Я думала, ты не очнешься.
Я посмотрела на ребят. Лица у них были взволнованные. У всех, кроме Макс.
Ну и, требовательно сказала она, вздергивая меня наверх, чем они тебя накачали?
Меня шатало, но говорить я могла. Язык заплетался и был как наждачка.
Не знаю, может быть, успокоительным. Но мне это мало понравилось.
Еще бы! Зря ты отпиралась.
Да я уже поняла. я начала оглядываться. Вокруг пустыня. Твердая потрескавшаяся от сухости земля, без единого признака жизни, и оранжеватого цвета небо. А где это мы?
На границе трех королевств. Мы называем это место Чесбург.
Кип мне рассказывал.
Да. И тут мы находим артефакты прошлого. Самое опасное для нас белое. Оно не дружит с красным, с которым дружим мы.
А вообще они постоянно воюют между собой втроем. вмешался Филип.
Но это позже, сейчас надо найти ближайшую забегаловку, где есть вода и укрытие от солнца.
Я подняла голову. Пекло зверски.
Оно может нам навредить?
Я тебе больше скажу, ты тут можешь умереть.
Вот и первая, открывшаяся мне, правда.
Джейк сидел на земле и рассматривал карту.
Есть что-нибудь? спросила Игли.
«Джими-Джони», «Черная Метка» и «Гарцующий Пони». Предлагаю идти в что-нибудь попроще.
«Джими-Джони» нам пойдет. сказала Макс. К тому же по пути в Красное.
Мы двинулись.
Пустыня казалась бесконечной. Сплошной оранжевый горизонт не давал понятия где земля, а где небо, поэтому ориентироваться было особенно сложно. Не знаю, на что надеялся Джейкоб и как он собирался найти это заведение, потому что никаких знаков, которые могли бы привести нас к «Джими-Джони» не было. Да что там знаков! Ни единого кактуса не встретилось нам по пути! Было такое ощущение, что мы на Марсе, где человеческая нога вообще еще ни разу не ступала.
В какой то момент вдали начала виднеться старая, полу разрушенная крыша небольшого домика. Надежда появилась вновь. Мы пошли быстрее.
Не удивлюсь, если «Б» уже распивает вино с ее Величеством Элеонорой! пробурчала Игли.
Ну не знаю. В последний раз она была очень недовольна тем, что они украли скульптуру из ее дворца, ответил Джейк. А вам не кажется, что правительство давно уже сменилось в Белом Королевстве?
В смысле?
Знаешь английскую королеву?
Елизавету? Как ее можно не знать?
Так вот это она.
Больше Джейкоб ничего не сказал.
А что с остальными?
Королева Пенелопа. Дама не из простых. К счастью, она только воюет. Главный у них король Маркин. В Черном демократия. Туда мы не ходим.
Да, но картина, которую мы должны найти за лето находится именно там! Почему же?! более чем возмущенно воскликнула Макс.
Потому что там очередное уродство, которое люди еще долго будут считать классикой.
Оно всегда будет уродством для нас. Все новое, неизвестное, непривычное нам и совершенно чужое, на чем мы не выросли, будет вечность казаться уродством. Мы привыкли к другой жизни. Может быть, поколения через три дети будут ходить в новые галереи вместе со своими родителями, но никак не нами, и привыкать к искусству, но не мы. Для нас этот путь закрыт.
Когда мы пришли к почти полностью занесенному небольшому домику с заколоченными окнами и поломанной крышей, наша уверенность куда-то резко улетучилась. Мы стояли и смотрели на последнюю надежду, утонувшую в горе песка. Холод пробирал наши плечи.
Мало что оставалось кроме как идти, не останавливаясь, в Красное Королевство, где нас, возможно, ждал теплый прием, но и с этим нам пришлось сильно обломаться.
Город выглядел слабо. Бедняков было слишком много, полуразрушенные дома с красной, засыпанной пеплом черепицей, были ненадежными. Граждане, которым удалось сохранить дом и жизнь закрывали ставни и запирали двери, как только на улице появлялась одна живая душа. Город выглядел ослабленно. Город пал.
В замок нас пустили со скрипом. Шахматные ладьи долго перешептывались, смотря на нас. Кстати, кого мы здесь не видели, что они напоминали шахматные фигуры, по статусу, росту, манерам В тронном зале с короной, которая явно была ему велика, сидел мальчик лет 15 и пил красный напиток из золотого кубка. На нем была мантия, как у королей в детских книжках, дорогие платья и величаво озаряющая его голову корона. У всех нас стали складываться самые плохие мысли.
Ваше Высочество Филип не успел склониться в поклоне перед королем, как к его ногам с грохотом упал кубок и прокатился немного дальше.
Ваше Высочество Филип не успел склониться в поклоне перед королем, как к его ногам с грохотом упал кубок и прокатился немного дальше.
Я здесь король! закричал мальчишка. Моих родителей убили! И все это из-за вас! Уходите и не думайте возвращаться, если не хотите умереть так же жестоко, как и король с королевой! он встал и, сверкая глазами, двинулся из хором.
Итак. Запасного плана ни у кого из нас, конечно же, не было, остановиться было негде, нам оставалось только возвращаться домой и думать, что делать дальше. Оставаться здесь было опасно.
Глава 4. Кровавая тень сомнений.
Больше короля был разочарован только Кип. Он ходил по кабинету как тигр по клетке и рычал на всех, стоило сказать слово.
Ну, не хотите рассказать, что вы умудрились скрыть от меня, что это убило короля и королеву Красного государства? спросил он, наконец.
Это бесполезно, мистер Маккруз. развел руками Филип. Можете сажать нас на электрический стул, но мы не делали ничего такого, что удалось бы скрыть от Вас и всех остальных. Наше последнее там пребывание было в конце декабря, точно по закону. Больше мы права не имели туда входить, да мы не могли туда входить!
Кип потер переносицу.
Не знаю как, но я найду способ решить эту ситуацию. Не для вас. Для «Б». Если Фридерик после этого пойдет на вас войной не удивляйтесь.
Удивительным было в тот раз, что он не растерзал нас. Я, мы все, ждали этого момента. Он думает, нам самим это нравилось? Ничего подобного! Я верила ребятам, они не стали бы желать смерти королевству, с которым они в хороших отношениях. Для чего? Кип нам не верил.
На полднике мы не наблюдали Филипа. Он был расстроен больше всех, поэтому остался в комнате.
Почему он взял на себя удар Фридерика?
Он однажды взял на себя эту обязанность, когда все мальчики были на задании, и ответ перед королевой держать должны были девочки, с тех пор благородие у него зашкаливает местами слишком сильно. ответила Макс с особым отвращением.
Хоть и из-под омлета вытекала странная желтоватая жидкость, и на вкус он был не лучше клея, он был настоящим. Это вам не картонку жевать с тонким привкусом яйца-пашот.
В интернате кормили чуточку лучше.
Да вас там, я смотрю, на руках носили, к нам подсела Аделия Джонсонс. Толстуха из группы «Б». Вот нас в Лос-Анджелесе крысами кормили и на улицу не выпускали! она отхватила щедрый кусок из нетронутого омлета Макс и запихала себе в рот, смачно причмокивая. У меня шевелились волосы на голове. Она так нагло, рыбьими глазами, жаждущими обиды, смотрела на Макс, которая уже начала отводить взгляд. Я ждала момента, когда можно будет влепить ей желеобразное с моей тарелки в лицо, чтобы не задеть никого.
Аделия перевела на меня взгляд.
Новеньким тут редко везет.
Я полагаюсь не на везение.
Она наклонила голову и посмотрела на меня так, будто не верила.
Угу, что ты можешь, выросшая в сарае? Ты хоть знаешь, что такое умывальник?
А хотя Макс отмоет кофту, если на нее и попадет. Обещаю бить осторожно. Я уже приподняла тарелку за дно, как Аделия отлетает в сторону и на ее место становится зеленая голова Джейка.
Девочки, вы не поверите! вскрикивает он и как бы между прочим замечает у себя под ногами валяющуюся Аделию. От злости ее глаза наливаются кровью, она пытается встать, но, похоже, перебрала с крысами. Ой, Дели! Прости, не заметил! он резко поднимает ее за локоть. Аделия бежит к своему столу и прячется за Прайс. Беги, беги! Мамочка тебе не поможет!
Старшеклассники начинают хихикать. Джейк садится за стол.
Не стоило так напрягаться.
Еще чуть-чуть и я бы ей влепила! с досадой говорю я.
Еще чуть чуть и у Кипа было бы основание позвать тебя к нему в кабинет.
Мое лицо начало вытягиваться.
Нет, он бы так не сделал, говорит Макс.
Но сделал же. Он будет постоянно пытаться тебя подставить, будь к этому готова. Ты помнишь что нибудь до отключки? Он что-нибудь тебе говорил?
Ничего особенного. А вот я ему много чего сказала
Ладно, не расстраивайся, ты защищалась
Но будь поаккуратней с языком! рыкнула Макс. В следующий раз он может не простить.
Я прекрасно понимала, что такое у них первый год. Кип всегда относился к обеим группам справедливо. Что-то заставило его изменить, как отношение к детям, так и отношение к работе.
Когда я пришла, Филип был ни жив, ни мертв. Но по его выражению можно было понять, что он сильно подавлен.