Проблема трансгендерных переходов несовершеннолетних совсем недавно стала предметом судебного разбирательства в Великобритании. Я имею в виду широко известный процесс Bell v. Tavistock. Решение Высокого суда Лондона по этому делу было вынесено 1 декабря 202046. В сентябре 2021 года оно было отменено апелляционной инстанцией47. Возможно, что разбирательство продолжится в Верховном суде.
Судебное разбирательство, о котором идёт речь, хотя и связано с конкретным случаем с иском Киры Белл к медицинскому учреждению посвящено общему вопросу: могут ли несовершеннолетние считаться в достаточной мере дееспособными, чтобы принимать решение о начале подготовительной стадии трансгендерного перехода, то есть о приеме пубертатных блокаторов?
Ход процесса сделал предельно очевидным, что за этим вопросом скрывается другая проблема: кто оценивает дееспособность подростков? Кто обладает властью решать, дееспособны они или нет? Кто имеет право устанавливать сами критерии дееспособности?
Чтобы не ограничиваться общими словами, уделим некоторое внимание деталям процесса Bell v. Tavistock.
Согласно сведениям, изложенным в решении Высокого суда Лондона, в течение 2010-х годов пубертатные блокаторы стали относительно широко применяться в Великобритании в рамках терапии подростков с гендерной дисфорией.
Пубертатные блокаторы начали прописываться подросткам моложе 16 лет в 2011 году48. В 2018 году уже 2519 подростков этого возраста были направлены для консультации или дальнейшей терапии в трастовый фонд Tavistock and Portman (медицинское учреждение, входящее в систему Национальной службы здравоохранения Великобритании и оказывающее услуги по трансгендерному переходу молодым людям и подросткам)49.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в 2019 году 76% подростков, желающих сменить пол, от рождения принадлежали к женскому полу. При этом суд отметил, что предоставленная ему статистика по Нидерландам демонстрирует аналогичную тенденцию50. Напрашивается вывод, что, несмотря на все успехи эмансипации, новые поколения воспринимают жизнь женщины как гораздо более тягостную, чем жизнь мужчины. Впрочем, об этих проблемах речь идёт в другой главе («Упадок псевдотрадиционной семьи»), поэтому вернемся сейчас к вопросу о трансгендерных переходах.
В 2019/2020 гг. специалисты упомянутого выше фонда Tavistock and Portman прописали пубертатные блокаторы 161 подростку. 95 из них были моложе 16 лет, а 26 даже моложе 13 лет51.
Что касается самой Киры Белл, то она была направлена на консультацию в Tavistock and Portman в возрасте 15 лет из-за настойчивого желания сменить пол.
Там, после ряда консультаций, началась стандартная процедура перехода:
1) сначала ей давали пубертатные блокаторы,
2) затем (в возрасте 17 лет) началась «терапия» кросс-половыми гормонами,
3) затем (уже после достижения ею совершеннолетия) она подверглась и хирургическому вмешательству (мастэктомия в возрасте 20 лет). Свои паспортные данные она тоже сменила, превратившись из женщины в мужчину по имени Квинси Белл. Однако в последующем она пришла к мысли, что совершила ужасную ошибку. Ей не хочется быть мужчиной, а хочется быть женщиной52.
Материалы по делу, обобщенные в судебном решении, свидетельствуют, с одной стороны, о неверности карикатурных представлений, будто любого, кто выражает желание подвергнуться трансгендерному переходу, сразу принимают. Нет, сначала идут довольно длительные консультации, идёт оценка состояния пациента. Этот процесс занимает не менее шести месяцев53. Сама Кира Белл тоже проходила через эту стадию и вспоминает, что её отговаривали54. О такой же процедуре вспоминают и другие свидетели, тоже совершившие трансгендерный переход, но не жалеющие об этом55.
С другой стороны, суд обратил внимание, что сами специалисты Национальной службы здравоохранения и другие эксперты, в целом поддерживающие сторону ответчика, делают весьма неоднозначные заявления о последствиях приёма пубертатных блокаторов для физического и психического здоровья подростков. Они говорят, что на этой стадии ещё можно передумать, что воздействие пубертатных блокаторов полностью обратимо. Вместе с тем, они же признают, что нет полной ясности относительно долгосрочных последствий приёма пубертатных блокаторов, даже если пациент, изменив свои намерения, откажется от следующих стадий трансгендерного перехода. Не вполне понятно, что будет с плотностью костей, с развитием половых органов, со способностью иметь детей, с развитием мозга56. Долгосрочные психологические последствия тоже не вполне ясны57.
Кроме того, Высокий суд Лондона отметил, что по данным, предоставленным экспертами, подавляющее большинство подростков, начавших принимать пубертатные блокаторы, затем продолжают трансгендерный переход то есть начинают принимать кросс-половые гормоны. От продолжения перехода отказываются менее 2% подростков, принимавших пубертатные блокаторы58. При этом некоторые эксперты допускают, что официально поставленный диагноз «гендерная дисфория» с последующей терапией это фактор, серьезно усиливающий убежденность подростка, что он / она не принадлежит к своему врожденному полу59.
Высокий суд Лондона подчеркнул, что не собирается оценивать по существу все эти экспертные заключения. Однако сам факт, что между экспертами существуют разногласия, и что все эксперты признают некоторую неопределенность долгосрочных последствий приема пубертатных блокаторов, означает, что подросткам тем более трудно оценить риски, на которые они идут, соглашаясь на такую терапию60.
Высокий суд Лондона также указал, что подросткам в возрасте до 16 лет может быть крайне трудно понять долгосрочные последствия трансгендерного перехода, даже если им предоставят полную и достоверную информацию. Их жизненный опыт ещё не позволяет им оценить, какую роль в будущей жизни могут играть сексуальные отношения, деторождение и т. д. и, соответственно, от чего они отказываются в долгосрочной перспективе ради возможного облегчения своих сегодняшних психологических проблем61. Поэтому суд считает «крайне маловероятным», что согласие на приём пубертатных блокаторов способны давать дети в возрасте до 13 лет, и «сомнительным», что на это способны дети в возрасте 1415 лет62.
Что касается молодых людей в возрасте 1618 лет, то Высокий суд, в соответствии с законом, исходит из презумпции дееспособности однако рекомендует врачам во всех сомнительных случаях передавать дело на рассмотрение судов63.
Решение Высокого суда Лондона вызвало резкую критику со стороны Всемирной профессиональной ассоциации по здоровью трансгендеров (WPATH) и её региональных структур. Ассоциация выпустила заявление64, где признаёт, что «терапия юных трансгендерных подростков сопряжена с некоторой неопределенностью», но утверждает, что «несколько исследований ясно подтвердили благотворное воздействие терапии, подтверждающей гендер (в том числе пубертатных блокаторов), на психическое здоровье». Ассоциация сожалеет, что Высокий суд не принял во внимание не только «немедленные позитивные эффекты», но и то, что «иметь физический облик, соответствующий гендерной идентичности это благо, значимое в течение всей жизни». Между тем, если отложить начало терапии до 16 лет, добиться такого соответствия будет сложнее.