Говорю для вас обоих, начала она, вскинув от бумаг глаза. Вам нужна работа, в отличие от этих, скривилась она и метнула взгляд за дверь, нисколько не опасаясь, что «эти» её услышат, у вас есть медицинские книжки, стаж. Оба вы живёте рядом с одним магазином. Супермаркет «Вишня» увеличивает помещение, они набирают персонал. А может, и не увеличивают, кто знает. Неважно заявки есть. Работник зала кассир. Выкладка товара, замена ценников, товар выгрузить мальчикам, сделала акцент она, продажи. Ну как обычно, понимаете? Заявка вообще одна, но в таких делах обычно путаница, понимаете?
Рим не видел эмоций на лице сидящей девушки она не повернулась, чтобы посмотреть на соперника.
Пойдёте на стажировку? Попробовать-то можно сходить настаивала работница, обращаясь ко мне. Впрочем, ещё освободилось место сторожа свалки. Могу вас записать и туда.
Нет, спасибо, работник зала хорошо, заторопился Рим, убирая бумажку с адресом магазина, временем и датой стажировки в карман. Всего доброго.
Девушка выходила следом. Она элегантно встала, накинула сумку на плечо, словно бретельку бюстгальтера, и прошла мимо Рима, даже не взглянув на него. Прошла мимо лиц цвета больничной штукатурки. Прошла мимо своего будущего.
Так считал Рим. Когда оба вышли на улицу, он всё решался подойти к девушке, шёл следом. Но чем дольше собирался с силами, тем сложнее ему казались непроизнесённые слова.
В момент девушка остановилась и чуть повернула голову вбок, словно обнаружила за собой слежку. Рим тоже остановился и стал ждать, пока девушка обернётся и заметит его. Качнувшись на одной ноге, она достала из сумочки пустую коробочку из-под йогурта, запустила ей в стоящую в двух метрах от неё урну и зацокала каблуками по асфальту.
Отличный бросок, выдавил из себя Рим, оставаясь на месте.
Не двигаясь, он тянулся за ней взглядом, пока она не скрылась в переулке.
Интересно, она чувствовала на спине мою ладонь? подумал Рим. Только сейчас, когда девушка ушла, когда Рим не мог видеть её реальную, он полнее всего увидел её лицо, фигуру, изобразил манеру поведения в голове. В голове она казалась намного привлекательнее, и грудь у неё поднималась выше.
Подойдя к урне, Рим заглянул в неё и сразу испугался, что кто-то на него смотрит. Баночка из-под йогурта выглядывала из самой глубины нежно-розовым полуоткрытым ротиком. Приподняв голову, Рим закрыл глаза и, выдыхая, представил губы девушки, её язык, облизывающий рот. Она широко улыбнулась, показывая жёлтые с чёрными пятнышками сталактиты зубов, и небо мысли почернело. Собираясь взять баночку из-под йогурта из мусорки, Рим, как сахарная сумчатая летяга, вытянул руки, но затем снова прижал их к телу, и крылья за его спиной пропали.
Когда Рим возвращался домой, из темноты воспоминаний пропало лицо девушки, но жёлтые, трещащие по швам зубы светились в пустоте.
Неужели я не вижу ничего лучшего, и мне хочется этого? спрашивал Рим сознание.
Неужели ты думаешь, что можешь получить даже это? насмехалось оно в ответ.
Глава вторая
Мистер АДа здравствует новый день! послышался властный голос, а за ним почти шёпот раскрывающихся дверец шкафа.
Воздух моментально заполнился запахом полироли для мебели и крема для обуви. Идеально чистые стенки с семью полочками с одной стороны, шесть из которых занимали туфли, седьмую выходную топтали кроссовки, что казалось необычным. Люди не привыкли к тому, что самый загадочный человек в городе снимает костюм и выходит на пробежку: если уж ты скрытен скрывай от всех свои пристрастия.
В огромной корзине стопочками лежали выходные вещи и носки. Всё перпендикулярно, параллельно и под прямым углом. Идеальный порядок без единого преступного пятнышка.
Да здравствует новый день! Мистер А всегда произносил эти слова перед вскрытием своей гардеробной отдавал дань традиции.
Так говорили и его отец, и дед, эквилибрист и художник соответственно, как только открывали глаза. Ни у того, ни у другого большого шкафа не имелось: только каморка с вещами и заплечный мешок. И если деду столетие назад хватало веры в себя и стойкости произносить эти слова каждое утро, внуку, которому жизнь предоставляла куда больше шансов, пренебрегать ритуалом не следовало.
В семь утра створки стеклянного шкафа Мистера А открываются, и начинается его день. День, наполненный смыслом, радостью и долгом. В соседней комнате играют джазовые музыканты с нестареющих пластинок, под бодрые звуки которых Мистер А, в такт покачиваясь, надевает костюм соответственно дню недели, опрыскивается одеколоном соответственно времени года и отправляется в гараж прогревать машину. Ещё с начала осени в сибирских краях выпадает снег. Сперва быстро тающий, он въедается в почву ледяным клином, мороз забирается под куртку, а руки в карманах носят только в перчатках, но, несмотря на «сковывающие» условия погоды, несмотря на то, как Мистер А следил за опрятностью своей одежды, обуви, рабочего стола, кабинета, утреннее время он всегда уделял семье.
В семь утра створки стеклянного шкафа Мистера А открываются, и начинается его день. День, наполненный смыслом, радостью и долгом. В соседней комнате играют джазовые музыканты с нестареющих пластинок, под бодрые звуки которых Мистер А, в такт покачиваясь, надевает костюм соответственно дню недели, опрыскивается одеколоном соответственно времени года и отправляется в гараж прогревать машину. Ещё с начала осени в сибирских краях выпадает снег. Сперва быстро тающий, он въедается в почву ледяным клином, мороз забирается под куртку, а руки в карманах носят только в перчатках, но, несмотря на «сковывающие» условия погоды, несмотря на то, как Мистер А следил за опрятностью своей одежды, обуви, рабочего стола, кабинета, утреннее время он всегда уделял семье.
Как настроение, девчата? По лицам видно, что снилось что-то приятное, да? спросил он у жены с дочкой, ещё толком не проснувшихся.
Девочка четырёх лет, София, что-то пробормотала и покачала головой, будто в трансе. Более бодрая Анна, расчёсывающая дочку, подставила лоб под поцелуй мужа и погладила его плечо.
Привет, отозвалась она. У нас хорошо, но у Марии ночью поднялась температура, и сегодня её не будет.
Главное, чтобы кто-то вышел вместо неё, остальное неважно, предостерёг муж и запустил пальцы в волосы дочери, поднимая ладонь вверх волосы струились и падали на плечи, как макароны.
Софи вскинула руки и вскрикнула, обнимая голову:
Моя красивенькая причёска!
Всё в порядке, показала Анна зеркало, ты и так красивенькая.
К четвергу она уже может встать на ноги, продолжал Мистер А. А если даже и не встанет, то пара банок твоего абрикосового варенья к ужину приведут её в норму. Сегодня нужно попросить выйти Бориса. Ты ему не звонила?
Он уже согласился, закончила делать причёску Анна, бросая на плечи дочки хвост, они ещё ночью договорились. Я узнавала.
Хорошо, ему нужно больше практики. А ты умница, он наклонился, поцеловав её в лоб ещё раз, точно попав в свои очертания губ, и Анна почувствовала, как в холодное осеннее утро тепло пробегает по её спине.
Почтение в семье Мистера А воспринималось как должное, но не умаляло значимости царившего в стенах благополучия. Случайному человеку, попавшему в обиталище Мистера А, проведённое отопление показалось бы камином. Внутренности дома в тёплых тонах обивались подушками, как стены карцера, тонули в мягких диванах, как в трясине, однако эффект имели другой. Любой гость, посетитель, клиент, приходя сюда, просились на повторное посещение, потому Анна решила прекратить приём на дому. И хоть за десятки «домашних» приёмов из вещей ничего не пропало, каждый вошедший пытался поглубже просунуть свой нос в щели закрытых дверей, что Анну всегда настораживало.
Быть замужем за самым загадочным человеком в городе, считала она, небезопасно, равно как и самому быть таким человеком.
Мистер А соглашался с осторожностью жены, но мнение имел своё. С юности он привык отдавать, не требуя взамен. Не требовать, чтобы не захотеть получить это назад.
Моя семья, считал Мистер А, должна быть лучшей, иначе зачем она мне нужна?
Моя семья, считал Мистер А, лучшая, поскольку я уверен в каждой её составляющей.
Работа, учёба, внутрисемейные отношения, забота родственников, дружеская поддержка, веяния прогресса, искажение восприятия он хотел контролировать всё, до чего доставали его руки, и руки его всегда оставались чистыми.
Каждый в моей семье, включая меня самого, считал Мистер А, прекрасен.
С любовью Мистер А относился и к вещам.
Чистота, поучал он, есть осмысленность и катализатор действия, потворствующие мобильности и успеху.
И Мистера А называли успешным человеком.
В семь тридцать ворота его гаража открываются, и автомобиль с четырьмя колечками на капоте с плавным шершавым звуком выкатывается через подъездной дворик, оставляя слева от себя беседку с небольшим фонтаном, справа цветочный садик и несколько яблонь, ныне закопанные в снегу, за ворота, на проезжую часть, направляясь в место, где Мистер А занимается очисткой души и гигиеной характера в центр психологической помощи «Терапия души». Именно это место составляет костяк, главную ценность в его жизни. Здание «Души» храм веры, облегчение покаявшегося человека. Праведное благородное дело, ждущие очередной встречи люди, комфортная успокаивающая обстановка такие весомые факторы помогают честным людям оставаться в тонусе.