Было два условия для такого определения. Дамы эти, как правило, имели основное занятие в жизни: учились, работали. Это, во-первых. А во-вторых, проституцией они занимались не постоянно и не в обязательном порядке, а по собственному желанию и по мере необходимости. По его словам, эта самая любительская проституция современный тренд, обусловленный несколькими факторами с обеих сторон. Для мужчины это наличие лишних денег и отсутствие времени для заведения и поддержания полноценного романа с одной стороны, и желание получить кроме физического удовлетворения ещё и эстетическое, а также интеллектуальное с другой. Духовное общение тоже никто не отменял.
Для женщины, а женщина, как правило, где-то работает или учится, это дополнительный заработок (иногда превышающий основной) и возможность иметь личные взаимоотношения с получением удовлетворения по тем же самым параметрам, что и для мужчины, но в также сильно ограниченные по времени сроки. Как однажды пошутил Саша, это те же обычные отношения между мужчиной и женщиной, но спрессованные до двух часов, а цветочно-конфетный период сокращён в них до десяти минут и заключается в передаче мужчиной даме определённой денежной суммы.
Конечная цель этих кратких отношений такая же, как и всяких других, найти идеального во всех отношениях партнёра. За пять лет, что он этим занимался, он находил, как ему казалось, таких, если не идеальных, то просто очень подходящих партнерш три или четыре раза. В этих случаях отношения затягивались надолго. Мне это обычно преподносилось с описанием подробностей не интимного характера и эмоциональной окраской в случае особенно успешного романа.
Степень же его погружения в отношения в каждом конкретном случае определялась очень просто. Хотелось ли ему, общаясь с этой конкретной партнершей, общаться параллельно еще с кем-нибудь. Общаться, как правило, хотелось. То есть дамы не были совершенно идеальными. Хотя, впрочем, одна всё-таки была, девушка двадцати трёх лет по имени Кира. Успел он с ней встретиться всего четыре раза. И только Саша начал осознавать, что нашёл идеал, как идеал испарился. Она пропала в буквальном смысле слова, перестала отвечать на звонки. Но примерно через месяц всё же ответила и сказала, что выходит замуж. Да, даже не беря во внимание этот конкретный случай, постоянные партнёрши во взаимоотношениях такого рода имеют такую неприятную особенность, как пропадать без всякого предупреждения и последующего объяснения. В общем, он провёл в поисках идеальной партнёрши пять лет, и три года назад, наконец-то, свершилось чудо. На очередную нашу встречу Саша заявился сияющий, как новенький полтинник, и сообщил:
Нашёл! Я нашёл идеальную женщину.
Выяснилось, что обнаружил он этот самородок, следуя своей обычной схеме поиска.
Понимаешь, она само совершенство: лицо, фигура, грудь. А какая она нежная, а секс какой! Без комплексов вообще. Но это всё фигня, понимаешь, она святая. От неё волшебный свет идет, она добрая, честная, порядочная, наконец. У неё и имя подходящее, Ева.
Я слушал эти его восторженные признания с некоторой долей скепсиса. Согласитесь, применение всех вышеуказанных эпитетов как-то не вяжется с образом жизни той, кому они адресованы.
Его эмоциональное разглагольствование, подкреплённое алкоголем, лишь изредка прерывалось небольшими отступлениям, касающимися наших текущих дел. Я от души порадовался за друга, но после этой встречи отношения наши дали трещину. Саша, сначала через раз, а потом чаще под разными предлогами стал избегать наших и без того нечастых совместных посиделок, и за несколько месяцев они практически сошли на нет. Мы иногда созванивались, и я продолжал искренне радоваться его успехам, если таковые случались. Но однажды, когда я на автомате попытался ему позвонить, чтобы поздравить с очередным днём рождения, внезапно понял, что мы не общались уже почти год.
Я всё-таки позвонил. Голос у Саши был весёлый, он много говорил, рассказывал, что у него всё просто замечательно. Не преминул коснуться своей любви. Там тоже всё было очень хорошо. Они продолжали встречаться один-два раза в неделю, и основой этих встреч по-прежнему оставался яркий неповторимый секс.
Я вежливо дослушал его излияния, ещё раз пожелал счастья в личной жизни, имея в виду вполне определённую личную жизнь, и отключился. Больше мы с Сашей не виделись и не общались по телефону. Я был действительно рад за него и по-хорошему ему завидовал. Надо же на шестом десятке влюбиться и обрести своё счастье.
С тех пор прошло почти три года, было самое начало весны. На экране моего смартфона высветился незнакомый абонент. Звонила женщина, очевидно, пожилая. Голос её дрожал:
Здравствуйте, Евгений, вас беспокоит Олимпиада Ефимовна Афанасьева.
Боже мой, это же Сашина мама, мы были знакомы, когда-то даже общались вместе с Сашей. Помню, что меня всегда поражала лёгкость, с которой она осваивала новые гаджеты, например, мобильный телефон или новые системы коммуникации, например, WhatsApp.
Недоброе предчувствие закралось в мою душу.
Здравствуйте, Олимпиада Ефимовна, с Сашей всё в порядке?
Саши больше нет. Он умер сегодня ночью.
Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Это всегда странно, когда успешный здоровый человек вдруг умирает. Хотя человек, как известно смертен, и больше того, как говорит Воланд, порой внезапно смертен, но должны же быть какие-то признаки надвигающейся беды. Получается только одно: все эти признаки появились уже после того, как мы перестали общаться.
Наступила неловкая пауза.
Примите мои соболезнования, только и нашёлся, что сказать я.
Спасибо, вы придёте на похороны?
Да, конечно, приду. Может, нужно чем-то помочь?
Нет, спасибо. Похоронами занимается Сашин младший брат, мой второй сын Николай. Просто приходите.
Она назвала адрес места, где Сашу должны будут провожать в последний путь и отключилась.
Похороны
Через день в назначенное время я на такси подъехал на место прощания по указанному адресу. Это оказался крематорий на территории городской больницы.
Все, кто пришёл прощаться с Сашей, собрались вокруг Олимпиады Ефимовны. Я, хотя и с трудом, но узнал её. Брат Саши, Николай, поддерживал её под руку. Я подошёл и поздоровался. Людей, пожелавших проститься с Сашей, собралось на удивление мало. Кроме матери и брата была ещё Сашина тётя, младшая сестра Олимпиады Ефимовны, она специально прилетела на похороны. Было ещё несколько знакомых родителей покойного. Брат Саши был с женой. Вот, собственно, и все собравшиеся. Жена Саши, Ирина, с сыном Вадимом стояли немного поодаль. Из Сашиных знакомых я не увидел никого. Получается, что из друзей пришёл я один. Это было так странно, учитывая Сашину общительность и широкий круг знакомых.
Я подошёл к ним и поздоровался. Ирина в чёрном пальто и с чёрной вуалью выглядела серьёзной и сосредоточенной. Но страданий или слёз я не увидел.
Ирина заговорила первой:
Женя, привет, а ты давно не виделся с Сашей?
Ты знаешь, Ир, уже почти три года. Собственно, это была его инициатива. Иногда мы созванивались, но не виделись уже долгое время. А в последний год мы, по-моему, уже и по телефону не разговаривали.
Ты ничего не знаешь, он же ушёл от нас как раз год назад. Жил в какой-то съёмной квартире. С работы тоже ушёл, вернее, как ушёл, у него же наступил пенсионный возраст, он захотел уйти, задерживать его не стали. С тех пор мы с ним тоже больше не встречались, но он иногда виделся с сыном. Вадим говорит, что он сильно выпивал, в последнее время выглядел очень плохо.
Вышла администратор и пригласила нас для прощания. В середине зала стоял гроб. Саша был одет в строгий костюм-тройку и галстук. Сначала я даже не понял, что именно мне так непривычно, ведь при жизни я его ни разу не видел в костюме. Джинсы на болтах (дань бесшабашной джинсовой молодости) и рубашка на выпуск были основой его повседневного наряда. Я не узнал его совершенно. Он выглядел чересчур худым даже для покойника. Видно, что не только маска смерти так преобразила его. Складывалось впечатление, будто в последнее время он не ел ничего.