Кто вы такие, можно узнать лишь постфактум, из ваших протоколов данных. А раз так, то тебе нужно не только прийти к новому пониманию себя и своего времени, но и разобраться в том, что ты подразумеваешь под «временем».
УПРЕЖДАЮЩАЯ ЛИЧНОСТЬ. Даже если вы не знаете, что случится в следующий момент, будущему вы уже известны. Старая игра прокрастинации сыграна. На нее больше нет времени. В действительности хронологическое время истекло или оно не было никаким временем до настоящего момента. А алгоритмы знают вас лучше вас самих. Задача всех так называемых web bugs, cookies и компаний, анализирующих ваши данные, заключается в производстве новой формы алгоритмической идентичности.
Завораживающе, и в то же время угрожающе то, как биологические, сексуальные или социальные нормы образуются не сверху вниз, а снизу вверх, исходя из индивидуального уровня, в рекурсивном процессе. Но ты опять слишком глубоко копаешь. Об опасности и потенциале этого нового вида нормообразования стоит подумать на примере его собственной особой темпоральности.
Кому не знакома история о том, как возмущенный отец жалуется на компанию Target за то, что они прислали товары для грудничков его младшей дочери: Target знали о ее беременности задолго до него, опираясь на специальные запросы в системе и оформленные заказы (сделать из молодой семьи постоянных покупателей, задобрив их парой подарков, мера, окупаемая с лихвой). Выдумана эта история или нет, была беременна эта молодая женщина или нет, решающим остается то, что на этом примере мы видим новое направление времени.
ДЖОН ЧЕЙНИ-ЛИППОЛД:
Продуктом многих таких фирм является «новая алгоритмическая идентичность», форма идентичности, действующая посредством математических алгоритмов, помогающих идентифицировать существа, которые в ином случае остались бы анонимными. Она использует модели статистической общности для автоматического определения пола, класса или расы, в то же самое время определяя фактическое значение пола, класса или расы как таковых. В конечном счете она переводит практику идентификации в абсолютно цифровую, а значит поддающуюся вычислениям, плоскость.
РОБ ХОРНИНГ:
Мы получаем упреждающую персонализацию, когда сайты вроде Facebook или Google адаптируют наши результаты без нашего участия. «Персонализация» растягивается до того момента, когда за рамка-ми остается воля реальной личности, вовлечен-ной в процесс.
То, что активность в социальных медиа допускает выводы по поводу любовных отношений (имеются/не имеются, счастливые/несчастливые и т. д.), никого не удивляет, а вот способность специальных приложений рассчитывать вероятность предстоящего расставания всё-таки еще смущает. Может статься, что к этому моменту будет уже слишком поздно носить один из биометрических браслетов от какого-нибудь стартапа вроде Bedpost, гарантирующего, что партнеры не питают никаких иллюзий относительно взаимной сексуальной удовлетворенности и своих соответствующих возможностей. Еще один пример, кажется, впервые получивший огласку в Hewlett-Packard, flight risk score, индикатор, отображающий намерение работника или работницы в ближайшее время покинуть фирму. Это еще одна сбивающая с толку форма времени время, приходящее из будущего и затрудняющее принятие решения о том, является ли всё это корректным предварительным расчетом (работники, делающие те или иные запросы в поисковике, с высокой долей вероятности недовольны своей нынешней работой), или же здесь имеет место производство будущего (вместо того чтобы ждать, когда работник покинет фирму, с позиции компании выгоднее перехватить инициативу в свои руки). В чём же отличие всего этого от self fulfilling prophecy, когда невозможно сказать, правильно было предугадано будущее или нет, то есть от упреждающего производства будущего настоящего, которое не наступило бы без своего предварительного прогноза?
Из зацикленной на настоящем, со-временной или хронологической перспективы кажется парадоксальным, когда поставщик товаров определяет удовлетворенность покупателя еще до того, как тот успевает сделать заказ. Базовой версией подобного изо дня в день испытывает наше терпение Amazon. Его алгоритмы выдают книжные рекомендации на базе предыдущих заказов или исходя из того, что клиенты со схожим паттерном покупательского поведения интересуются тем или иным заголовком. В будущем, которое стало настоящим, из этого настоящего будущего к вам будут обращаться как к покупателям товаров, которыми вы со всё большей степенью вероятности действительно захотите обладать, то есть с большей вычислительной мощностью и коэффициентом совпадений. Алгоритмы знают о ваших желаниях до вас. Вполне возможно, что тот или иной продукт вам пригодится. Отрицательный ответ только произведет новые оптимизирующие алгоритм данные. Вы еще не научились понимать, что с этим делать. Вы стали преэмптивными личностями, не зная, как такие личности себя ведут.
На завтрак кофе, фрукты и хлопья Kelloggs Raisin Bran®, которые вы прихватили вчера в магазине на углу. Потом на пляж. Купаться. Может, рассказать Мари о решении каждый день записывать свои наблюдения, в зависимости от того, что накопится, и регистрировать мысли не только чтобы лучше понять их, но и чтобы больше видеть. И не так, как это бывает с текстами, готовящимися к публикации, когда приходится мучиться над оттачиванием хорошо продуманной и упорядоченной структуры. Это книга, неотделимая от своего автора. Жить как Монтень в Майами.
Суббота, 24.09.2016
Особое мнение: будущее настоящее против настоящего будущего
Сегодня вы снова на пляже, на том же самом месте, через две улицы от пункта проката скутеров, где вам после непродолжительного обсуждения разрешено парковать скутер всю оставшуюся неделю; через одну улицу от кафе с кошерными сэндвичами со щедрой начинкой, которые вы сразу возьмете с собой на пляж. Войти в ритм. Найти время, чтобы освоиться после прибытия. Вместе вы решили, что первую неделю стоит быть как можно менее социально активными и лишь через неделю в октябре броситься во все тяжкие, когда тебе нужно будет выступать и вы переедете в квартиру в центре.
Достичь рутинности. Акклиматизироваться. Для этого, в идеале, чередовать горячие солнечные ванны с купанием в море, чтобы остудить тело в морской воде, которая в Майами, правда, тоже чаще всего теплая из-за чересчур плоского песчаного дна. Предобеденный перерыв после утреннего письма. Здесь, на пляже, письмо означает лишь набор коротких заметок на айфоне, который с завтрашнего дня ты решаешь больше не брать с собой. Ради желания писать и радости от письма. «Радость/радости/Фройденштадт»[1] отображается в приложении (последнее слово ему не знакомо), и ты постоянно ловишь себя на том, что домысливаешь предлагаемые программой слова и формулировки. Прежде чем добраться до «брасса»[2] ты читаешь на «айфоне» («айфонах/поиск айфона») «рак молочной железы».[3] Это убивает всякое желание купаться и писать и отвлекает от Freudenstadt.
С другой стороны, у тебя нет никакого интереса к художественному описанию пляжа Майами-Бич (как, впрочем, и к описанию Мари на пляже Майами-Бич, представленной корректно и с уважением, достойно введенной в повествование, да здравствуют журналистские комильфо-конвенции). Из того, что ты видишь, больше всего тебя интересует чуждый приморский ландшафт, состоящий из пляжа и многоэтажных домов. Ты слышишь непрекращающийся шум морских волн и стройплощадок разной степени удаленности. Снова и снова в небе мелькают небольшие винтовые самолеты и вертолеты с пляжной рекламой и предупреждениями, в том числе о буйствующем сейчас вирусе Зика. Сам факт, что ты видишь эту рекламу, раздражает. А вот вид каждого пролетающего низко над вами серого самолета, медленно парящего в светло-голубом небе и всякий раз быстро исчезающего за просветами зданий, наоборот, радует тебя.
Тебе приходит в голову, что ты не можешь назвать ни одного типичного для Майами запаха. Едва ли это запах грубой смеси кремов от загара и репеллентов (которыми непременно надо пользоваться, как писал в одном из писем заботливый сотрудник ArtCenter). Ты лежишь на правой руке Мари и еще чувствуешь запах уксуса, который один из спасателей, размещенных каждые пару сотен метров в разноцветных будках, распылил ей на руку. Против ожогов медуз, при сильном ветре часто выносимых к берегу, насколько вы поняли его испанский английский.
Кто-то рассказывал тебе, что в Рио туристы отличаются от местных тем, что последние всегда ориентируются на пляже по солнцу. В этом отношении ты определенно турист с видом на плоскую бирюзовую морскую гладь. Вы здесь ради моря и плавания. Поэтому вы не арендуете шезлонги или пляжные корзины, стоящие дороже, чем скутер, на котором вы за две минуты добираетесь до дома. Мари замечает, что и сегодня практически никто не купается не только те, кто стоит в воде, вооруженные смартфонами и селфи-палками.
Ваша повторяющаяся несколько раз в день плавательная программа выглядит так, что вы плывете вдоль берега в одном направлении и обратно, как минимум полчаса, если Мари не настоит на большем. Если заплыть чуть дальше от стоящих в воде людей, можно плыть с постоянно закрытыми глазами и долгие минуты следовать за своими мыслями (пока не почувствуешь запах крема от загара, предвещающий надвигающуюся коллизию). Ты уже ощущаешь тяжесть в руках и ногах, останавливаешься, ждешь Мари и спрашиваешь, сколько осталось плыть в этом направлении. Во время следующей вынужденной паузы нужно рассказать ей о своем решении написать книгу, здесь и сейчас, в и с (но не о) Майами. Ну а пока надо продержаться до следующей спасательной будки. Там ты нежно заключаешь Мари в свои объятия, пытаясь выиграть еще немного времени, и оправдываешь свою усталость тем, что плавать кролем намного тяжелее. Тот, кто плавает кролем, движется в ином мире, читал ты где-то, тогда как плавание брассом есть лишь неохотное прощание с землей. На следующей промежуточной остановке ты указываешь Мари на абсолютное отсутствие философии плавания (всё сплошь «Тур де Франс», легкая атлетика да футбол; Делёз писал о теннисе, Сартр о лыжном спорте, вспоминается тебе по такому случаю, а на пляже философы размышляли только о лицах купающихся или мечтали о серфинге точнее, о соответствующих торсах). Ты же предлагаешь плавающее мышление, докапывающееся до сути феномена, включающее всё тело, плечи, спину, ноги и мыслящее скольжение по материи не просто поверхностно. Мышление, выныривающее из воды и снова погружающееся в воду. Не зря именно так начинается телесериал Полиция Майами. Отдел нравов, под водой, а затем оглушительный рев катеров снаружи. С тех пор ты всегда хотел здесь побывать. После изображений значит до изображений. Личное упреждение. Но сегодня вам надо посмотреть другой фильм.