В пять утра на улицах, конечно же, пустынно. Дети спят или грабят, только одна я бегу по улице, рассыпая вещи по дороге. Пули летят мимо головы. Ах, эти идиоты никогда не научатся стрелять. Крутой поворот за ларек и я в защите. От робота очень легко скрыться. Он не воспримет тебя, если ты тихонько скользнешь и скроешься из виду. К моему сегодняшнему счастью, все были киборгами. Они встали как столбы, не зная, что делать и, в конце концов, прыгнули в подъехавшую машину.
Потом взрыв с новой силой. Это был не жилой дом, не магазин, не фабрика Это была библиотека. Мой родной дом, который стал одной большой могилой для всех книг, что там находились. Я вышла из за ларька. Она пылала. Скоро все будет в дыму.
Вот черт! крикнула я и пнула свою же сумку. Теперь она мне не нужна. Я села на землю и уткнулась лицом в колени.
Эй, девчуль, ты чего такая кислая? высунул голову из маленького окошка продавец с рябым лицом. Денег что ли нет на я его пристрелила.
Через пять минут возле того ларька остановилась черная машина. Я даже не знала, откуда такие у нас в городе. Но когда из нее вышел Кип, все сразу стало понятно.
Вставай.
Я никуда не поеду.
Тебя никто не спрашивает. Поднимай свой зад, и поехали, автобус отправляется через полчаса.
Какой еще автобус?! Ты не видишь, у меня горе!
Так, ладно, Кип поднял меня за локоть, и я уже не стала отпираться. Сумку он грубо кинул на заднее сиденье. Это меня и выбесило.
Ты хоть представляешь, что там?
Пристегивайся.
Там были мои книги.
Пристегивайся, я сказал. Олег не тормозит на поворотах.
Олег. Русский. По лицу уже можно было понять. Серьезный мужик. Я усмехнулась и пристегнулась.
Вскоре, благодаря скорости Олега, мы выехали из этого чертового района, и для меня началась совершенно новая жизнь. Люди любили оставлять все в прошлом. Иногда можно. Даже мне.
Как только мы выехали из злополучного района, дома стали выше, тучи от фабрик не такие серые и темные, воздух чище и люди красивее. Я всю жизнь сама жила за ширмой, сама того не зная. Мир не так плох, как мне этого хочется. Все совсем не плохо.
Самое страшное обычно творится внутри больших городов. сказал Кип с заднего сиденья. Знаешь, сколько детей мы оттуда вывезли.
Не больше, чем из этого.
Из этого только двоих.
Если бы тут был кто-то стоящий, я бы давно об этом уже знала.
Перед входом в небольшой вокзал у меня забрали вещи и все оружия. Их было больше, чем они ожидали. Кип вздохнул, как будто он всю ночь пахал, и повел меня через большой зал. По углам расставлены горшки с цветками, а в середине стулья. На них люди. Беженцы. Они всегда тут были и будут. Потом он резко повернул влево, и мы пошли по длинному большому коридору, обделанному дорогим и искусным камнем. Я такого еще не видела. В конце он вывел меня на небольшую площадку, находившуюся на улице, где уже стояло прилично ребят. Кто сидел на скамье рядом, кто стоял и болтал с другими, кто просто терял время.
Когда появился Кип, все сразу закопошились и поспешили занять самые лучшие места. Я тоже села, у окна. Рядом со мной сидел зеленоволосый мальчик. Ну да, лето началось, почему бы и нет? Лет ему было немного больше моего, хотя выглядел он моложе. Сразу видно, ехал он не в первый раз. Перекидывался фразами с ребятами. Да, похоже, я была единственной, кто ехал в первый раз, кроме той рыжей девчонки спереди, которая не с кем не разговаривала и не общалась. Среди них не было воров, кукол, участников каких либо банд или сект. Просто самые обычные ребята. Ну, все, включая даже этого с зелеными волосами.
Всю дорогу мы ехали тихо. Кто-то общался на пониженных тонах и тихо посмеивался, все остальные либо спали, либо читали старинные книги.
Мы приехали к месту часам к 12. За это время я успела прочитать половину книги и начать засыпать, но резкая остановка разбудила меня, я ударилась о сиденье спереди, и пришлось проснуться. Тормозить их дельфины учили?
Оп-с, простите, ребятки, сказал водитель, и все начали выходить.
Когда я спрыгнула на землю со ступеней, Кип, ждавший меня там все время, схватил меня за локоть и оттащил в сторону.
Как прошла поездка?
Тупой вопрос.
Ладно. Видишь вон того мальчика? Кип указал на мальчика в толпе с черными кудрями. Он смеялся больше всех и одевался как-то слишком уж по-черному. Но взгляд у него был позитивным.
И?
Это Филип Кук. Он будет твоим гидом на этот год, пока ты не освоишься и не привыкнешь. Филип! позвал он его. Филип мгновенно повернул голову и подбежал к нам.
Как прошла поездка?
Тупой вопрос.
Ладно. Видишь вон того мальчика? Кип указал на мальчика в толпе с черными кудрями. Он смеялся больше всех и одевался как-то слишком уж по-черному. Но взгляд у него был позитивным.
И?
Это Филип Кук. Он будет твоим гидом на этот год, пока ты не освоишься и не привыкнешь. Филип! позвал он его. Филип мгновенно повернул голову и подбежал к нам.
Да, мистер Маккруз?
Это Лиза. На тебя возлагается большая ответственность. В этом году ты ее проводник, понятно? Ты сможешь?
Вы еще сомневаетесь во мне? он улыбнулся во все тридцать два своих белых зуба.
Отлично, я верю в тебя, сказал он и пошел от нас.
Минуту Филип ничего не говорил, только разглядывал, улыбаясь уже не так широко, потом сказал:
Первый раз, да? Волнуешься?
Я поколебалась с ответом.
Мне пообещали обучение, остальное меня не интересует. ответила я.
И даже общение?
Здесь есть библиотека?
Две.
Я посмотрела на него, чтобы понять, смеется он или нет.
Одна принадлежит книгам до 18 века, вторая после. Если тебе интересно, у нас есть сегодня свободное время.
Ну, конечно. Как будто я куда-нибудь с ним пойду. Смешно.
Нет, спасибо, я воздержусь, выдавив из себя саркастичную улыбку, выплюнула я. Он никак на это не отреагировал. Видимо, привычный.
Ужасно стоять в стороне от всей толпы и чувствовать себя совсем одним, хотя рядом с тобой стоит такой же человек и немного дальше такая же обычная девочка, но ты не сможешь заговорить не с одним из них, потому что твои принципы, с которыми ты устал бороться, твои комплексы и твое мировоззрение мешают тебе жить и существовать так, как хочется именно тебе. Хотя, я даже не пыталась им противостоять. Мы отлично сжились вместе.
Рыжая девочка, устав на меня смотреть, подошла ко мне и оттащила немного дальше от автобуса и Филипа. Он, как мне показалось, даже не предал моему исчезновению никакого значения. Моя уверенность в безопасности резко пошатнулась и была готова упасть и разбить себе голову о паркет, но что-то удержало ее.
Ты ведь Лиза? Элиза Стоун? сказала она, ведя меня дальше.
А ты Мать Тереза? фыркнула я.
Я, вообще-то, тебя спасаю. Я Макс.
Девочка с мужским именем. Почему бы и нет? Тогда я была готова к странностям, особенно при знакомствах с людьми.
Лицо Макс было усыпано веснушками, а волосы чуть ли не пылали, настолько рыжей она была. Эта излишняя рыжесть была ей очень к лицу. Лицо у нее было белым, с непрекословно прозрачной светлой кожей. Глаза говорящие. Она не доверяла никому здесь.
Здорово, зачем я тебе, Макс?
Не доверяла Филипу, по большей мере. Он к тому времени заметил, что я с ней, но, почему то, доверял ей.
Не понимаю, зачем Кип решил присоединить тебя к этому уроду Филипу.
Почему уроду?
Конечно, я знала, почему он урод. Любой дурак бы догадался.
Поймешь по ходу дела. Держись лучше меня. Откуда ты?
Из противного местечка. Еще хуже, чем обычные города. А почему так много вопросов?
Просто ты тут новенькая, надо бы ввести тебя в курс дела, я открыла рот чтобы, заикнуться лишний раз о Филипе, но она сразу же перебила меня, словно поняв, что я хочу сказать. Филип мало чем тебе поможет. Ну а тебе надо набраться терпения, она улыбнулась.
Вот тут я начала понимать, точнее, убеждаться в том, что бесплатный сыр действительно только в мышеловке.
Но ты не волнуйся, ты привыкнешь, и все будет нормально. Ты ведь любишь приключения?
Не люблю, когда все мои чувства и намеренья видно на лицо. Я не умею врать и пару раз чуть не умерла из-за этого. И сейчас я чувствовала, как накатывающая волна паники и страха моментально меняет мое выражение лица.
Только вот не надо тут панических атак, а то и меня и тебя моментально вышвырнут отсюда. Эй, если Кип взял тебя, то значит, он знал, что делает и уж точно не обрек тебя на смерть, ясно?
Я попыталась сделать лицо попроще. Подкатывающий страх стал тише, но все равно чувствовался где то под кожей.
Автобусы остановились возле начала леса между полем и небольшой станцией, за которой стоял густой, но очень красивый лес, верхушки деревьев которого чуть ли не доставали и не рвали прекрасную небесную синеву. В моем заповеднике (как я любила называть место, где я жила, заповедник хищных страусов), солнце освещало город очень редко и только по праздникам. Когда люди уходили с заводов на праздники, и закрывать небо было нечему.