин, тебе не кажется, что мы попали в царство Плутона. Здесь очень мрачно и холодно!
Передёрнул плечами.
Жуть!
Я его успокоил:
Не переживай. Поворот на сто восемьдесят градусов и мы снова будем на светлой стороне.
Скорей бы
Я перешёл на деловой тон:.
Однако оставим лирику. Экскурсия закончилась. Пора приступать к работе
Продолжение повествования. Начало в рассказах «Сюрреализм» и «Энцелад»
Небесный камень
Я и мой коллега Ветров, никогда не забывали, что мы, ко всему прочему, ещё и первопроходцы исследователи.
Я перешёл на деловой тон:
Однако оставим лирику. Наша экскурсия закончилась. Полюбовались неземными красотами и довольно. Пора приступать к делу.
Дождавшись выхода из царства тьмы в царство света, Мы начали исследование поверхности небесного камня.
Я достал свой портативный навороченный прибор, заточенный на распознавание различных химических элементов. С его помощью он уже открыл на Титане редчайший металл родий. Теперь надеялся на удачу, и здесь, на загадочном осколке, то ли планеты, то ли планетоида.
Освещение оставляло желать лучшего. Далёкое Солнце, тусклой лампочкой, освещало неровную поверхность небесного тела. Пришлось прибегнуть к дополнительному освещению. Наклонившись словно грибники, мы разбрелись по бугристой спине астероида. Мы торопились, потому что световой день на этом небесном теле был очень короток.
Глядя под ноги, я и Ветров не забывали смотреть по сторонам. Стихия могла, в любой момент, преподнести неприятный сюрприз. И, действительно, невдалеке, призраком проплыл огромный обломок льда.
Ветров, с тревогой в голосе, заметил:
А ведь они могут лететь и над головой!
Я настороженно откликнулся на его реплику:
Могут. Везде могут. И над головой тоже. Это как повезёт.
Ветров тревожно огляделся.
Опасности, пока, не видно.
Я скептически заметил:
Это на свету можно увидеть опасность. В темноте ситуация другая. Там карачун может подкрасться незаметно.
Опасности, пока, не видно.
Я скептически заметил:
Это на свету можно увидеть опасность. В темноте ситуация другая. Там карачун может подкрасться незаметно.
Ветров суеверно буркнул:
Не каркай!
Первая удача пришла к нам тогда, когда местный световой день уже перевалил за свою половину. Я неожиданно наткнулся на странное вкрапление, которое отсвечивало серебристо белым цветом. Цветом своим оно ото льда почти не отличалось. Было лишь чуть чище и выглядело благородней.
Я с волнением задействовал свой навороченный прибор. Дисплей аппарата тут же бесстрастно донёс мне, что он имеет дело с рением. Это один из редчайших химических элементов таблицы Менделеева. Прибор добросовестно зафиксировал также, сопутствующие этому элементу, следы рутения, платины и других благородных металлов. Я сначала не поверил своему счастью, а потому перепроверил показания прибора. Ошибки не было. Это, действительно, был рений!
Я, на радостях, не смог сдержать свои эмоции:
Я нашёл рений!
Привлечённый моим возгласом, ко мне подбежал Ветров.
Кручин, я не сильно разбираюсь в тонкостях химии. Но, насколько мне известно, это очень дорогой металл.
Ты прав. Этот металл очень дорогой и редкий.
Где он используется?
Диапазон его применения очень широк. Он используется в авиа и ракетостроении, для изготовления сверхточных приборов и в других, технологически продвинутых, отраслях промышленности.
Классно! А его здесь много?
Я подкатил глаза.
Если на Земле его добывают граммами, то здесь его не меряно!
Удовлетворённо покрутил головой.
Щедра, матушка-природа, удивительно щедра!
Ветров тоже проникся значимостью момента.
Выходит, мы сюда не зря слетали?
Не зря!
Кручин многозначительно устремил вверх указательный палец.
Но ещё не вечер. Не одним рением жив человек. Спектральный анализ дал понять, что в недрах этого небесного камня таится ещё много чего интересного. Надо рыскать дальше. Волка ноги кормят!
Работа пошла веселей. Надо было торопиться. Местный световой день заканчивался. Вскоре повезло и Ветрову. Он наткнулся на пятно, напоминающее лужу разлитого молока. Только с голубоватым оттенком.
Оно его заинтересовало. Он позвал своего товарища:
Кручин, подойди сюда. Я тоже кое-что нашёл. Посмотри!
Кручин поспешил на зов своего коллеги. Дело в том, что поверхность небесного камня, на которой они работали, собиралась погрузиться в царство темноты.
Он исследовал странное пятно и, считав информацию, воскликнул:
Это галий!
Ветров улыбнулся.
А его с чем едят?
Кручин ответил:
Это тоже очень редкий металл и очень дорогой. Его на Земле добывают по крупицам.
А его где применяют?
Он используется для производства лазеров, в высокоточной электронике и других, технологически продвинутых областях.
Круто!
Световой день заканчивался. Сторона каменной глыбы, на которой обосновались люди, начала уходить в «царство» Плутона.
Ветров попытался пошутить:
Жаль, что работа прекращается. Мне так понравилось делать открытия!
Кручин его подбодрил:
Не переживай. Всё возвращается на круги своя. Поворот на сто восемьдесят градусов и мы снова в царстве света.
Сделалось темно.
Ветров мрачно пошутил:
Потушили свет!
Космонавты направились к посадочному модулю, чтобы в нём переждать время пребывания в гостях у Плутона. Впереди призывно мигали его габаритные огни.
Неожиданно, основание под ногами людей дрогнуло. Кручин оглянулся. На космонавтов беззвучно наваливался гигантский ледяной осколок, размером в несколько футбольных полей. Он плыл впритирку к поверхности астероида. Бежать было некуда. Запустить портативные ракетные двигатели, тоже не доставало времени.
Кручин резко скомандовал своему другу:
Ложись!
Тот оглянулся назад. В его глазах обозначился ужас. Он плашмя упал на поверхность небесного камня. И тут их накрыла неровная поверхность силикатно ледяного колосса. Его скорость была немного больше скорости астероида, на котором обосновались космонавты. Им оставалось только молить судьбу, чтобы не быть «смолотыми»в муку безжалостными космическими «жерновами»
Глыба ушла вперёд. Беда миновала. Люди облегчённо вздохнули. Они остались живы. Кручина даже не зацепило. Ветрову повезло меньше. Его придавило, но не фатально, а по касательной. Главное, уцелел скафандр.