Виктор Улин
Камни в пыли
Вперед всего
Ухожу Ибо в этой обители бед
Ничего постоянного, прочного нет.
Пусть смеется лишь тот уходящему вслед,
Кто прожить собирается
тысячу
лет
Так сказал давным-давно великий и мудрый Омар Хайям.
Мне не нужно тысячи.
Да и вам, я думаю, тоже.
И я в общем не ухожу, а еще только пришел к вам с этой книгой.
Но Так сложилось.
Я и сам не знаю, почему вспомнились строки, которые захотелось вынести вперед, прежде обращения к читателю.
Более того признаюсь честно, я не очень хорошо понимаю, что и как собираюсь сейчас писать.
Просто рвутся наружу какие-то разрозненные детали, из которых дай бог сложится в итоге мозаика произведения.
Или не сложится ничего.
Это уж как повезет
Тень африканской луны
Если говорить серьезно, то написать о Турции я задумал еще будучи там. Ведь прежде я не посещал тех краев, и впечатления переполняют меня, требуя сделать их достоянием общественности.
Но намерение сразу осложнилось ассоциациями. Ведь предыдущий путевой очерк документальную повесть «Африканская луна» я делал на египетском материале, гораздо более обширном, нежели турецкий. Там я пробыл дольше; ездил в Каир и на пирамиды, совершал морскую прогулку и так далее. В Турции, как уже сказано выше, я услаждал свой усталый организм самыми простыми вещами. И помимо отеля видел только дорогу до Антальи.
Но успех «Африканской луны» я называю его именно успехом, хотя эту документальную повесть так и не удалось никуда пристроить в физическом виде, и гневных откликов она вызвала не меньше, чем хвалебных, однако никого не оставила равнодушным этот успех просто обязывает изготовить еще одну удачную вещь.
Что очень трудно как в сравнении, так и по объективным причинам.
Все сразу получалось иначе.
Даже название у повести про Египет сложилось самопроизвольно и в некоторой степени определило потребность написания. Над турецким заголовком пришлось подумать. Потому что в Турции опять-таки из-за недостатка времени я не успел поймать достаточно точного образа.
Хотя, например, мне очень нравилась сосна, которая росла на вершине горы прямо перед нашим номером в отеле. (Впрочем, о горах и соснах я еще расскажу.)
И рискуя быть уличенным в именном параллелизме собственных произведений, вначале я так и озаглавил этот очерк, просто и без прикрас: «Сосна на высокой горе».
Никакой ассоциации с «Хрустальной сосной» здесь не имелось. Ни по времени, ни по жанру. Просто я очень люблю это дерево в природе.
Но когда я приступил к изложению материала, что получилось гораздо позже, нежели я собирался почему, я напишу в соответствующем месте то вдруг явился Хайям.
И откуда он взялся на этой горе? Ведь Турция не Персия, и вообще практически не Восток, а самая западная граница Азии. Почти Европа.
Но стихотворение застряло в голове. И вспомнив строчку о камнях, я вдруг подумал о течении времени, которое четко определяет, когда и что нужно делать.
Когда разбрасывать камни, а когда их собирать.
Все-таки что ни говори, пребывание даже на краю Азии навевает восточный склад мыслей.
Название поменялось. И я продолжил по-иному.
И отбросив сомнения, навеянные светом своей же «Луны», я начинаю писать.
Ведь все-таки я профессионал.
Лишь бы не подогнулись пальцы
Говоря о себе как о профессиональном писателе я не имею в виду, что живу за счет литературы: позволить себе такое в современной России могут лишь талантливейшие единицы, подобные моему лучшему литературному брату Валерию Роньшину из Санкт-Петербурга. Профессионал я лишь с точки зрения образования.
Впрочем, высших образований, как я уже где-то отмечал, у меня целых два, и я вынужден именовать себя дважды профессионалом. (Не считая научной степени и ученого звания.) Хотя этот двойной профессионализм практически ничего не дает для жизни.
И вот уже много времени я занимаюсь не просто не тем, чем хочется. И даже не тем, что записано в моих дипломах а вообще просто всяческой хреновиной. Мои реальные профессии не востребованы, и мне приходится браться за дела, от которых отвернулся бы мой благополучный двойник на Западе.
Увы, я не имею в виду ничего действительно интересного и выгодного. Мое существование заполнено обычной, рутинной и совершенно неквалифицированной работой, не дающей какой-то надежды на будущее и ощутимых перспектив.
Впрочем, я не один. Мы живем в современной России. И мой умнейший друг часто цитирует слова, которые по его словам я бросил некогда в письме к нему:
«Мы стоим на цыпочках по горло в и молимся, чтобы не подогнулись пальцы»
Я не помню, когда это написал. Но раз Валера утверждает значит это правда. Я не могу ему не верить.
Ведь, в отличие от меня, он все-таки настоящий профессиональный писатель, процветающий литературным трудом.
Мы на пороге мудрости?
Со времени создания «Африканской луны» прошло 2 года. Они оказались, мягко говоря, далеко не лучшими в моей жизни.
Но все же я что-то получил и за это время.
Есть вернее, был замечательный английский сериал по произведениям Агаты Кристи. Состоящий из маленьких часовых фильмов с Дэвидом Суше в главной роли Эркюля Пуаро. В общем я не люблю великую британскую детективщицу: стиль ее скучен, сюжеты надуманы, герои искусственны и на протяжении сотен страниц не встретишь ни одного живого образа. Но фильм оказался изумительным. Работа режиссера, оператора, неподражаемая игра актеров Все это превратило нудный английский детектив в подлинную россыпь бриллиантов. Имея несколько десятков кассет с Пуаро, мы смотрим их бесчисленно. Причем всякий раз удается подметить какую-то новую, до сих пор ускользавшую деталь.
И сейчас я вспомнил один финальный диалог. Глупый капитан Гастингс классически необходимый оттенитель гениального сыщика, подобный доктору Ватсону при Шерлоке Холмсе обескураженный конечным поворотом событий, задает отчаянный риторический вопрос:
И где же мы теперь, Пуаро?..
На пороге мудрости, мой друг, с мягкой улыбкой отвечает лучший ум Европы.
Не буду утверждать, что сам я уже дошел до этого порога. Но все-таки опыты быстротекущей жизни принуждают мыслить.
Тем более, российскому человеку по сути и не остается ничего иного
Вот из желания мыслить, из потребности поделиться размышлениями, которые оказались после Турции не менее богатыми, нежели после Египта, я и пишу эту книгу.
Турция реальная и не очень
Тот, кто читал «Африканскую луну», поймет следующий абзац.
Я приношу глубокие извинения стране под названием Турция за ряд несправедливых высказываний в ее адрес, встречающихся в книге про Египет.
Тому были объективные причины; да впрочем они остались. Изменилось мое восприятие мира.
Образ Турции, насаждаемый местной идеологией, есть нечто среднее между постоянно действующим мусульманским медресе (в своей лапидарности еще более унылом, нежели классический еврейский хедер), где круглосуточно носят турецкие жилетки и огромным, в несколько тысяч квадратных километров, вещевым рынком.
Оказалось, что все это далеко не так.
Точнее, не везде так.
Не сомневаюсь, что существует и мусульманская Турция. Равно как ее континентальная часть, в самом деле напоминающая рынок о ней даже писать не буду, из отвращения ко всяческим рынкам вообще.
Я же оказался в Турции иной курортной.
Которая так же отличается от прочей, как передняя часть тела от задней.
Причем все равно чья мужская или женская.
Турки в моей жизни
Ругая Турцию в «Африканской луне» я, конечно, сильно лукавил.
Турции я тогда не знал, но знакомых турок имел.
Я имею в виду не тех потасканных преподавателей именно в турецких жилетках! что попадались на моем пути, когда я глупо тратил лучшие годы, работая в одном из высших учебных заведений.
Нет, я знавал иных турок.
Моя жена, имея всего одно высшее образование и не обладая ученой степенью, устроена в жизни куда лучше меня. Ее медицинская профессия востребована и при некоторых усилиях позволяет жить относительно хорошо.
Так вот, достаточно давно, еще до Великого кризиса в то безоблачно солнечное время, когда даже аспидный пессимист вроде меня искренне верил, что сегодня уже хорошо, но завтра будет еще лучше вот в те сказочные времена жена работала медицинским представителем в турецкой фармацевтической фирме.
Даже разбуженный, я до сих пор могу четко проговорить ее название.